Два дня до моего самоубийства (джен)

— Ах, бедный человек... — печально вздохнула медсестра, — как его зовут, кстати?

Энн кинула на бумаги беглый взгляд.

— Люциус... Люциус Малфой, кажется. Если это не краденые документы, конечно.

Человек на кровати тяжело вздохнул, захрипев; мышцы его заходили ходуном. Смирительная рубашка делала свою работу.

Малфой открыл глаза и сипло прошептал:

— Где я?.. Магглы? Вы магглы, да? Магглы? Магглы?

— Да, да, мы магглы, магглы. Вы помните свое имя? — торопливо проговорила медсестра.

Однако тот ее уже не слышал. Изо рта мужчины потекла тоненькая стуйка желтоватой слюны.

— Хоть бы узнать, что это за магглы мы такие... — Джейн устало откинулась на спинку жесткого стула. — Что ж, пошли к Майклу. Запишу, что улучшений пока почти нет.

Энн протерла щеку Люциуса салфеткой и кинула на него последний взгляд.

* * *

Почему-то пламя оказалось не зеленым, а желтым. Ноги вдруг обожгло болью, штаны загорелись. Он яростно сорвал себя брюки и, истошно визжа, упал на землю. Люциус начал кататься по голой земле, его ноги стремительно покрылысь волдырями. Мужчина потерял сознание.

Очнулся он в помещении с белыми стенами на такой же белой кровати.

Какой идиот заблокировал камин? Хорошо, что его доставили в Мунго.

— Эй! — крикнул Люциус. — Дайте мне противоожоговое зелье!

Лишь бы никто не увидел браслет, подчиняющий волю! Азкабан грозит за его хранение.

Люциус истошно соображал куда спрятать его. Найдут же!

Никто не залечил ожоги на ногах. Вместо этого колдомедики зачем-то обрабатывали их какой-то дурно пахнущей мазью и перевязывали бинтами.

Это не волшебники, а магглы. Не Мунго это, а какая-то другая больница.

Люциус выждал до ночи. Наконец-то эти магглы ушли. Он сдернул одеяло и попытался поставить ноги на пол. Он отодрал с себя эти маггловские тряпки, повязав одеяло на поясе.

Люциус подошел к окну, открыл его, нерешительно встал на подоконник и, зажмурившись, прыгнул вниз.

Падать было невысоко — всего полдюжины футов. Люциус рухнул на землю. Кажется, ушибся. Но в Мунго это легко залечат. Стараясь не обращать внимания на боль, он побежал на улицу.

Украв простыню и тёплое одеяло у магглов, Люциус чувствовал себя мелким крысёнышем, но другой "одежды" у него не было, а голым разгуливать не хотелось.

Бежать было больно. Ожоги кровоточили. Люциус мчался во весь опор в Мунго. Почему я не могу аппарировать?

Магглы странно косились на него, но Люциус продолжал бежать. Наконец, он пришел в центр Лондона. Она должна быть где-то тут, в этом заброшенном здании...

Люциус нерешительно подошел к мутному стеклу, к манекену.

Пустые глазницы манекена следили за Люциусом. Правая рука манекена давно отвалилась, но левой рукой манекен указывал на вход в больницу святого Мунго.

— У меня ожоги от бракованного летучего пороха, — сказал Люциус манекену.

Манекен кивнул.

Люциус вошёл в приёмную.

В больнице почему-то никого не было. Удивительно. Куда подевались целители?

— Простите, есть тут кто-то? — фраза отдалась гулким эхо.

Портреты подмигивали ему, но молчали. Долго Люциус бессмысленно ходил по больнице. Все больше его одолевал сон. Наконец, он улегся на самом высоком этаже в огромном зале на дорогом мраморном полу и уснул, завернувшись в украденное одеяло.

Когда Люциус проснулся, солнце уже давно встало. Я прекрасно отдохнул!

Он встал, отряхнул одеяло и снова проверил комнаты. По прежнему никого! Как странно!

Люциус вышел на улицу, решив поискать где-нибудь еще магическую больницу.

В животе заурчало. Люциус почувствовал страшный голод. Мерлин, поесть надо. Вдруг он увидел золотой блеск где-то на дороге. Это были галлеоны.

Просто прекрасно, что кто-то забыл деньги, ведь свои я оставил в Малфой-мэноре. Без зазрения совести он взял чужие деньги и направился в волшебный бар "Дырявый котел".

К тому моменту, как он увидел забегаловку, он успел проголодаться еще больше и ужасно устать. Живот скрутило. Люциус открыл ногой дверь.

В пабе "Дырявый котёл" было грязно и многолюдно. Нищие жители трущоб собирались там пить самое дешевое пиво и обсуждать футбол и политику.

Бармен Том торопливо сунул в руки Люциусу пакет с подгорелой пиццей и бутылку простой воды.

— Охрана, выведите его на улицу, опять этот гад пришёл попрошайничать!

— Я могу заплатить галлеонами! — протестовал Люциус, когда его скрутили вышибалы и волокли к выходу.

Бармен Том покачал головой, прогоняя мысли о безумном человеке, завернутом в одеяло.

* * *

Со слезами на глазах Люциус жевал горькую пиццу, запивая ее мутной водой.

С другой стороны, я бесплатно покушал. Это хорошо.

Надо срочно идти к Борджину — он точно поможет.

Люциус смахнул с одеяла крошки и снова шмыгнул в бар.

Надо в Лютный! Кажется, никто не заметил.

Он вышел к серой стене, подобрал с земли волшебную палочку и отстучал от мусорки шесть кирпичей. Так... раз, два налево, два... И наконец, те подвинулись, сформировав арку.

Люциус с самой большой скоростью, какую он только мог развить, побежал внутрь.

Хрясь! Люциус стукнулся головой о странный невидимый барьер и потерял сознание.

* * *

Люциус медленно шел по коридору, опираясь на костыль. В клинике пахло хлоркой и средством для мойки стекол с отдушиной апельсина. Люциус поморщился, отдышавшись около раскрытой форточки. Пот пропитал марлевую повязку на разбитой голове.

Проклиная шутника-вредителя, который закрыл проход в Косой переулок, Люциус вытер лицо рукавом старой пижамы.

Вдруг левую руку обожгло болью, Черная метка пульсировала. Нужно попасть к Темному Лорду во что бы то ни стало!

Люциус покрутил ручку, открыв окно, и выпрыгнул вниз.