Любовь сильнее смерти (гет)

Ночь отступала. Светало. Иссиня-серый оттенок неба на востоке медленно переходил в ярко-оранжевый, предвещая скорое появление солнца. Звёзды, робко мигая, гасли одна за другой. Прошло ещё немного времени, и над горизонтом полновластным королём встало солнце, вновь готовое совершить свой постоянный путь над землёй. Саванну, ещё окутанную дрёмой, моментально залил яркий свет звезды жизни, освещая каждое дерево, каждую покрытую росой травинку, каждый камень… Земли и их обитатели просыпались под утреннюю прохладу, постепенно переходящую в тепло, под перламутровый блеск капель росы на солнце, под слабый и приятный ветерок… Солнечные лучи падали на возвышающуюся посреди саванны огромную скалу — место жизни сильного львиного прайда, которым правил Король по имени Симба. Именно он всегда просыпался и выходил на обход территории с первыми лучами жаркого солнца. Но сейчас на длинный и широкий выступ Скалы предков выходил не он, а тот, кто здесь жил с недавних пор.

Медленно перебирая лапами, по выступу, к самому его краю шёл молодой лев. Его коричневая шерсть словно становилась ярче, когда на неё падали солнечные лучи, в их свете также сверкали пряди красивой гривы тёмно-кедрового цвета. Он поворачивал голову туда-сюда, словно боясь, что за ним кто-то следует или наблюдает, а его ярко-зелёные глаза выдавали волнение, терзавшее его в течение долгих недель. Казалось, что он не замечал всей этой величественной красоты восхода.

Льва звали Кову, но он не был законным жителем Земель прайда. А на Скалу предков он попал совсем с иной целью — той, которую он ранее осознавал и которую ему навязывала его мать, львица по имени Зира. Долгие месяцы, годы он и его семья жили этой целью. Зира верила, что её планы будут успешны, и долго готовила для их осуществления свой прайд и детей. Всё это Кову помнил.

Теперь он смотрел с тревогой в минувшие дни. Он чувствовал себя так, будто проснулся от долгого сна. Но чувствовал ли нависающую над ним опасность Симба? Ведь он, вернувшись сюда и свергнув тирана — своего родного дядю Шрама, — изгнал Зиру и её сторонниц с этих прекрасных земель в Пустоши. Там надолго и поселилась часть прайда после раскола, там с трудом добывалось пропитание. Зира всё помнила. Сердце её требовало мести, и она стремилась во что бы то ни стало разобраться с ненавистным Симбой, сломавшим ей жизнь. Ей, её прайду и её детям. И мысль о мщении, об убийстве Симбы лидер отщепенцев вкладывала в головы своих детей. Дети выросли во взрослых львов, но стремление осталось неизменным. Но сегодня…

Кову потряс головой — тяжкие видения прошлого вновь напомнили о себе.

«Симба — наш злейший враг! Я должен убить его!»

Только от этих слов Кову обуял ужас. По его мускулистому телу пробежала волна холода. Он осознал, что чувство долга превратилось в пустые слова. Пустые, но страшные, бьющие в самое сердце. Кову понял только одно — он не сможет это сделать. Не сможет убить Симбу, ведь с этим его отправила сюда мать. Но причина крылась в другом. На протяжении уже нескольких недель перед его взором стояла лишь одна львица, по ночам снилась ему она же, все его мысли были лишь о ней. И это была не мать, не сестра Витани.

Кову всё чаще возвращался в мыслях к молодой принцессе Киаре, дочери Симбы. Кову становилось ясно, что его любовь к ней заполняла его всего и оттесняла в сторону первоначальный план. Она наполняла его жизнь смыслом, смыслом жизни Кову видел свет. Но не тот свет, о котором говорила его мать. «Свет настанет тогда, когда мы вернёмся на наши земли!» И этим светом Кову видел Киару — он был ярче солнца.

Сейчас Кову чувствовал, что должен во всём признаться Киаре. И в заговоре, и в своих чувствах. Эту тяжкий груз мыслей ему было сложно держать в себе. Время было дорого, промедление усиливало непредсказуемость событий. Кову не знал, что этой ночью его мать и Витани тайно пробрались на Земли прайда. Они следили за Кову, что они видели, как Симба благосклонно пригласил Кову внутрь пещеры. Зира с быстро забившимся в ожидании триумфа сердцем ожидала развязки. Она готовилась услышать звуки борьбы, увидеть выходящего на выступ сына-победителя. Но ожидания Зиры порушила на осколки тишина. Они догадались, что их самый сильный лев предаёт их…

Трус.

Кову вздрогнул — голос матери прозвучал в голове ударом грома.

Остановившись на самом краю выступа, Кову посмотрел вниз. Лёг, свесив передние лапы.

— Я… я должен ей сказать!

Да, он должен был это сделать.

Трус! Трус!

Голоса сестры и брата Нуки. Кову потряс головой, отгоняя наваждение.

— Но… но… — Кову поморщился, словно от боли и со вздохом отвернул голову вбок. — Но с чего же начать?

Он представил себе, что он подходит к принцессе, и заговорил:

— Киара! Зира замыслила заговор, но… но я не хочу в нём участвовать! Не хочу потому… потому, что я люблю тебя…

Кову прикрыл правой лапой глаза, прогнав представляемое, затем последовал его грустный вздох с нотками раздражения.

— Она никогда мне не поверит, — прошептал он себе под нос.

Трус!

Собственный голос. Стало ещё больнее.

Кову именно этого и боялся. Боялся того, что ему не поверит не только любимая Киара, но и сам Симба, да и вообще весь прайд, относящийся к нему с недоверием. Кову не был в обиде на то, что обедать ему приходилось последним, или на то, что никто не поблагодарил его за удачную охоту три недели назад. Никто, кроме Киары. Но ситуация требовала от него неотложных действий — многие могли решиться судьбы.

Не будь трусом. Подними голову и иди!

Решительно поднявшись и повернувшись ко входу в пещеру, Кову пошёл от края выступа. Как раз в это время навстречу ему шла Киара. Она пожелала доброго утра. От её тёплой и светлой, как само солнце, улыбки у Кову забилось сердце, и он сообщил:

— Киара, нам нужно поговорить…

Киара вопросительно прищурилась, улыбка сползла с её светлой мордочки. Произнося последнее слово, Кову чуть опустил голову, и в этот момент в пещере раздался повелительный голос:

— Киара!

Вздрогнув от неожиданности, Кову устремил взор на источник голоса. Сбоку вышел лев, куда более могучий и сильный, нежели Кову. Мощная фигура Симбы и настоящий королевский взор говорили без слов о властности. В полумраке пещеры его ярко-золотистая шерсть была особенно заметна, да и этот же цвет шерсти дочь унаследовала от отца. Переднюю часть тела венчала густая и красивая грива цвета солнечного заката, становившаяся только гуще с годами. Киара с недоумением взглянула на отца, а Кову чуть пригнул голову — в обществе Симбы он всегда чувствовал себя слабее и ниже, несмотря на свои планы.

— Не разговаривай с ним! — велел Симба, а затем с улыбкой, показавшейся Кову больше похожей на усмешку, закончил: — Я сам с ним разберусь.

Киара просияла в ответ на слова отца, а Кову стало не по себе. Что значит — сам разберусь? Неужели он хочет… Но тут Кову увидел, как Симба подмигнул дочери, и немного расслабился. Симба направился к спуску и поманил Кову за собой, тот последовал за ним. А за ними с улыбкой и сквозившей во взгляде карих глаз надеждой смотрела Киара. Ей хотелось верить в то, что всё наладится, ведь она сама полюбила молодого, сильного и симпатичного льва. Теперь она была уверена в том, что всё получится, что отец и Кову выстроят доверительные отношения.

— Симба! — неожиданно раздался оклик, когда Король вышел наружу.

Мимо Киары быстро прошла грациозной походкой львица. Она уже не была молодой, но красота её с возрастом не выцветала, светлая шерсть бежевого окраса без слов свидетельствовала о здоровье и силе. Это была Нала — мать Киары и Королева. Симба обернулся на зов жены и велел Кову подождать его внизу.

Следя за приближающейся женой, Симба улыбнулся, но тут же улыбка пропала с его широкой морды — яркие и красивые глаза Налы смотрели на него с беспокойством.

— Нала, что такое? — удивился Симба, поразившийся перемене. Обычно каждое утро она встречает своего родного с ласковой улыбкой, а сегодня… Что не так?

Подойдя к Симбе, Нала уткнулась в его густую гриву носом.

— Симба, будь осторожен сегодня, — зашептала она.

— Что ты такое говоришь, милая? — удивился Симба и шутливо боднул лбом львицу в плечо.

— Я серьёзно, Симба, — Нала так и не повышала голоса, чтобы не услышала дочь. — У меня плохое предчувствие, не ходи сегодня с Кову никуда! Прошу тебя!

— Нала, я же на обход, как и обычно! — попытался успокоить её Симба. — Мне просто надо с Кову поговорить.

— Вот поэтому и говорю тебе — будь осторожен, особенно рядом с ним, — не унималась Нала. — Может, он заманивает тебя в ловушку…

— Пока не происходило ничего такого, с чем бы я не справился, — улыбнулся Симба и ласково лизнул Налу в щеку. — С твоим Королём ничего не случится, обещаю тебе, малыш!

С этими словами Симба развернулся и пошёл вниз, туда, где его ждал Кову. Нала проводила мужа долгим взором, чувствуя, что беспокойство, терзающее её, становится только сильнее. Она плохо спала этой ночью, охватываемая им, пару раз разбудила Симбу. Но и сам он спал тревожно. Может, дело в том же, что ощущает Нала? Или Симба до сих пор грустит о Сараби? Две недели назад она тяжело заболела, а спустя три дня её не стало. Грустные мысли проносились в голове Налы, пока Симба и Кову удалялись от Скалы.

* * *

Дивная панорама цветущей саванны постепенно сменялась на более мрачную и унылую, и вместо приятно шуршащей под лапами травы на смену пришли зола и пепел — последствия недавнего пожара в саванне. Редкие пролетали над пепелищем пташки, а стада зебр, буйволов и прочих животных держались отсюда подальше. Изредка налетал ветер, поднимая тёмно-серые облака пепла. По этим опустошённым землям шли, негромко разговаривая друг с другом, Симба и Кову. Они шли мимо обгорелых остовов деревьев, мимо почерневших камней. Симба рассказывал ему о том, как поступил с ним его родной дядя, о том, как Шрам убил Муфасу, как обвинил в этом Симбу, как потом пытался убить его, уже взрослого… Кову же принимал информацию, поражаясь её правдивости и жестокости.

— Шрам был переполнен ненавистью, и она в конце концов его сгубила, — подытожил Симба.

— Раньше я никогда такого не слышал о Шраме, — тихо произнёс шедший чуть позади Симбы Кову. — Он и вправду был убийцей?

Кову действительно был ошеломлён услышанным. Да, он многого не знал об узурпаторе, убившем законного правителя. Очень многого! А ведь Шрам выбрал Кову своим законным преемником… Но Симба не лгал, Кову, с недавних пор уважавший правителя, ему поверил.

— Огонь тоже убивает, — произнёс Симба, окинув грустным взором разорённую пожарищем саванну. Кову, не менее потрясённый картиной, последовал его примеру.

— Но порою то, что вырастает из-под пепла, оказывается намного лучше старого… — продолжил Симба и провёл лапой по покрытой пеплом земле. Глазам Кову открылся маленький зелёный побег, начавший прорастать из земли. Симба наклонился к нему и договорил:

—…если дать ему шанс!

Кову не успел спросить — в чём именно шанс и для чего? Именно в этот момент во мраке раздался зловещий грудной смех. Симба и Кову одновременно подняли головы. На тёмной морде молодого льва отражался настоящий ужас — этот маниакальный смех принадлежал его матери. Симба же осмотрелся по сторонам и увидел, как из-за выгоревших стволов деревьев выходят его враги — отщепенцы во главе с Зирой. Гулкое и раскатистое рычание вырвалось из груди могучего Короля, Кову же, осматриваясь по сторонам, в отчаянии ронял только одно слово:

— Нет!

Вновь задул ветер, взметнув пепел. Он закрывал солнце, затмевая место событий, которые катились, словно камень с горы. Вперёд вышла крепко сложённая львица, блеск рубиново-красных глаз которой был хорошо заметен даже на расстоянии. Злобная усмешка и удовлетворение отражались на её морде, когда она, оскалившись, произнесла:

— Привет, Симба!

— Зира! — прорычал в ответ Симба, моментально встав в боевую стойку. Кову же, увидев мать, только попятился в ужасе назад. Нет, он испугался вовсе не её — он впал в ужас от неожиданности. Он никак не ожидал того, что их уже будут здесь подстерегать!

— Что ты тут делаешь, да ещё совсем один? — злорадным голосом спросила львица, медленно приближаясь к львам. Под её шерстью играли мускулы. Сбоку от неё, чуть отставая, шёл с такой же ухмылкой старший брат Кову — Нука.

Симба, расставив лапы в боевой стойке, издал предупреждающий рык, осматриваясь по сторонам. Куда ни глянь, отовсюду к двум львам приближались пепельно-серые фигуры враждебных львиц. Сердце Кову бешено билось в испуге, оно отсчитало всего лишь десять ударов, как Кову и Симбу зажали в кольцо. Над собравшимися разнёсся зловещий смех Зиры. Львица обратила свой взор на сына, стоявшего рядом с Симбой.

— Молодец, Кову! — произнесла она с жаром и похвалой. — Ты действовал точно по плану!

— Что? — изумился Симба, но затем потрясение уступило место ярости — он понял, какой смысл несли слова Зиры. Он обернулся к Кову. Взгляд горящих злобой карих глаз уставился на потрясённого льва. Симба двинулся к нему.

— Ты! — прорычал он, приблизив к Кову оскалённую и пышущую жаром ненависти морду.

— Нет! — отшатнулся Кову. Казалось, что сердце выпрыгнет из груди. — Я к этому не причастен!

С мольбой Кову посмотрел на окруживший их прайд, чуть дольше взгляд его задержался на матери. Рядом с ней стояли Нука и Витани, и по торжествующим взглядам львиц, мечтавших о расправе, он понял, что рассчитывать на благоприятный исход — пустое дело.

— В атаку! — шипение Зиры прозвучало в воцарившейся тишине словно громовым раскатом.

Симба издал громкое рычание и приготовился к бою. Первым к нему — вперёд матери — метнулся Нука. В несколько прыжков он покрыл расстояние до Симбы, но слабый и худощавый лев моментально был отброшен в сторону ударом могучей лапы. Пошатываясь, Нука поднялся, и на Симбу тут же под отчаянный вопль Кову: «НЕТ!» — набросились и другие. Симба продолжал орудовать лапами, отбиваясь от нападающих. Из них наиболее преуспевала Зира — она всегда была впереди своих львиц. Симба ощутил на себе её ярость, остроту её когтей. Совсем немного времени, и Симба буквально скрылся под телами напавших, но, собрав все силы, стряхнул с себя аутсайдеров. И в это время на него сзади набросилась Витани.

Трус?

Всё это время Кову был скован неведомой силой, что мешала ему броситься в битву. Миг — и он понял, что эта сила — испуг. Мысли сменяли друг друга со скоростью молний — страх за Симбу оказался сильнее. И когда вмешалась сестра, Кову метнулся вперёд, но не для того, чтобы присоединиться к нападавшим, а чтобы спасти Симбу. Витани сразу поняла по действиям брата, что именно он задумал. Последовал сильный удар, отбросивший Кову назад. При падении лев ударился затылком о скрытый слоем пепла камень и ненадолго лишился чувств.

Действие набирало обороты. Несколько львиц, в том числе и Зира, набросились на Симбу одновременно. За мгновения битвы участники успели сместиться в сторону, к самому краю ущелья, и Симба, оказавшийся с насевшими на него врагами на самом краю, не удержался и покатился по каменистому склону вниз. Здесь не было отвесных стен, только долгий спуск. Но он оканчивался внизу небольшим обрывом, и Симба, не успев задержать головокружительный путь вниз, упал на дно ущелья. Сильный удар о твёрдую землю вышиб из Симбы на несколько мгновений дух, но он быстро вскочил на лапы. Львицы спрыгивали к Симбе, готовясь атаковать вновь. Зира, наблюдавшая всё это время за врагом, торжествующе выкрикнула:

— Да! Он от нас не уйдёт!

Зира сама бросилась вниз. Симба понял, что он оказался в ловушке — на самом верху ещё оставался Кову, который запросто мог потом столкнуть Симбу к лапам врага, а впереди виднелась плотина, представлявшая собой нагромождение брёвен и сдерживавшая огромную массу воды. Первой на Симбу опять набросилась Витани, и Симба, увернувшись от неё, метнулся в сторону плотины. Вслед за ним неслись аутсайдеры, понукаемые предводительницей:

— Не забудьте, чему вас учили! Все в бой!

Одна из львиц, догнавшая Симбу (он бежал медленнее, поскольку при падении подвернул лапу), вцепилась в его широкую спину, но тут же была сброшена наземь. Подбежав к плотине, Симба задрал вверх голову. Высоко! Но сзади неумолимо приближались Зира, Нука, Витани и остальные львицы. Некоторые из них были уже потрёпаны Симбой. Но Кову с ними не было. Симба понял, что один не справится. Другого варианта у него не было — он стал карабкаться наверх по брёвнам. Несколько из них, не выдержав веса могучего льва, рухнули вниз, под лапы отщепенцев, заставив их отпрянуть. Зира зарычала от злобы — сейчас враг уйдёт, и она не убьёт его! Симба оглянулся на отщепенцев, затем его взор переместился наверх… и заметил Кову. Увидев Симбу, он выкрикнул:

— Симба!

Зира, также увидевшая сына, крикнула ему:

— Ату его, Кову! Ату! Ну же! ДАВАЙ!

Но вместо того чтобы следовать приказу матери, Кову метнулся в другую сторону, не к Симбе — исчез наверху. Сам же Симба продолжил карабкаться наверх, и в этот момент из рядов отщепенцев выскочил Нука и бросился к плотине с криком:

— Я сделаю это! Для тебя, мама!

С этими словами худощавый лев начал длинными прыжками преодолевать расстояние, отделявшее его от Симбы, от столь близкой цели. Витани с тревогой следила за братом, намереваясь в случае проблем помочь ему. Но она видела, что Нука вот-вот настигнет Симбу!

— Мама, ты видишь? Я делаю это! — в восторге прокричал Нука. — Ради тебя! И себя самого! — последние слова он со злорадной усмешкой прорычал себе под нос.

Но дальше события развивались совершенно не так, как хотелось Нуке или Зире. Лев подобрался совсем близко к Симбе, продолжавшему карабкаться вверх, и со словами:

— Вот, он пришёл, мой звёздный час! — вцепился в его заднюю лапу. Симба резко развернулся и ударил Нуку по морде, расцарапав его щеку. Он зарычал от боли, на его морде проступила кровь. Симба подпрыгнул вверх и оказался на самом верху плотины. С другой её стороны простиралась вдаль по ущелью зеркальная гладь воды, уровень которой добрался почти до самого верха. Вдруг наверху показался Кову.

— Симба! — глухо крикнул он. — Сюда, я тебя вытащу!

— Предатель! — рявкнул Симба. — Я не поведусь на твою уловку!

— Я тебя вытащу, верь мне! — повторил Кову.

Тем временем Нука добрался до самого верха и через несколько мгновений оказался напротив Симбы. Глаза, рубиновый цвет которых лев унаследовал от матери, горели яростью, когда он прорычал:

— Вот и конец тебе, Король Симба!

— Нет, Нука, не трогай его! Не смей! — взревел Кову, спрыгивая с края обрыва на брёвна. Дальнейшие события развивались буквально несколько мгновений.

Зира и её львицы, ожидая исхода схватки, метались внизу с места на место. Нука же приметил одно из брёвен, которое, как ему казалось, лежало ненадёжно, и начал оттеснять Симбу к нему. Кову приближался к брату, желая остановить его. Тут Нука внезапно сделал резкий выпад, заставив Симбу отскочить назад. Кову также попятился, а Симба оказался передними лапами на бревне. Нука тут выскочил вперёд и сильным рывком вытолкнул бревно в сторону ждавших внизу львиц. Пошатнувшись, Симба попытался уцепиться за другое бревно, но оно не выдержало веса могучего льва и сорвалось. Ещё несколько брёвен покатились вниз, увлекая за собой ревущего Симбу, но тут не выдержало ещё одно. Нука, цепляющийся за него, не успел отскочить и теперь за Симбой последовал сам.

— НЕТ! — смешались друг с другом крики Кову, Витани и Зиры.

Львы продолжали катиться вниз, тщетно стараясь уцепиться за что-либо. Они больно ударялись спинами, боками, лапами о брёвна. Левая задняя лапа Симбы попала в щель между двумя брёвнами, заставив его резко остановиться. Симба повис вниз головой. Ещё одно бревно сместилось вниз и упало прямо на защемлённую лапу и сломало её. Послышался сухой треск, Симба взревел от дикой боли, а сверху на него покатились новые брёвна. Сломанная лапа как-то выскользнула из щели, и Симба покатился вниз, до самой земли. Он ударился головой о какой-то камень. В глазах потемнело, затем тело взорвалось дикой болью. Упавшего Симбу накрыло более чем десятком брёвен, одно из них всем весом рухнуло на Симбу и с лёгкостью переломило ему хребет. Нуку постигла та же судьба — он оказался на земле рядом с членами своего прайда и тут же исчез под завалом.

За всем случившимся наблюдал словно приросший к земле Кову. Увидев, что произошло, он попятился назад и хрипло прошептал:

— Что же я наделал!..

Сердце его обвалилось в подушечки лап — быстрее, чем падали брат и Симба.

Беги!