Плохая собака (джен)

В покоях лорда-командующего было тепло.

Очаг разливал в воздухе сухой жар.

Его голова покоилась на ее коленях. Глаза были блаженно полуприкрыты — тонкие девичьи пальцы рассеянно перебирали длинные темные волосы...

Тишина и покой.

Неожиданно какая-то глупая муха пролетела в миллиметре от его носа...

— Р-р-р, — сказал Джон Сноу, клацнув зубами в дюйме от поспешно ретировавшейся мухи. — Гав!

— А ну лежать, — завопила Арья, — нельзя есть мух, Джон!

Тот поднял на нее жалкие и абсолютно собачьи глаза и заскулил.

— Плохая собака, — сердито сказала она, похлопав Джона по плечу, — очень плохая. Лежать!

— У-у-у, — обиженно отозвался Джон Сноу, но все же улегся, прижавшись щекой к ее коленям.

Арья, взяв гребень, осторожно провела по его волосам, вспоминая Нимерию — та вечно вырывалась и норовила сожрать непонятную зубастую штуку, то и дело запутывающуюся в шерсти...

Джон тоже пытался его погрызть, но быстро осознал всю тщетность таких попыток.

И ему, кажется, даже понравилось вот так лежать на ее коленях.

Правда, смотреть, как он пытается вилять несуществующим хвостом... было смешно и почему-то немножечко стыдно.

Красная жрица, как всегда, вошла без стука и замерла на пороге — алый росчерк в черноте дверного проема.

— Он все так же? — спросила она, не утруждая себя приветствием.

Джон поднял голову и зарычал, избавив Арью от нужды отвечать.

Мелисандра рассмеялась тихо и гортанно.

— Видишь, ты ошиблась. Он не растворился душой в Призраке.

Арья хмуро взглянула на нее:

— Да неужели? Тогда почему он ведет себя как собака?

— Слишком долго пробыл в шкуре волка, только и всего, — качнула Мелисандра головой.

Арья почувствовала жгучее желание вцепиться в это спокойное лицо.

— Как вы можете быть так уверены? — спросила она, едва сдерживая ярость.

Только ощущение волос Джона под пальцами придавало ей хоть какое-то подобие спокойствия.

— Очень просто, — усмехнулась проклятая ведьма. — Призрак со мною вполне дружелюбен и никогда не рычит. А вот сам лорд Сноу меня не очень любит.

Она поднялась и, колыхнув воздух пронзительно алым шелком платья, пошла прочь — хвала богам, сегодня не задержалась, с мстительным облегчением подумала Арья.

Но на пороге Мелисандра обернулась и, смерив их с Джоном взглядом, внезапно расхохоталась.

Горло ее дрожало, и алый рубин на горле вспыхивал, пульсируя светом, в такт с ее смехом.

— А вот ты ему, похоже, по душе, — сказала она, задыхаясь.

Арья опустила взгляд, уже догадываясь, что увидит.

И верно — Джону опять пришло в голову «завилять хвостом».

— Плохая собака! — завопила она снова.

«Хвост» разочарованно замер, и Арья готова была поклясться, что Джон выглядел огорченным.

* * *

Когда Джон уже мирно спал, свернувшись клубочком на подстилке подле Призрака (кровати он отчего-то не признавал, начиная вырываться, испуганно выть и лаять), в дверь постучали.

— Войдите, — сказала Арья.

Вошел незнакомый ей дозорный, и Арья уже было потянулась к Игле на поясе... как вдруг заметила у него в руках миски с едой.

— Ты кто? — спросила она подозрительно. — Я тебя раньше тут не видела.

— Я в Шлю... Бочонке был, миледи.

— Никакая я не ми... В каком еще бочонке? — поперхнулась Арья.

— Ну не в винном, — хохотнул дозорный, — хотя я бы, честное слово, не отказался. Замок такой у Ночного дозора, там лорд Сноу копьеносиц поместил, и меня, значит, к ним приставил. Я Эдд, миледи, и как прознал, что с лордом-командующим беда, так и примчался, — выпалил он на одном дыхании, косясь в сторону Джона с почти осязаемым любопытством.

Примерно так же, как Арья смотрела на миски в его руках.

Эдд спохватился:

— И я поесть вам принес. Парни толкуют, что Джон теперь как собака ест... — Арья мрачно кивнула, и он добавил: — Хорошо хоть Призрак ложки не требует, а то пришлось бы призадуматься, как ему эту ложку в лапу засунуть...

Арья едва собственным языком не подавилась от неожиданности.

Бормотание Эдда тем временем разбудило Джона, и он с жадностью, рыча и давясь, накинулся на еду.

— Вот, оказывается, какой аппетит разыгрывается, когда помрешь, — протянул Эдд. — Случись мне так же ожить, матушка моя, пожалуй, и не обрадовалась бы...

— Почему это? — спросила Арья.

— Сын, конечно, вещь в хозяйстве полезная... так ведь не прокормишь такого мертвяка, — заметил Эдд, наблюдая, как быстро исчезает куриная ножка во рту Джона.

— Он не мертвяк, — тихо сказала Арья, сжимая кулаки.

Должно быть, хуже мертвяка... с разумом собаки.

Джон поднял непонимающее, перемазанное лицо от миски — и прижался к ее ноге, перемазав штаны жиром и остатками овощей.

Должно быть, почувствовал ее настроение.

Его верхняя губа приподнялась, обнажая зубы, и он оглушительно залаял.

— Похоже, лорд-командующий сегодня не в духе, — подытожил Эдд. — Но как он, однако, за вас переживает. Кстати, — спохватился он уже на пороге, — красная леди просила вам передать, что она знает, как спасти вашего брата. Но это может вам не понравиться.

Арья ощутила, как пол уходит у нее из-под ног.

— Я ей не верю.

Она склонилась над по-прежнему жмущимся к ней Джоном.

Тот немного подумал, а затем внезапно приподнял голову, кажется, собираясь...

Так и есть. Он лизнул ее в щеку.

Чувствуя, как предательски краснеют щеки, Арья подняла взгляд на Эдда.

— Я... позже зайду, — сказал он и быстро ретировался.

Уши его пылали.

* * *

Джон Сноу хрипел и рвался с цепи, на которую его посадили. Из-под кинжала, приставленного к арьиной шее, сочилась тонкая струйка крови.

Арья билась, лягалась, но не могла вырваться из цепких рук врагов.

Уши наполнял вой, лай, дребезжание цепей, сковывающих Джона.

— Братец, пожалуйста, — взмолилась она, — спаси меня!

И ногой подтолкнула меч поближе к человеку, сидящему на цепи.

Однако он не обратил никакого внимания на клинок, продолжая с бешеными глазами рваться с цепи.

Ничего не получалось.

Если Мелисандра надеялась, что, увидев сестренку в смертельной опасности, Джон Сноу придет в себя, она жестоко ошибалась.

Арья ощутила злую безнадежность, заполнившую ее до краев. Ей захотелось кого-нибудь ударить — всерьез, сильно... чтобы захрустели кости и кому-то стало так же больно, как ей самой...

Плечи ее бессильно опали.

Джон не вернется. Никогда.

Она обернулась и бессильно уткнулась в плечо своего «убийцы».

— Ну-ну, леди Арья. Не стоит слез.

Но разве она плакала?

Верно, слезы выступили от шума.

Джон лаял как бешеный, все громче и громче.

Стараясь спастись от шума, Арья прижалась к чужому плечу покрепче.

Мужчина погладил ее по спине в бесполезной, ненужной попытке утешить — и лай захлебнулся в последнем, негодующем вопле... перешел в крик... вой... Странный, почти членораздельный.

Арья испуганно обернулась, выкручиваясь из объятий.

Джон все выл.

— У-у-у-у...

И вдруг...

— У-убери от нее руки! — внезапно выговорил он. — И почему я на цепи?!

— Потому что ты был очень, очень плохой собакой, — едва сумела вымолвить Арья и бросилась его обнимать.