Не успел (джен)

— Директор, они в королевском лесу Дин! — просипел, задыхаясь, Финеас Блэк, вбежав в свой портрет.

— Это что? — хмуро поинтересовался я у него, не давая ему отдышаться. Портреты не страдают одышкой, это лишь картины, которые благодаря волшебству обладают всеми привычками и знаниями оригинала.

— Да, грязнокровка…

— Не произносите при мне это слово! — холодно оборвал я его и повернулся к другому портрету.

— Время пришло, Северус, — ответил мне на мой немой вопрос Дамблдор, изображённый на картине. — Только сделайте все так, чтобы меч достался Гарри правильно. И ещё — он не должен вас видеть. Думаю, после того как вы убили меня, он отнесётся к вам излишне предвзято.

— Не беспокойтесь, у меня есть план, — кивнул я портрету и вышел из кабинета, не забыв захватить с собой меч Гриффиндора, с огромный трудом ранее утаённый от алчного до реликвий Хогвартса Тёмного Лорда.

Волдеморт даже Распределяющую Шляпу хотел использовать в качестве крестража вскоре после моего назначения директором школы, но его остановил тот факт, что шляпа уже была вместилищем души одного из величайших волшебников древности. И подвинуться, освободить хоть маленький уголочек для еще одного кусочка души Тома Реддла этот волшебник ни в коем случае не пожелал.

Все время пути до Врат Хогвартса я размышлял над оказией, внезапно посетившей мой уставший от волнений последних лет разум. Уже в течении чуть меньше полугода я подчинялся приказам портрета Дамблдора. Мной командовала обычная оживлённая магическая картина пусть и величайшего, но уже мёртвого светлого волшебника. Хотя о светлости Дамблдора я мог и поспорить, иные его поступки и замыслы иногда заставляли меня мыслить о том, что Волдеморт как-то предпочтительнее в служении ему. Да, ненароком за любое действие и даже помысел можно схлопотать Круциатус или Аваду Кедавру, но после возрождения Тёмный лорд стал излишне прямолинеен и прост.

В общем, пока я шёл к воротам, я дважды, если не больше, останавливался и совершал попытку возвратиться назад, чтобы разорвать портрет бывшего директора и спокойно продолжить служить делу Волдеморта и школе. Но рассуждения рассуждениями, а даже портрет Дамблдора обладал надо мной некой странной властью , и я продолжал свой путь к выходу с территории Хогвартса.

Наконец дойдя до него, я активировал созданный буквально на ходу портал и через секунду бешеного мотания в магическом вихре я приземлился аккуратно в сугроб на берегу реки в королевском лесу Дин. Найти палатку Поттера было просто, не зря Дамблдор, быть может, по какому-то странному наитию, научил меня ощущать и различать почерк магии. Дальше было несколько сложнее. Чтобы привлечь внимание мальчишки, нужно было подать знак или показаться самому, что для меня было крайне нежелательно.

Вспомнив наказ Дамблдора, я вышел снова на реку и, проломав лёд заклинанием, бросил в воду меч. Отойдя к деревьям, я вызвал свой Патронус в образе лани и отправил его показаться Поттеру и привести его к мечу. Думаю, этот знак сработает — Гарри Поттер не увидит в моем Патронусе, так похожем на его оленя, угрозы и пойдет за ним.

Через минуту-другую томительного ожидания Поттер вышел на лёд вслед за серебристой полупрозрачной ланью и увидел меч под толщей воды и льда реки. Как я рассчитывал, он попытался достать меч сначала заклинанием, но потом, раздевшись, нырнул в ледяную воду.

Когда Поттер бросался в реку, я увидел на его шее цепочку с медальоном Слизерина — тем самым, что некогда мне показывал Кричер, рассказывая о судьбе своего хозяина Регулуса. Крестраж?! Зачем он его носит на себе? И почему он его не снял?

Проклятье, вот бедовый мальчишка! От своего скрытого от глаз местечка у деревьев я видел, как цепочка медальона обвилась вокруг его шеи и начала душить при лишь одном легком прикосновении к мечу Гриффиндора. Кусочек Волдеморта, скрытый в древней реликвии, яростно хотел жить и делал все, чтобы не дать себя уничтожить. Зря я тогда отмахнулся от брюзжащего, как мне показалось, бред домовика Блэка — нужно было еще тогда уничтожить эту мерзопакость.

Но где же друзья Поттера, когда они так нужны? Вечно в самый нужный момент он остаётся в полном одиночестве. Поняв, что еще буквально несколько секунд промедления — и все, героя, что уничтожит раз и навсегда, надеюсь, уже в недалёком будущем Тёмного лорда, не будет в живых, я бросился к нему на помощь.

Вытащить Поттера из воды не было такой уж сложной проблемой — гораздо сложнее оказалось оторвать впившийся в него словно зубами медальон Слизерина, по совместительству крестраж кусочка души Волдеморта.

Отбросив артефакт, я вгляделся и вслушался в Поттера — он уже не дышал. Не раздумывая, я принялся делать ему искусственное дыхание и уже спустя секунду невольно покраснел — прикосновение к его губам вызвало во мне дикое возбуждение и желание. По вкусу они напомнили Лили, его маму. Хоть и целовался я с ней всего один раз, в далёком детстве, но вкус её губ не забуду уже, наверное, никогда. Поняв, что обычными магловскими средствами ему не поможешь, иначе я просто зацелую мальчишку Поттера, я решил призвать на помощь магию, но не успел я взмахнуть волшебной палочкой, как увидел рыжую шевелюру Рональда Уизли, что мелькала среди деревьев, приближаясь к реке. С облегчением вздохнув, я активировал портал и вернулся к воротам Хогвартса. Надеюсь, я все сделал правильно, и Уизли хватит сил вытащить Поттера с того света, чего не успел сделать до конца я.