Поговори со мной (гет)

«Поговори со мной», — отчетливо слышится голос в голове Маринетт, когда ей исполняется десять лет.

Она не может поверить своему счастью — где-то есть человек, предназначенный ей Судьбой. И этот человек говорит с ней на одном языке!

Мама рассказывала ей о родственных душах и о том, что в их время это большая редкость. Если раньше у каждого был такой особый человек, то теперь лишь немногие могли похвастаться тем, что сама Судьба обратила на них внимание. Даже ее родители были не родственными душами, а просто парой влюбленных, которые в свое время решили пожениться.

Маринетт знала, что в юношестве ее папа слышал в своей голове голос девушки. Но он принадлежал не Сабине, а кому-то другому. Кому-то, кого Тому так и не довелось встретить. В двадцать лет голос исчез, и папа больше никогда его не слышал ни в своей голове, ни в реальной жизни.

— О чем с тобой поговорить? — спросила вслух маленькая Маринетт, надеясь, что Он ее услышит.

Ответа не было долго, и девочка даже несколько раз повторяла вопрос вслух и про себя. В какой-то момент она уже подумала, что ей и вовсе в первый раз померещилось, когда настойчивый мальчишеский голос вновь появился.

«Обо всем».

В первое время они могли говорить часами, с каждым днем все больше узнавая о привычках, интересах, страхах и желаниях друг друга. Но были несколько вещей, недоступных для их разговоров — сколько бы раз Он ни пытался произнести свое имя, Маринетт его не слышала, и сколько бы раз девочка не говорила, что живет в Париже, ответа тоже не следовало.

— У меня иссиня-черные волосы, — в десятый раз проговорила Дюпен-Чен, теряя надежду, что и эти слова дойдут до Него.

«Я только услышал, что у тебя волосы», — судя по всему, мальчик расстроился не меньше. — «У меня они тоже есть, кстати».

Маринетт засмеялась, после чего впервые услышала в своей голове Его смех. Он был прекраснее всех звуков, которые ей только довелось слышать. Мари была уверена, услышь она его в реальности среди бесконечного множества шумов, то точно узнала бы.

Когда заканчивались одни темы для обсуждения, неожиданно появлялись другие, поэтому Маринетт никогда не замечала, как быстро летело время за разговорами с Ним. Она не спала допоздна, рассказывая своей родственной душе, как провела день и о том, что собирается делать завтра. Он же больше любил слушать, и много раз говорил Маринетт, что у нее приятный голос. Такой, какой был у его матери.

Так, в двенадцать лет Мари узнала, что его мама умерла от болезни, отчего отец долгое время горевал, а после и вовсе замкнулся в себе. Он объяснил это тем, что они тоже были родственными душами, а терять свою половину очень тяжело. Тогда Маринетт рассказала Ему о своих родителях и о том, что полюбить можно и самого обычного человека.

«То есть, мы можем никогда не встретиться и однажды просто забыть друг про друга?», — голос звучал как никогда грустно, и эта грусть передалась и девочке.

Маринетт молчала долго. Раньше она не задумывалась о таком ходе событий и только сейчас поняла, что так оно могло и быть.

— Мой папа, — неуверенно начала Дюпен-Чен, зная, что Он все еще ждет ответ, — так и не встретил родственную душу и в двадцать лет просто перестал слышать ее голос. Не знаю, у всех ли так. Но в двадцать два он познакомился с мамой!

Хоть эти слова и должны были приободрить ее, Мари все равно расстроилась. Она больше всего на свете хотела встретить Его.

«Значит, — после долгой паузы произнес Он. Теперь его голос больше не казался грустным, а, скорее, воодушевленным, — если тебе двенадцать, а мне тринадцать, у нас есть семь лет, чтобы найти друг друга».

Маринетт воспрянула духом. Она чувствовала, что в этот самый момент ее невидимый собеседник улыбается, и улыбнулась тоже.

Ведь у них было целых семь лет.

* * *

Но годы бежали нещадно. Буквально с каждым днем надежда в Маринетт постепенно угасала, но она ни разу Ему об этом не сказала, хотя и была уверена, что Он все и так чувствует. Потому что чувствовала то же самое и в нем.

И у них оставался только год.

«Поговори со мной», — спустя три дня тишины голос снова зазвучал в ее голове. Маринетт придремала, поэтому сначала испугано подскочила на кровати, но после, успокоившись, слегка улыбнулась. — «Как ты?»

— Все еще пытаюсь различить твой голос в толпе, — грустно произнесла она. За прошедшие годы они несчетное количество раз проговорили друг другу эту фразу.

«Я слышал, как ты вчера плакала».

Маринетт сжала губы в тонкую линию. Она не хотела Ему говорить, зная, что только расстроит своими словами, но раз Он сам все слышал, деваться было некуда.

— Моя подруга встретила свою родственную душу, — голос ее дрожал, словно она была готова вновь заплакать. — Нет, я безумно за нее рада, просто…

«Просто ты думаешь, что мы так никогда и не встретимся», — вместо нее закончил голос в голове. Он всегда понимал ее с полуслова. — «Если Судьба хочет, чтобы мы встретились, это обязательно случится. Рано или поздно».

— Рано или поздно, — словно эхо повторила Маринетт, но чувствовала, что Он и сам уже мало верил в эти слова.

* * *

Маринетт жутко опаздывала. Забрав из цветочного магазина букет невесты, она не стала ловить такси, зная, что по городу жуткие пробки, и решила бежать до церкви на своих двоих.

— Алья меня убьет! — нервно проговорила Мари, смотря на часы и представляя, как сейчас невеста рвет и мечет без своей главной подружки и без букета. Сама бы Маринетт ни за что в жизни не доверила себе столь ответственную работу.

Остановившись на светофоре, она аккуратно прикоснулась к нежно-желтым розочкам в букете. Улыбнувшись, девушка вспомнила, как Он говорил, что его мама любила именно желтые розы, не веря в то, что желтый цвет — цвет разлуки.

А завтра Ему исполнится двадцать, и она больше никогда не услышит его голос.

Чувствуя, как горячая волна подкатила к глазам, она отогнала от себя эти мысли. Если опоздавшая подружка невесты будет еще и с размазанным макияжем, Алья точно ее убьет.

Чудом Мари успела до начала церемонии — у нее еще даже оставалось время в запасе. У церкви уже собирался народ, распределяющийся по кучкам и о чем-то оживленно беседующий.

Возле входа стояла компания молодых людей в смокингах — Мари почему-то сразу поняла, что это были шаферы жениха. Она мало кого знала из друзей Нино, поэтому, не увидев знакомых лиц, хотела уже прошмыгнуть мимо, чтобы незамедлительно найти Алью, когда внезапно услышала… смех.

Смех, который она узнала бы среди бесконечного множества шумов.

Замерев, Маринетт медленно повернулась и посмотрела на смеющегося парня. Она не знала, как Он должен выглядеть, но, несмотря на это, сразу же узнала Его по признакам, о которых и не подозревала — по светлым волосам, ярко-зеленым глазам и улыбке, которую она миллион раз представляла в своей голове.

Мари заметила, как кто-то из парней толкнул Его в плечо, указывая кивком головы на все еще находящуюся в ступоре и пристально смотрящую Маринетт, и тихо позвал по имени:

— Адриан…

Он удивленно поднял брови и уже хотел что-то спросить у Мари, когда она внезапно сказала:

— Поговори со мной.

Глаза парня округлились в еще большем удивлении. Он узнал ее голос — она это точно видела. Постепенно сомнение и недоверие на его лице сменились на нежность и теплоту.

— О чем с тобой поговорить? — произнес Адриан, и Маринетт в тот же момент вздрогнула.

Его голос. И их первый разговор.

Вытирая все-таки появившиеся на глазах слезы, она прошептала:

— Обо всем.