Во имя науки (джен)

Первой должна была стать Гелли. Кто же ещё, если не она? Ассистентка всегда под рукой, можно следить за её состоянием, никаких препятствий. И никто не догадается, что что-то не так. Потом можно будет попробовать ещё и на других.

Он ни дня не колебался, но нужно было соблюдать осторожность. Лаборатория не госпиталь, который не прекращает работу ни днём, ни ночью, тут вечером все расходятся по домам, так что Лон-Гор на всякий случай ненароком обмолвился в паре мест, что через полчаса уходит, а потом заперся в кабинете изнутри и ещё целых полчаса прислушивался к шагам в коридоре, настраивая аппаратуру. Гелли, как ей и было велено, заканчивала разбирать картотеку, пришедшую за время работы в некоторый беспорядок. Изредка Лон-Гор посматривал на неё, и сомнения закрадывались в его душу. Но, охваченный азартом исследования, он понимал, что остановиться вряд ли сможет, а если и сможет, то потом будет корить себя постоянно.

— Я закончила, господин, — сказала Гелли, вставая из-за стола.

— Молодец, — ровно сказал Лон-Гор, и Гелли, зардевшись, поклонилась ему. — Иди сюда.

Она ни о чём не спрашивала, никогда, и, хотя гипноз он применял редко, она повиновалась беспрекословно.

— Надень датчики, — велел Лон-Гор и замер, услышав, как в конце коридора открылась дверь лифта. Он бросился к выключателю, и лаборатория погрузилась во мрак. Хорошо ещё, догадался включить на окнах режим светонепроницаемости. Четырнадцатый этаж, но любая мелочь могла вызвать подозрения.

Кто-то прошёл по коридору в одиночестве, дёргая ручку каждой двери. Наверное, это охранник проверял, всё ли спокойно, всё ли заперто, все ли сотрудники разошлись.

Когда двери лифта стукнули снова, Лон-Гор выдохнул и снова зажёг свет.

Пока он стоял у двери, едва дыша, Гелли, не получив приказа, сидела там, где он её оставил, — в кресле, куда обычно садились обследуемые. Она уже успела надеть на голову тяжёлую широкую ленту измерителя, нашпигованную микроскопическими датчиками, и подключить её к компьютеру.

— Молодец, — повторил Лон-Гор. Гелли сама, без приказа, посмотрела ему в глаза, но он промолчал и достал вторую ленту для себя. Она не удивилась, по крайней мере, никак своего удивления не показала. Иногда Лон-Гору хотелось, чтобы его ассистентка была более живой, но правила, какой ей быть и как вести себя с избранниками, внушал ей не он.

Он надел измеритель и на себя, сел напротив Гелли, запустил на компьютере программу, приготовил тетрадь для записей. Можно было начинать.

— Как тебя зовут? — спросил он, не поднимая глаз.

— Гелли, господин, — ответила та.

Лон-Гор задал стандартные контрольные вопросы: возраст, профессия, место рождения. Запись звука шла вместе с записью информации об активности мозга, так что потом он мог бы соотнести вопрос и реакцию на него.

Когда контрольные вопросы кончились, он пошёл другим путём.

— Смотри мне в глаза, повинуйся, — приказал Лон-Гор, на этот раз оборачиваясь к Гелли. Она замерла под его взглядом.

— Как тебя зовут? — спросил Лон-Гор.

— Гелли, господин, — снова безо всяких эмоций ответила она.

Он повторил весь список, Гелли ответила точно так же. С активностью мозга нужно будет разбираться потом.

— Из какого ты народа? — спросил он.

— Из арзаков, — сказала она.

— Ты помнишь родной язык?

— У арзаков нет родного языка.

— Тогда на каком языке я сейчас заговорил? — спросил он у неё по-арзакски. Ответом ему был удивлённый взгляд.

— Я не поняла, что вы сказали, господин, — ответила Гелли. Пожалуй, это была единственная её более-менее живая реакция.

— Забудь, — не подумав, отмахнулся Лон-Гор. Судя по всему, она действительно забыла его реплику. Оно и к лучшему, незачем кому-то знать, что менвит ещё до Пира выучил язык рабов, который те больше не помнили.

Нужно было двигаться дальше, но в какую сторону, он пока не знал.

— Для чего ты здесь? — спросил Лон-Гор наугад. — Не конкретно сейчас, а вообще?

— Моя задача — служить избранникам, — ответила Гелли.

— Кто поставил перед тобой эту задачу?

Гелли несколько секунд помедлила, как будто не зная, как ответить.

— Я не знаю. Она была всегда.

— Ты всегда служила избранникам? Всю жизнь?

— Да, господин.

— Этого не может быть, — заметил он, — ты старше меня, а я прекрасно помню те времена, когда никто никому не служил.

У Гелли стало несчастное лицо, и она поморщилась, как будто от неприятных ощущений. Лон-Гор знал, почему: рабыня не могла возразить господину, он всегда был прав, но вложенная в неё программа утверждала, что она была рабыней всегда, и заставляла спорить. Что победит?

— Итак, ты говоришь, что служила избранникам всегда, я говорю, что ты служишь нам только часть своей жизни. Оба эти утверждения не могут быть истинны. Так какое истинно?

Он словно искушал её, поставив перед выбором.

Гелли обеими рукам обхватила голову и застонала сквозь зубы. Две программы вошли в конфликт, и Лон-Гор, испугавшись, что она сейчас сойдёт с ума, вскочил.

— Ты не обязана отвечать. Забудь. Расслабься. Ты служила нам всегда, это истина.

Гелли обмякла в кресле, тяжело дыша.

Он дал ей время прийти в себя, а сам пока рисовал бессмысленные узоры в тетради, в которой пока не написал ни слова. Что придумать следующим?

— Гелли! — позвал Лон-Гор. Она встрепенулась, готовая бежать выполнять приказ. — Ты ведь всё понимаешь, так ведь? Ты осознаёшь, что с тобой происходит?

— Да, господин.

— То есть ты понимаешь, что находишься в рабстве?

— Да, господин.

— Это правильно или неправильно — то, что ты рабыня?

— Правильно, господин.

Конечно, на что он ещё рассчитывал, что подсознание так просто сломает чары? Нет, она действительно понимала, что происходит, но только в подсознании. Если бы до него достучаться!

— У тебя есть семья?

— Нет, господин.

— Но у тебя были родители?

— Нет, господин.

— В самом деле? Но ведь должны быть мужчина и женщина, которые тебя зачали?

— Да, господин.

— Так куда они делись? Ты их не помнишь?

— Нет, господин.

Лон-Гор потёр лоб — тяжёлый измеритель начинал мешаться.

— У тебя есть человек, который тебе нравится?

— Есть, господин.

Можно было узнать всю её подноготную, все её желания и тайные страсти. Только спросить — и она расскажет всё. Неэтично, да, но...

— Кто же он?

— Вы, господин.

Лон-Гор немедленно пожалел о своём вопросе.

— Это ещё почему?

— Вы добрый.

Учитывая то, что он ещё собирался с ней делать, не такой уж и добрый. Над Гелли хорошо поработали. Нужно будет заняться кем-нибудь другим, должна быть группа испытуемых, а не одна ассистентка, которая оказалась ближе всех. Если у Гелли — тяжёлый случай, то это вызов лично ему, и потом он вернётся к ней. Сможет ли он убрать установки, заложенные в неё в момент порабощения? Сиюминутные приказы рассеивались со временем, выветривались в течение нескольких часов, поэтому требовалось их постоянно подкреплять. Для этого существовали надсмотрщики, иначе рабы стали бы хуже работать, а то и вовсе разбрелись бы, не зная, что им делать. Но был другой приказ, который не выветривался или выветривался слишком медленно. Это была основа для всех остальных. Потому что какой свободный человек станет выполнять прихоти другого? Он сбросит чары довольно скоро; вот если только убедить его, что он раб и всегда им был, тут у него даже сомнений не возникнет.

Самый главный вопрос заключался в том, можно ли это убеждение убрать, когда сознание сопротивляется попыткам освободить его. И если арзакам это убеждение внушали совершенно разные люди, то внушение должно различаться по силе. Значит, с кем-то будет легче.

— Хорошо, — произнёс он. Раздумья всё ещё не отпускали его, но на сегодня можно было признать эксперимент удачным. Потом Гелли будет кричать от боли, когда он вломится в её сознание, но это жертва, которую он был готов принести. По крайней мере, думал, что готов.

— Ты можешь идти.

Гелли сняла измеритель, Лон-Гор остановил программу и снял свой. Было бы наивным полагать, что он сможет измерить и классифицировать магию, но стоило попытаться работать с её действием.

— Иди так, чтобы тебя никто не заметил, — велел Лон-Гор. — Забудь о том, что здесь было. Ты закончила разбирать картотеку, и я отправил тебя спать.

— Да, господин, — кивнула Гелли.

Её путь лежал на минус второй этаж, где располагалось общежитие для принадлежащих лаборатории арзаков.

— Завтра ассистируешь мне на операции, там ничего сложного, — напомнил Лон-Гор. — Ну, иди.

Гелли ушла бесшумно, не то что охранник. Лифт не зашумел, значит, пошла по лестнице. И хорошо, там легче будет незаметно пройти по первому этажу к спуску в общежитие, чем от лифтовой площадки.

Он развернулся к компьютеру. Так и подмывало начать расшифровывать запись уже сейчас, но Лон-Гор остановил себя: засидится до утра, а на завтра запланирована операция, пусть и лёгкая. Нужно отдохнуть.

Он вставил в компьютер записывающий кристалл и перенёс на него сегодняшнюю запись. После того, что ему сказали, когда он имел неосторожность сунуться на конференцию с докладом о пользе изучения гипноза, следовало опасаться всего, чего угодно. Но кто сможет остановить охваченного азартом исследователя?

Лон-Гор создал на кристалле новую локацию и назвал её "Нейролингвистическое программирование". На первый взгляд, звучало не так ужасно, как "Гипноз с целью порабощения".

А вот теперь в самом деле пора было домой.