Счастливый дом (джен)

В моем счастливом доме я едва дышу. Здесь больше нет боли, больше нет слез. Мне не лгут, не говорят о любви. Я затерян, я среди. Здесь ничего нет.

Могу ли я мечтать о большем?

В дом, который был у меня до этого, постоянно приходили разные мужчины. Иногда они, конечно, повторялись. Всех их объединял какой-то потрепанный вид, поплывший взгляд, одутловатые лица и запах немытости, а иногда какой-то приторной кислятины. Изредка они мне подкидывали кой-какой мелочевки, чтобы я не путался под ногами. Поэтому мать не отпускала меня до прихода очередного «клиента», как говорила она, и тщательно следила за тем, сколько мне дают монеток. Я слонялся по мусорным улицам, но иногда тайком от всех глазел на ухоженные витрины магазинчиков; особенно мне нравилась булочная. Правда, сам булочник регулярно гонял меня, говоря, что таким, как я, здесь не место. Иногда я его тоже видел у матери. Почему мне у него было не место, а ему у нас — было?

— Твоя мать была испорченной!

Это все знали. От нее пахло так же, как от этих мужчин. А еще мне не нравилось, что она не носила нижнего белья: полы халата, которые слабо держал пояс, открывали слишком много.

Неплохая история получилась, довольно слезливая. Главное — сделать затравленный взгляд.

Иногда она вспоминала, что у нее есть палочка. Этот ценный дар, к которому относились так небрежно, без почтения. Я просил рассказать мать, что она чувствует, когда в руку вливается магия, описать, на что это похоже. Она же просто отмахивалась.

— В этом мире мы — выродки, — говорила она.

Ей плевали вслед, переходили на другую строну улицы, лишь завидя ее. Ее пресмыкание злило меня все чаще и чаще. Она была ведьмой, и у нее была волшебная палочка. У других — нет. Она могла многое, нет, поистине великое, они же — ничего, жалкие тараканы. Что привело ее к не-магам, она не говорила. Они плевали ей вслед, а я был выблядком. А еще, бывало, она скулила ночами, как побитая собачонка. Это раздражало. Какая же дура!

Однажды это случилось. От дома осталось одно пепелище. Палочка тоже погибла. Жаль.

* * *

— Я тебе не мать! — кричит Мэри Лу.

Удары и снова удары, но боли нет, есть просто внешнее воздействие. Так мне ощущается. Я просто ухожу глубже в себя.

В моем счастливом доме не будет матери.

Фанатичная идиотка. Она отчаянно завидовала. Она знала, кем была моя мать. Ее пожрали зависть и сумасшествие. И она считала, что знает, как выбить «эту дурь». Я был первым в ее коллекции. Плевать на нее и на ее попытки самоутвердиться. Кормит — и ладно. Ее выступления были забавными, а мне нравилось играть роль забитого дурачка. Потом наскучило. Модести подвернулась очень кстати.

Очень кстати подвернулась и эта аврорша. Тоже идиотка. Было просто, почти скучно. Как удобно играть на материнском инстинкте.

У Модести почти «безвкусная» магия, но ее хватает, чтобы существовать. Честити — почти пустоцвет. Мэри Лу удалось провернуть с ней фокус с искоренением волшебства.

Другое дело — эта глупенькая аврорша. Она словно невзрачная ночная фиалка: простенький цветок с незабываемым ароматом. Так и здесь, тонкий аромат ее магии до сих пор витает в моих воспоминаниях.

В моем счастливом доме будет сад.

С Мэри Лу просто случилась очередная точка невозврата.

* * *

Он!

Его магия была насыщенной, терпкой, сладкой. Она влекла меня, и я не мог ничего с собой поделать. Я велся на его уловки, я играл. Играл по его правилам, чтобы побыть еще немного в лучах этой незабываемой магии, чтобы обуздать волшебство.

— У тебя магическое происхождение, но нет способностей.

— Но вы сказали, что обучите меня!

— Ты необучаем, ты мне не нужен.

Зря он это сказал. Когда я нахожусь в точке невозврата, я чувствую себя наконец освобожденным. В хаосе есть красота. Красота разрушения. И магия. Много магии. Это первобытный восторг! В этой магии хочется растечься лужицей от удовольствия и прикрыть глаза. Почему же, почему же они меня все тревожат?

Нелепый маг, эта аврор, мистер Грейвс… Почему бы им просто не отстать? Они ведь так ничтожны перед разрушением. Я есть разрушение. Я — точка невозврата.

Магия буквально бурлит и переливается здесь, на станции Сити-холл. Так много настоящих магов! Так много ненависти ко мне. О да! Ненависть — сильная эмоция, которой просто добиться. Забавно. Здесь я понимаю, что вся эта ситуация вторична. На меня накатывают волны хаоса и мощи, которые несут с собой покой и разрушение. Мне хочется всеми клетками пропитаться магией, расшириться и раствориться в этой чистой энергии радости, медленно дрейфовать на волнах волшебства. Дойти до пика и взорваться насыщенными красками, до микроскопического окружающего, до звуков мира, сливающихся из какофонии в причудливую мелодию.

Они ограничены и просто пока не понимают, что это не конец. Потому что

я унесу свой счастливый дом в другое место, где я буду затерян, где я буду среди. Я заложу новый фундамент, я сам стану счастливым домом.