Что любит Бартон (джен)

— Как ты выбираешь сорт? — спросила его как-то Наташа.

Клинт только усмехнулся. Выбрать, что именно ты хочешь получить в своей чашке, проще простого. Это как заставить механизм накрутить на стрелу нужный наконечник. Утяжеленный свинцом — для дальних целей, легкий, очень острый — если нужна незаметность и древко стрелы короткое. Со взрывчаткой, с ампулой транквилизатора или яда, если нет возможности убить наповал только энергией выстрела… С крючком, с шипами, с особой нарезкой, ускоряющей стрелу… У Клинта несколько дюжин видов наконечников. Сортов кофе чуть меньше.

Чистая колумбийская арабика — для крепкого утреннего эспрессо. Тот же сорт, но выросший в другом месте, на земле пропитанной солнцем Бразилии -отлично подходит для неспешного капуччино. Агрессивная робуста хороша в кофе по-турецки, где так много специй и так легко потерять кофейный аромат. А муссонные сорта, несдержанно дорогие, куртуазно-роскошные, по-королевски редкие Клинт оставляет для особых случаев. Как красные наконечники, в стальном сердечнике которых заключены частицы особого металла, чьей энергии хватит, чтобы разорвать на клочки огромный эсминец. И Клинт, насыпая в кофемолку две столовые ложки непривычно-крупных, блеклых на вид зерен, искренне надеется, что в отличие от муссонного кофе, эти три наконечника так и будут лежать в его сейфе.

Помол кофе можно сравнить с перетяжкой тетивы на луке. Вроде простое механическое действие, требующее только грубой силы, а столько в нем нюансов. Недотянутый лук просто не вытолкнет стрелу с должной энергией, слишком крупно смолотые зерна не отдадут напитку себя без остатка, а кофе слишком мелкого помола будет мутным и слишком горьким. И перетянутая тетива дрожит, сбивает прицел, торопится освободиться.

Варка кофе — это и есть прицел. Как нельзя торопиться выпустить стрелу, пусть даже вокруг тебя бой, и из огромного портала лезут в твой мир кровожадные инопланетные твари, так и с температурой под туркой не стоит спешить. Нужно дать кофе время, чтобы проснуться, отдать воде свой вкус, раскрыть аромат и вспениться тугой кремовой шапкой. Чуть подождал с выстрелом — и тетива прекратила едва заметно вибрировать, и сердце замедлилось, унимая дрожь в руках. И вот тогда, как прекрасный напиток, стрела полностью раскрывает себя. Она летит, правильно, стабильно вращаясь вокруг собственной оси. Ее полет идеален, сама природа своими физическими канонами ускоряет ее, облегчает ей путь в пространстве. И у цели нет ни единого шанса.

И тогда можно насладиться победой. Успеть заметить короткое удивление в глазах врага, прежде чем острие стрелы навсегда изменит его судьбу, вдохнуть горьковатый аромат с тысячами оттенков и пригубить горячую терпкую победу.

Удовольствие от кофе мимолетно. Напиток не терпит пренебрежительного к себе отношения. Он живет в чашке всего пару минут — столько же, сколько еще сражается угасающее сознание, когда идеально выпущенная стрела уже остановила сердце. И им нужно наслаждаться быстро, не откладывая на потом. Как в бою нет времени на слишком долгое восхваление себя за точный выстрел, нужно отбивать новую атаку или помочь товарищам, или браться за новую цель. Кофе живет, пока еще чувствуешь тепло, что разливается в груди после глотка. А потом с новой стрелой и новыми зернами начинается новая жизнь. Нет двух одинаковых чашек кофе, как невозможно сделать два абсолютно идентичных выстрела.

И именно за это Клинт любит кофе и свой лук. Он ни за что не променяет капризные зерна и лук на безликий пистолет и бездушно-прессованный чайный лист. Ему претит многоразовость одного и многоликая изменчивость другого. Кофе куда честнее чая, он обнажен еще на плантации и не прячется за отдушками и добавками. Не маскируется ферментацией, не лжет красивыми названиями. За обжаркой невозможно спрятать огрехи сбора и сушки, да и как ни вари сгоревший кофе, только воняющую гарью жижу и получишь. Кофе не может быть раненым или слабым и низкосортным, он либо оглушительно-прекрасен, либо мертв.

И стрельба из лука честнее и правильнее огнестрельного беспредела. С луком ты не спрячешься за щитом, у лучника нет никаких лазерных прицелов, глушителей и гасителей отдачи. Лучник один на один с миром, только от него самого зависит, сумеет ли он поразить цель и при этом остаться в живых, или его жизнь будет иметь такой же бесславный конец, как у выкипевшего кофе.

Клинт никогда не сделает двух вещей: не станет пить растворимый кофе и не станет стрелять пустыми стрелами, вместо наконечника у которых кусок пластика. Он отнял слишком много жизней, чтобы прикасаться к тому, что изначально мертво.