Гравитация (джен)

Молли Хупер никогда не считала себя особенной. Её жизнь была нормальной, среднестатистической, посредственной. Работа, дом, узкий круг друзей, одиночество. Ничего, что бы выходило из ряда вон, — ничего, что было бы несвойственно преимущественному большинству населения земного шара. Её вполне устраивало это. Пока она не встретила его.

Или стоит лучше сказать: их?

Но Молли была уверена, что, не познакомься она с Шерлоком, в её жизни не появились бы все эти новые люди — разве что, кроме тех, кто вынужден был общаться с ней по долгу службы: инспектор Лестрейд и прочие. Хотя едва ли её рабочие отношения с полицейским управлением можно было назвать новыми. Или отношениями — в более широком смысле этого слова.

Нет, все её человеческие отношения возникли после того, как появилась общая, постоянная тема для разговора — Шерлок Холмс и его детективные приключения. Она даже познакомилась с лицом британского правительства, чёрт побери. Не говоря уже о том, что её (псевдо)бойфрендом оказался неуловимый глава международной преступной организации. Как вам это нравится? Его брат и его враг. Вокруг Шерлока всегда вращались самые незаурядные люди. Она была лишь обломком космического мусора, пытающимся удержаться на его орбите, по исключительной прихоти безгравитационного пространства сталкивающимся с объектами, входящими в систему Шерлока Холмса. Ей было известно, что он считает знания о Солнечной системе бесполезными, но, может быть, если бы он уделил этому вопросу немного больше внимания, то понял бы, почему Джон столь болезненно воспринял известие о его «воскрешении»: когда угасает Солнце, связанные с ним планеты исчезают в тёмных глубинах галактики. Если выживают.

Она не была уверена насчёт себя: выжила она или исчезла, — не то чтобы в этом заключалась такая уж большая разница, коль скоро она всё так же оставалась незаметной для большинства, для всех. В глазах остальных она начинала существовать только тогда, когда им нужна была её помощь или когда им было её жаль. Она не имела ничего против первого: ей нравилось быть полезной, нравилось чувствовать себя полезной, иметь перед собой какую-то цель, — но она ненавидела, когда её жалели. Жалость — самое презренное чувство, которое один человек может вызывать у другого, и это не та жалость, которую вызывает сострадание по случаю какого-то трагического события, произошедшего с кем-то, — это снисходительная жалость, которую вызывает сам факт вашего неприкаянного существования. Проявляющие такую жалость словно бы говорят: «Бедняжка Молли, посмотрите, как ей не везёт по жизни. Что ж, ничего не поделать, такая уж у неё судьба», — и от этих невысказанных лицемерных фраз становится более тошно, чем от десятка изощрённых оскорблений. По крайней мере, когда тебя оскорбляют — это от чистого сердца.

Иногда всеобщее снисхождение, которое она читала в глазах окружающих, становилось ей настолько противно, что она сожалела о смерти Мориарти. Немного. Приятно было бы сознавать, что есть хотя бы один человек, который бы при взгляде на неё не испытывал жалости, — насколько она могла судить, сие чувство было ему незнакомо. Да, вероятно, его от души позабавила наивность, с которой она приняла его Джима-из-компьютерного-отдела (что он мог заинтересоваться ей, что она настолько отчаянно пыталась найти кого-нибудь, кто увидит её привлечь внимание Шерлока Холмса) за чистую монету, или же он и вовсе был слишком увлечён своей игрой с Шерлоком, чтобы обращать внимание на неё, — какая неожиданность! — но всё это было лучше, чем то, что предлагали ей со своей стороны остальные. Всё что угодно было лучше этого. Забавно, как человек, более других обманывающий её, оказался в то же время по отношению к ней самым честным.

Теперь Молли боялась ставить планки для своих потенциальных парней. Казалось бы, куда ни целься, ей обязательно попадётся лжец или психо-/социопат. Гений преступного мира или гениальный сыщик. Злодей-консультант или консультант-детектив. Мертвец. Она часто размышляла над ироничностью того, что — так или иначе — испытывала романтические чувства к ним обоим, так что у неё определённо был типаж. Коль скоро и Мориарти, и Шерлок были мертвы (пускай слухи о смерти последнего и оказались не в меру преувеличены), Молли начинала думать, что работать в морге для неё куда безопаснее, чем пытаться строить отношения с пока ещё дышащими людьми. Безопаснее — и не так болезненно. Когда имеешь дело с мертвецами, необязательно прикидываться живой.

Молли Хупер не считала себя особенной: для этого у неё не было никаких оснований. Молли оставалась Молли, и она не прекращала своего существования во Вселенной, даже когда Шерлок Холмс не обращал на неё ровно никакого внимания. Её жизнь была нормальной, среднестатистической, посредственной. Её не устраивало это. Но она знала, что у неё в запасе есть целых восемь минут, на случай если Солнце вдруг окончательно исчезнет из её системы.