Я получил эту роль (джен)

Свет софитов нещадно бьёт в глаза, на лбу выступает испарина, скапливаясь над бровями. Шуршащее платье винного цвета натирает кожу, руки в перчатках давно сопрели, белила стягивают лицо.

— Дорогой мой племянник, вы, кажется, проявляете признаки легкомыслия.

Безупречно выверенное движение мимических мышц и интонаций голоса. Это говорит Августа Брэкнелл или Майкрофт Холмс? Он(а) не уверен точно.

Мгновение спустя свет гаснет, лишь для того, чтобы пару секунд спустя вспыхнуть снова. Шквал аплодисментов волной накатывает на сцену, смывая границу между миром сцены, где в изящной шляпке восседала саркастичная леди Брэкнелл и миром реальным, где Майкрофт Холмс, прилежный ученик вестминстерской школы, каждое утро в течении минимум двух минут разделял волосы на идеально ровный пробор.

Он уже не там, но ещё и не вполне тут. Невозможный восторг наполняет всё его тело. В его голове, обычно под завязку забитой мыслями-идеями-концепциями, сейчас царит приятная легкость.

* * *

— Майкрофт Перегрин Холмс!

Мамуля захлебывается собственным голосом и замолкает. Отец, сидящий рядом с ней, имеет выражение лица совы, застрявшей в дымоходе, что Майкрофт ему и сообщает.

— Твоя репутация — то, что станет залогом успеха в дальнейшем. Любой твой поступок будет анализироваться при составлении психологического портрета, и это может повлечь за собой... — она замолкает, но её взгляд продолжает пристально смотреть на Майкрофта. Он почти чувствует решительные прикосновения на своем лице — у мамы всегда была сильная энергетика, с этим не поспоришь.

— Я знаю, что ты не можешь не понимать, какие последствия это повлечет. Поэтому, Майкрофт, просто ответь мне — зачем?

Что будет уместнее — патетически вскрикнуть, что это не их дело, или уйти с бесстрастным выражением лица? Подумав мгновенье, он склоняется ко второму — намного реалистичнее.

Он выходит, выверено закрыв дверь — ещё не хлопнув, но уже и не тихонько прикрыв. За дверью стоит Шерлок, внимательно рассматривающий «Чичестерский канал» Тёрнера. Его руки, сцепленные за спиной, нервно сжимаются и разжимаются. Пора бы ему научиться подслушивать — восемь лет парню, всё-таки.

Майкрофт поднимается на второй этаж, попутно прикидывая. Ориентировочное время — примерно десятая ступенька лестницы.

Голос Шерлока настигает его на восьмой. Что ж, он недооценил силу его любопытства.

— Майкрофт!

— Что?

— Дай потрогать, — нахальная то ли просьба, то ли требование.

Шерлок старательно делает вид, что ему всё равно, что ответит Майкрофт. Умилительная картина, чем Шерлок беззастенчиво пользуется, хоть и не всегда осознанно. Тяжело ему будет, когда пухлые щеки превратятся в фамильные острые скулы Холмсов, и для решения проблем недостаточно будет пристально посмотреть глазками снизу вверх.

— Нет, — выждав нужную паузу, он добавляет, — позже можно. Когда заживёт.

— А, — мнётся Шерлок, — а что родители?

— А что с ними? — как ни в чём не бывало.

— Что они тебе сказали?

— Полагаю, ты слышал. В любом случае, их слова ни на что не влияют.

Какое-то новое выражение на лице Шерлока. Майкрофт никогда не видел его раньше. Пожалуй, похожее было на лице Шерлока, когда дядя Руди показал ему свою коллекцию моделей парусников. Или когда отец снял с дерева Виктора, соседского мальчишку, помешанного на пиратах и залезшего на дерево, вообразив, что это грот-мачта.

Бога ради, неужели?

Небрежно потирая бровь и наблюдая за выражением лица брата, он убеждается в своей догадке.

Кто бы мог подумать, что чтобы вызвать уважение Шерлока, достаточно такой мелочи?

Он идёт к себе в комнату, задумчиво покручивая серебристый шарик у себя над бровью.

* * *

Шерлок подскакивает на своей постели. Ему требуется мгновение, чтобы понять, что кто-то разбил стекло в его комнате, второе, чтобы вспомнить все известные приемы самообороны, и третье — чтобы со страдальческим стоном обратно плюхнуться на подушку.

— Это третий раз за месяц, Майкрофт.

— Хэй, братишка, у всех бывают временные трудности.

На Майкрофте вылинявшие джинсы, белое поло и кожаная куртка, волосы неравномерно сбриты. Что ж, всё лучше, чем свисающие до лопаток волосы, которые он отращивал все то время, что жил в сквоте.

— Ты отвратительно играешь, — Шерлок всё-таки встает с кровати и идёт к гардеробу — всё равно до рассвета около часа.

— Да ну? — улыбка Майкрофта белоснежная — единственное, с чем он не может расстаться ни в одной из своих ролей.

— Ладно, хорошо. Но это не отменяет того факта, что родители и я давно не ведутся на твой цирк, — синяя жилетка или черная?

— Ты — может быть, насчет них у меня периодически возникают сомнения, — комнату заполняет запах дешевых сигарет и Шерлок, вопреки собственной воле, жадно вдыхает горький воздух, — она не из наших кругов, верно?

— Что? — он резко оборачивается, уже готовый к яростной отповеди, но, встретив самодовольный взгляд Майкрофта, понимает, что чуть не повелся на наибанальнейшую провокацию. Подумав мгновенье, он озвучивает наиболее нейтральный ответ.

— Пошёл к чёрту.

Майкрофт тонко хихикает, и Шерлок почти уверен, что это именно Майкрофт.

— Покрутись ты перед зеркалом на пару мгновений дольше, я бы решил, что у вас был секс.

Шерлок прекрасно знает, что не крутился, что Майкрофт вычислил его... Девушку, ладно, пусть так — другими, гораздо более изощренными способами. Очевидно, демонстрация острого интеллекта не была сегодня у него в планах.

— Где ты живешь? — Шерлок пытается нащупать, в кого играет Майкрофт на этот раз.

— В Актоне, — он небрежно стряхивает пепел прямо на ковер, — снимаю лофт с одним парнем. Независимое искусство, вот это вот всё.

— Спите с ним? — он мысленно шипит, понимая, что тон его вопроса был вовсе не небрежно-увереным, и сквозящий в нем интерес никак не мог ускользнуть от Майкрофта.

— Хэй, не проецируй, — тускло тлеющий окурок, описав изящную дугу, скрывается в предрассветной тьме, — как насчет занять сотню фунтов?

— Папа зачисляет деньги тебе на кредитку каждую неделю.

— Я сжёг её.

— Хотя бы не отдал тому полоумному бродяге, который тратил все деньги на корм голубям.

— Грэм не полоумный, я дружил с ним уже три раза, — Майкрофт критически осматривает Шерлока, — синий лучше подчеркивает твои глаза.

Шерлок кидает ему сотню, лежащую под пресс-папье как раз для таких случаев.

— Спасибо, братец! — Майкрофт исчезает за окном. Наверняка, приставная лестница, которую отец каждый раз грозится убрать, и каждый раз же усиленно делает вид, что забыл об этом обещании.

Жилет он всё-таки меняет.

* * *

Светский раут в доме Холмсов — редкое, но помпезное событие. Ещё за два дня до приёма по поместью начинают бегать слуги, заказанные специально для таких случаев, с кухни доносятся дразнящие запахи, о источниках которых можно лишь догадываться, а нанятые садовники выстригают из кустов очередных львов-топиаров. Иногда Шерлоку удавалось развлечься, вычисляя мелкие грешки присутствующих, но, с учётом того что сообщать своих выводов он никому не мог (в единственный раз, когда это случилась, мама была настолько недовольна, что запретила посещать ему криминалистическую лабораторию, в которой работала её сестра), это надоедало удручающе быстро.

Но в этот раз всё было иначе. Шерлоку было интересно, чертовски интересно.

Майкрофт был безупречен — оливково-зеленый костюм сидел на нем безукоризненно, зажим на галстуке поблескивал скромным бриллиантом, волосы уложены — волосок к волоску. Он смеялся над всем тем, над чем надо, говорил исключительно на темы, подобающие его возрасту и статусу. Видно было, что гостям он пришелся по вкусу — все будто бы и забыли о годах, когда имя Майкрофта упоминалось исключительно заговорщическим шёпотом. Мама и папа сияли.

Шерлок наблюдал, стоя в дальнем углу комнаты и потягивая что-то безалкогольное из бокала. Он вспоминает, как пару месяцев назад старший брат пришел к ним в дом — не через окно, по своему обыкновению, а цивильно позвонив в дверь. Он был одет в простые джинсы и рубашку, имел довольно пристыженный вид — и первой сказанной им фразой было — «Простите меня». Топорно, но трогательно.

После, конечно же, у него был разговор с родителями, на котором Шерлоку присутствовать не дали (не очень-то и хотелось). После чего родители срочно решили устроить чуть ли не бал — возвращение блудного сына, ага — срочно позвонили портным для снятия мерок на костюм, и прочие бытовые мелочи.

Майкрофт был очень убедителен — право, если не знать его, можно было решить, что он действительно «être à sa place». Что ж, он может обмануть кого угодно, кроме Шерлока.

Прикинув, он заключает — в столь скучной и размеренной жизни Майкрофту будет интересно максимум месяц. Может быть, пару месяцев, если у него есть какой-то план.

Через три месяца Майкрофт уезжает учиться в Оксфорд.

* * *

— Опять палил в стену? — критичный взгляд Майкрофта смотрит с одинаковым выражением брезгливости что на него, что на стену.

Где-то на кухне Джон гремит чашками. Ловко сработано — Шерлок жалел, что не он первый придумал такой способ избавиться от общества брата.

Не дождавшись ответа, Майкрофт наконец говорит о цели своего визита.

— У МИ-5 произошла утечка, под подозрением — Себастьян Моран, отставной военный, — Майкрофт кидает выразительный взгляд в сторону кухни, — пока что след украденных чертежей прослеживается в Японии, но неизвестно, кому он их продал и кому ещё может продать.

— Арестуйте его.

— Де-юре нам нечего предъявить. Был проведен несанкционированный обыск, который не дал нам ничего. Вообще ничего — он идеально чист.

— И какого содействия ты ждешь от меня? — Шерлок намеренно тянул, понимая, что отказа его брат не примет, не в этот раз. Он будет расследовать скучнейшее дело — так пусть и Майкрофт потратит десяток минут своего времени на эталонно-бессмысленный диалог.

— Используй свою уличную сеть. Бродяги, которым ты платишь. Известно, что обмен информацией происходит в местах, где обитают подобные... Личности.

— Зашлите своего агента.

Кажется, Майкрофт уже по-настоящему раздражен. О да.

— Специфика такова, что каждое новое лицо — под подозрением. Поэтому нам нужен кто-то, кто уже давно вхож в эту среду.

— Как насчет тебя? Сколько тебе было, когда ты играл в бродягу — восемнадцать, девятнадцать? Не так уж много времени прошло, уверен, что тебя ещё помнят!

Он с удовольствием наблюдает, как мечут молнии глаза Майкрофта.

— Тот период моей жизни... Это был не я, и ты прекрасно знаешь об этом.

— Конечно, знаю. Но в тех твоих ролях было больше жизни, чем в тебе сейчас, — Шерлок дергает уголком губ, вспоминая, — чего стоил один твой Майки-начинающая-модель. Кажется, мамуля до сих пор хранит тот каталог, где ты рекламируешь отвратительные кашемировые свитера.

Майкрофт молчит, сцепив руки на рукояти своего зонтика.

— Знаешь, а первые пару лет я и правда думал, что Майкрофт-белый-воротничок — лишь одно из твоих альтер-эго. Кто же знал, что за всеми завесами скрывается такой зануда.

После ухода Майкрофта, Джон возвращается в комнату с двумя кружками чая.

— Он действительно рекламировал кашемировые свитера?

— Долгая история.

* * *

Когда Шерлок заходит в комнату, Майкрофт сидит в кресле для посетителей. У него усы-«подковы», мешковатый зеленый свитер и очки в толстой роговой оправе.

— Привет, Шерлок!

Он привлекает Шерлока к себе, крепко обнимая. От свитера пахнет сигаретами средней ценовой категории и клубничным пирогом, который продают в «speedy's» этажом ниже.

— Майкрофт?..

— Вот, решил заглянуть, — тараторит он, не давая Шерлоку договорить, — работа над книгой продвигается медленно, подумал, может, ты меня чем-нибудь вдохновишь, расскажешь что-нибудь из своей практики. Блог Джона, конечно, замечательный, но там нет многих важных подробностей, а ведь именно они делают детектив по-настоящему увлекательным.

— Ты пишешь детектив?

— Ну да, — Майкрофт недоумевающе смотрит на него, — «Три орудия убийства», контракт с «Eland Books». Разве мы это не обсуждали?

— Где ты живешь?

— Снимаю квартиру в Барнсе. Думаю по твоему примеру найти квартиранта — без постоянных контрактов дороговато выходит.

Секундное молчание, во время которого Майкрофт обезоруживающе прямо смотрит на Шерлока, а тот не знает, что должен сделать — молча уйти, выгнать брата к чертям или признать, что он идиот.

— Я — идиот.

— Отрицать не буду, — короткий смешок, — однако, это не отменяет того факта, что я — прекрасный актёр.

— А ещё прохвост, каких свет не видывал.

— И всё-таки.

— Лучший из всех, что я знаю.

— Приятно слышать.