Три секунды (джен)

Крик сры­ва­ет­ся с уст од­новре­мен­но с тем, как Ро­уз от­пуска­ет спа­ситель­ный ры­чаг. Ис­тошный вопль вы­рыва­ет­ся на­ружу, унич­то­жая всё на сво­ём пу­ти. Пос­леднее, что я мо­гу сде­лать — прос­то кри­чать, смот­ря, как её за­бира­ет без­дна. Как она за­тяги­ва­ет её, чувс­тво­вать хо­лод стра­ха, ко­торый ско­выва­ет ду­шу ле­дяны­ми це­пями, не ос­тавляя ни­чего кро­ме кри­ка и слёз. Это не­вер­но, неп­ра­виль­но, нес­пра­вед­ли­во. Эти три сло­ва вер­тятся на жут­кой ка­русе­ли, в ко­торую прев­ра­тилась моя ду­ша. Я сам, слов­но ле­тел с той ка­русе­ли в без­дну. Это дол­жен был быть я, а не она.

Я знаю, что Ро­уз в сот­ню ты­сяч раз страш­нее, чем мне. Она ле­тит в ни­куда. Я же прос­то смот­рю и не мо­гу ни­чего сде­лать. Толь­ко сно­ва и сно­ва вык­ри­кивать её имя, буд­то это по­может, буд­то смо­жет спас­ти. Слов­но, ес­ли я лиш­ний раз вык­рикну имя, над­ры­вая го­лос, она ос­та­нет­ся и всё за­кон­чится. Имя — это прос­то бук­вы. Че­тыре нес­час­тные бук­вы, ко­торые ос­трым ком­ком зас­тре­ва­ют в гор­ле и не да­ют ды­шать, ког­да про­ход схла­пыва­ет­ся, сми­на­ет­ся, слов­но лист бу­маги в ру­ках не­уме­лого ав­то­ра.

По­лёт длит­ся все­го три се­кун­ды. Се­кун­ды, ко­торые тя­нут­ся бес­ко­неч­но дол­го. Нич­тожно ма­лое вре­мя, ко­торое ка­жет­ся веч­ностью. По­терять всё за три се­кун­ды — про­ще прос­то­го. Я всег­да это знал, ни раз про­ходил, но каж­дый раз я не был го­тов. Каж­дый раз эти по­тери бы­ли для ме­ня, как гром сре­ди яс­но­го не­ба. Сно­ва и сно­ва я ли­шал­ся ку­соч­ка сер­дца и ду­ши, ко­торые уно­сил с со­бой оче­ред­ной спут­ник. Ли­шал­ся час­ти се­бя, по­ка не рас­тра­тил окон­ча­тель­но. Это она по­каза­ла мне, что ещё не ко­нец, что ос­тался тот, преж­ний Док­тор. Это она на­пом­ни­ла мне, что у ме­ня два сер­дца в пря­мом и пе­ренос­ном смыс­ле. С ней я на­чал ве­рить в то, что для ме­ня ещё есть шанс стать преж­ним. Тем, кто за­щища­ет ми­ры не по инер­ции, а, по­тому что это часть его. Спа­сение — моя жизнь. Я сно­ва по­верил в это.

Но те­перь всё кон­че­но, про­ход зак­рыт. Три нич­тожные се­кун­ды заб­ра­ли у ме­ня ве­ру и лю­бовь, за од­но прих­ва­тив с со­бой прак­ти­чес­ки все чувс­тва кро­ме гне­ва, стра­ха, рас­те­рян­ности и тос­ки. Этот кок­тей­ль Мо­лото­ва взор­вал всё внут­ри, ос­та­вив пос­ле се­бя лишь ок­ро­вав­ленные ос­танки преж­не­го ме­ня и обуг­ленные го­ловеш­ки мо­их убеж­де­ний и же­ланий. Опять часть ме­ня уле­тела в пус­то­ту. В ко­торый раз я не был го­тов.

Мы по­беди­ли, но ка­кой це­ной? К че­му мне та­кая по­беда? Слиш­ком ти­хо. Зве­нящая ти­шина да­вит на вис­ки. Хо­чет­ся зак­ри­чать, но кри­ка боль­ше нет. Он уле­тел ту­да, в пус­то­ту, вслед за ней. Хо­чет­ся уда­рить что-ни­будь, но здесь ни­чего нет. Толь­ко го­лые сте­ны, толь­ко ти­шина и я один, со­вер­шенно один, сно­ва.

Пос­леднее, что я за­пом­нил в мо­ей Ро­уз — гла­за. Зо­лото её глаз по­чер­не­ло от стра­ха. Её крик до сих пор зве­нит в ушах. Я не хо­чу пом­нить её та­кой, не дол­жен не мо­гу. Си­люсь вспом­нить что-то ещё: улыб­ку, смех, при­ят­ный аро­мат, всег­да ис­хо­дящий от её ко­жи. Но ду­эт от­ча­яния на­ших с ней го­лосов ме­ша­ет сос­ре­дото­чить­ся, раз­ре­зая, слов­но ос­трым но­жом каж­дую кар­тинку на мел­кие ку­соч­ки. Вмес­те с кар­ти­нами он по­лосу­ет и сер­дце. Кровь из этих ран вы­ходит на­ружу вмес­те со сле­зой — все­го лишь кап­ля. Ма­лень­кая, нич­тожная кап­ля, ко­торой суж­де­но ис­чезнуть на всег­да. Её век не­имо­вер­но кра­ток. Это ма­лень­кий крис­таллик пе­реда­ёт всё, что чувс­тву­ет че­ловек. Гла­за — зер­ка­ло ду­ши. Сле­зин­ки — ма­лень­кие зер­каль­ца, в ко­торых вид­ны толь­ко са­мые сок­ро­вен­ные тай­ны че­лове­чес­ко­го сер­дца.

Все­го один нас­тырный, глу­пый, не­нуж­ный воп­рос вер­тится в го­лове. От­вет на не­го мне ясен, но он, слов­но идея фикс про­дол­жа­ет воз­ни­кать сно­ва и сно­ва: «Где она сей­час?» Это глу­по, ведь она ниг­де. Что она чувс­тву­ет? Она всё ещё жи­ва или уже нет? Не хо­чу ду­мать об этом, но мыс­ли са­ми ле­зут в го­лову, за­пол­няя её, слов­но па­рази­ты. Я хо­чу от­де­лать­ся от них, прог­нать, зак­ри­чать во весь го­лос, что­бы они про­вали­вали прочь. Не мо­гу. Бук­вы её име­ни зас­тря­ли в гор­ле, не да­вая нор­маль­но ды­шать. Крик зас­трял в бук­вах, не же­лая на­рушать уби­ва­ющей ти­шины этой ком­на­ты.

Сам то­го не за­мечая, я иду к про­тиво­полож­ной сте­не. К то­му мес­ту, где толь­ко что был пор­тал. Бли­же к то­му мес­ту, ку­да унес­ло её. Бли­же к ней. Всё про­ис­хо­дит слов­но в ту­мане, слов­но не со мной. Мозг от­ка­зыва­ет­ся при­нимать то, что про­изош­ло. Лишь сум­бурные мыс­ли, как при кон­ту­зии. Да, я кон­ту­жен. Ме­ня за­цепи­ло ос­колка­ми на­ших го­лосов, ко­торые, слов­но бом­ба взор­ва­ли вре­мя, прос­транс­тво и нас са­мих, раз­ме­тав на сот­ни ку­соч­ков на­ши ду­ши. Их те­перь, на­вер­ное, не соб­рать.

Вы­бира­юсь из-под этих ос­колков к све­ту, рь­яно ка­раб­ка­юсь на­верх, что­бы сно­ва ов­ла­деть сво­им те­лом, ко­торое те­перь сто­ит прис­ло­нив­шись ухом к не­мой сте­не. Сот­ни му­рашек про­бегаю по спи­не, ког­да паль­цы ка­са­ют­ся без­душно­го хо­лод­но­го кам­ня. Мне ка­жет­ся, я сно­ва кри­чу, но где-то внут­ри. Вок­руг лишь ти­шина и пус­то­та. Оди­ночес­тво. Сно­ва.

Я на­де­юсь по­чувс­тво­вать теп­ло. Её теп­ло сквозь тол­щу сте­ны. Ка­кая-то часть ме­ня на­де­ет­ся, что от это­го при­кос­но­вения пор­тал от­кро­ет­ся сно­ва и я уви­жу её. Она улыб­нётся мне, и мы как и преж­де уне­сём­ся в на­шей си­ней буд­ке на встре­чу прик­лю­чени­ям.

Чу­да не про­ис­хо­дит. Я один. Сно­ва один в оке­ане бо­ли, ут­рат и стра­ха. Сно­ва мой ко­рабль на­летел на ри­фы тя­жёлых сра­жений, из ко­торых не вы­ходят без по­терь. Се­год­ня я по­терял сво­его ру­лево­го, свою пу­тевую звез­ду. Её пог­ло­тило нич­то. Те­перь я вы­нуж­ден бол­тать­ся на ма­лень­ком су­дёныш­ке с рва­ными па­руса­ми сре­ди мо­рей от­ча­яния. В пол­ном оди­ночес­тве

Я стою так уже боль­ше ми­нуты, слу­шая, как оба мои сер­дца от­би­ва­ют ритм по­тери. Этот стран­ный пу­га­ющий звук, который теперь заполнил со­бой пус­то­ту, что об­ра­зова­лась внут­ри ме­ня.

Из го­ловы, на­конец, ис­чезли все глу­пые воп­ро­сы. ос­та­лась толь­ко од­на фра­за, крас­ной стро­кой про­бега­ющая пе­ред гла­зами: «Это твоя ви­на!». Эта фра­за, зо­лото глаз с вкрап­ле­ни­ями стра­ха, да че­тыре ос­трых, как кин­жа­лы бук­вы — вот что ос­та­вили мне три се­кун­ды от де­вуш­ки, ко­торая ста­ла мо­ей жизнью