Дети Чикаго (джен)

Нужно вместе упасть в воду,

чтобы понять, кто твой настоящий друг.

— Смотри, куда идешь, Стифф! — слышит Кристина знакомый голос, презираемый со всей искренностью, и невольно оборачивается.

Питер Хейес, как обычно. Высокомерный ублюдок, по ошибке природы родившийся в Искренности.

«Стифф» — девчонка на вид ровесница Кристины — столкнувшись с Питером, неуклюже падает, путаясь в подоле длинного платья.

Полное отсутствие макияжа, убранные в пучок светлые волосы, платье убого-серого цвета, грубой ткани и простого кроя — внешность этой девушки просто кричит, выдавая ее принадлежность к Альтруизму.

Но взгляд… В нем гнев, обида, ярость. Отреченная так и хочет бросить вслед уходящему парню что-то колкое, едкое. Но сдерживается, все же не забывая о своей фракции.

Все проходят мимо. Никто из учеников старшей школы Пяти Фракций и не подумал помочь девушке.

Кристина быстро оказывается перед Альтруисткой и протягивает ей руку.

Та с удивлением разглядывает черно-белую одежду Кристины, отмечая принадлежность той к Искренности, руку принимает.

— Спасибо. Я Беатрис.

— Кристина. Не обращай внимания на Хейеса. Он такой придурок!

— Да, точно, — Беатрис улыбается, и собственные слова не смущают ее.

— Что у тебя сейчас?

— История фракций. А у тебя?

— Биология. Скукотища, — Кристина дергает плечом, выражая недовольство, и находит понимание в серых глазах своей новой знакомой. — Послушай, а может, ну ее, эту историю фракций?

Глаза Беатрис удивленно распахиваются: донеси кто-нибудь такое директору или, боже упаси, лидеру родной фракции — проблем за нарушение режима не оберешься.

Беатрис вдруг понимает, что Кристина осознает всю серьезность проблем, что свалятся на школьниц, если их поймают.

Кристина понимает. Но Кристине на режим плевать. Нарушать правила она не боится. Она хочет этого. Сделать что-то, пускай даже такую мелочь, но бросить вызов системе. Системе, что только и делает, что загоняет их в рамки. Снова и снова.

У той, что носит серые цвета Альтруизма, не может быть таких мыслей. Но в зеленых глазах ее новой знакомой только задора… И Беатрис действительно хочется.

Сделать что-то не так, как требует этого фракция. Сделать для себя.

Скоро тесты и церемония Выбора, где Беатрис раз и навсегда отдаст свою судьбу Альтруизму, но пока этот момент еще не наступил, ей так хочется побыть кем-то другим.

Кристина поражает ее. Эта девушка — Искренность, вывернутая наизнанку. Кристине претит неотступно следовать правилам своей фракции, и она не притворяется, что следует им.

Школьницам без труда удается покинуть территорию школы, и они направляются в то место, что давно привлекало их.

* * *

Подняться на крышу Хенхок-билдинг, самого высокого здания Чикаго, и оттуда увидеть весь город как на ладони. А за городом — Стену. За Стеной — бескрайние земли, не оправившиеся от катастрофы.

Так говорят об этих землях в Чикаго.

— Как думаешь, что там? — спрашивает однажды Беатрис свою новую подругу, стоя на самом краю крыши и вглядываясь вдаль.

— Может быть, монстры и мутанты, в которых превратились люди и животные… Тетя рассказывала мне страшилки, легенды, ходившие об этих местах в первые годы после катастрофы. Но мне кажется, что это не больше, чем выдумки. За Стеной — пустота. Там ничего нет. Города, разрушенные катаклизмом и временем.

— Вот бы побывать там… Увидеть своими глазами… Далеко-далеко, дальше, чем отряды разведки Бесстрашия…

— Кто знает, — Кристина улыбается. Мечты Беатрис так близки ее сердцу. — Может, однажды мы наденем черное и отправимся в путь…

Улыбка Беатрис тускнеет. Это Кристина может мечтать о Бесстрашии, ее — Беатрис — путь предрешен. Ее место рядом со своим отцом, как и место ее брата Калеба.

— Отец ждет, что я останусь в своей фракции. Так обычно и происходит, — признается вдруг Кристина. — Мои родители родились в Искренности, родители моих родителей, их родители… Что будет, если уйти?

— Твоя семья перестанет быть твоей семьей. Ее заменит фракция. — От своих слов Беатрис становится холодно. Уйти из фракции — потерять семью, своих родных, которых она любит больше всего на свете. Она никогда не решится на такое…

Кристине передается холод подруги. Что будет, если она выберет другую фракцию?

Отец посмотрит на нее своими строгими глазами, от равнодушия которых заледенеет все вокруг, и скажет: «Дочь, как ты могла так подвести меня?»

Мысли слишком мрачные, Кристина не хочет думать о плохом. Она ловко стаскивает резинку с волос Беатрис, и светло-золотистые локоны тут же подхватывает ветер, развевая их.

Кристина смеется. Беатрис пытается справиться с волосами, но смеется тоже.

* * *

Их дружба крепнет с каждым днем. Никто ничего не замечает, хотя, казалось бы, что может быть общего у Альтруистки и Искренней, но эти две девушки, такие разные, понимают друг друга без слов.

Они, совершенно не похожие внешне, обрели понимание, отражение своих страхов и мечтаний.

Они обе знают, что дружбе придет конец после церемонии Выбора, поддерживать ее станет очень сложно, ведь фракции не приемлют общения с другими. Но до церемонии еще есть время…

— У меня сегодня день рождения, — говорит Беатрис, сама не зная, зачем, в один солнечный и ясный майский денек. Ученицы сидят на лужайке перед школой, ожидая начала уроков.

— Как будешь отмечать? — спрашивает Кристина, прежде чем успевает сообразить, кто перед ней. В Беатрис Альтруизма нет ни капли, и Кристина все время забывает, к какой фракции принадлежит ее подруга.

Беатрис понимает, что Искренняя не ждет от нее ответа. Обеим неловко.

— Вот что, — решительно заявляет Кристина после непродолжительного молчания, — тебе нужно выбраться из дома сегодня вечером.

— Ты с ума сошла! — Одно дело их прогулки во время уроков и после школы, но вечером — совсем другое! Беатрис легко понимает, что задумала Кристина, но подруга зря старается — слишком сложно.

— Трис, пожалуйста!

— Как ты меня назвала?

— Трис. Сокращенно от Беатрис. Если тебе не нравится, я не буду…

— Нет, — успокаивает Альтруистка Кристину. — Мне нравится. Жди меня вечером у Хенхок-билдинг, в девять.

У Хенхок-билдинг подруги появляются одновременно, ровно в девять часов.

На Кристине длинный плащ черно-белых цветов — все, как обычно. В руках сумка.

— Идем. — Кристина увлекает Беатрис за собой в полуразрушенный холл. Все четыре стены и пол с потолком там сохранились, и даже есть освещение, видимо, благодаря Бесстрашным, называющим здание своей территорией. — У меня для тебя подарок.

Беатрис распаковывает его с детским восторгом и волнением. Еще никто не дарил ей подарков! Еще никогда у нее не было дня рождения!

— Я тебя обожаю, Крис! Ты лучшая! — Трис бросается к подруге с объятиями, а той не терпится увидеть реакцию на подарок.

— О мой бог! Это волшебно! — Трис держит в руках платье из мягкой серебристой ткани. Цвет ее фракции, но еще никогда серый не был таким красивым.

Платье будто создано для Беатрис. Она не должна любоваться собой, не должна даже в руках держать подарок, но Трис ничего не может с собой поделать… Она не может принять концепцию Альтруизма — жертвовать собой во благо.

Во благо чего? Кого?

В Альтруизме нет места для Беатрис. Но разбираться в этом сейчас — слишком сложно. Трис подумает об этом завтра.

А пока что будет веселиться.

Трис кажется, что она сошла с ума. Или Кристина. Или они обе. Потому что подруга приводит именинницу в подпольный ночной клуб.

Вкусные коктейли, от которых по телу разбегается приятное тепло. Громкая музыка. Волшебное платье. Беатрис счастлива.

Кристина выглядит так, будто часто ходит в это место. Трис не сомневается, что так и есть.

Кристина строит глазки бармену, и тот добавляет алкоголя в их коктейли.

Кристина тащит Беатрис на танцпол, и Альтруистка вдруг обнаруживает, как это здорово — танцевать.

Не существует Альтруизма, не существует Искренности — никаких фракций. В этот вечер они просто две подруги, которым нравится танцевать.

Плевать, что это запретно и неправильно!

Пле-вать.

* * *

— Простите! — Беатрис оборачивается и тут же сталкивается с высоким парнем в черной рубашке. И, конечно, проливает на него свой напиток.

— Какого… — Возмущение так и готово слететь с языка парня, но он вдруг понимает, что цвет платья этой девушки — действительно цвет ее фракции.

Альтруистка в ночном клубе. Да еще и в таком виде… Мир сошел с ума!

— Кто ты?

— Трис. Просто Трис. — Она улыбается, глядя в синие глаза. Она еще не видела никого красивее.

Беатрис влюбилась в незнакомца.

Он смотрит на нее, пытается понять, кто перед ним, и как Альтруистке вообще могло прийти в голову отправиться в такое заведение.

Кристина появляется неожиданно.

По взглядам, какие не в силах отвести друг от друга Трис и парень из Бесстрашия, Искренняя все понимает. Но времени у них совсем нет. Трис нужно оказаться дома раньше, чем ее отсутствие заметят, и Кристина вынуждена напомнить ей об этом.

Направляясь к выходу, Беатрис то и дело оглядывается назад. Красивый незнакомец провожает ее глазами. Трис знает, что больше никогда не увидит его. Но как теперь забыть этот взгляд синих глаз?..

Кристина торопится уйти. Она хотела устроить праздник Трис, но так и знала, что не нужно идти в клуб.

Он здесь. Он снова отыскивает ее взглядом. Наблюдает издалека. И Кристине хочется то ли упасть к его ногам, то ли бежать прочь, чтобы не смог отыскать.

Кристина знает, что он командир Бесстрашия. Кристина влюблена в него давно.

Снова и снова появляясь в клубе и наблюдая, как он развлекается с очередной — просто «очередной», Кристина понимает, что правильный выбор — бежать. И навсегда остаться в Искренности.

Подруги едины в своем желании не думать о встречах в клубе, поэтому, добираясь домой, синхронно начинают говорить. Про вечер, про дом, про то, как здорово никому не попасться.

До тестов и церемонии Выбора остается три дня.

* * *

Раскаленные угли шипят, когда капли крови падают на них. Кристина не видит в зале Трис и не знает, какой выбор сделает подруга, но Кристина понимает, что Бесстрашие — это ее жизнь, ее судьба. Разве может быть в Искренности место той, в ком искренности гораздо меньше, чем могло быть?

Раскаленные угли шипят, когда капли крови падают на них. Калеб только что отправился к Эрудитам. Трис — теперь уже навсегда Трис — мысленно просит прощения у родителей, но свой выбор она сделала. Разве может быть в Альтруизме место для той, в ком альтруизма для этой фракции не достаточно?

Они отыскивают друг друга глазами в вагоне. Отыскав, улыбаются. Прыгают с поезда, взявшись за руки.

Они теперь в Бесстрашии — их новая семья.

Первый прыгун Трис и та, что умудрилась надерзить инструктору в первый же день, — теперь подруги навсегда.