Тонкие стены (гет)

Понедельник

Первый рабочий после отпуска день стал для Гермионы едва ли не самым тяжелым за всё то время, что она вообще проработала в Министерстве. Отдохнувшая и наполненная энергией после своих зимних каникул она с раннего утра отваживала от своего кабинета промахнувшихся посетителей. Оказалось, за время её отсутствия мистер Крессвелл нашел человека, который согласился выслушивать жалобы на гномов, пикси и прочих домашних и не только вредителей. К обеду Гермиона готова была повесить на дверь своего кабинета табличку с разъяснениями и картой.

— Жалобы принимают в соседнем кабинете, дверь направо, — прорычала она, когда дверь в очередной раз распахнулась.

— И тебе привет, — на пороге стояла Джинни, сияя ослепительной улыбкой. — На что жалуются?

Гермиона закатила глаза и покачала головой, потом указала подруге на стул и достала из шкафчика две чашки. Джинни пришла очень вовремя, оторвав Гермиону от документов и нарастающей злости. Раздраженно откинув волосы с лица, Гермиона недружелюбно покосилась на тонкую стену, отделявшую её от соседнего кабинета. Стена действительно была тонкой, да и явно сделанной наспех — под потолком заметна была небольшая щель, очевидно, помещение просто разбили на две части.

— А кто там? — поинтересовалась Джинни, присаживаясь на предложенный стул.

— Понятия не имею, но уже жалею, что вообще кто-то есть, — Гермиона постучала ложечкой по чашке и отвела от стены задумчивый взгляд. — А ты какими судьбами в Министерстве? Разве квиддичный сезон начинается не в марте?

— В марте, тренировки уже начались, просто мне срочно понадобился Гарри, а потом я решила навестить тебя. Расскажешь, как отдохнула?

Гермиона вздохнула, вспоминая месяц, проведенный с родителями в их маленьком доме на юге Англии. Рассказывать было не о чем, поэтому она просто пожала плечами.

— Кстати, с кем ты пойдешь на вечеринку к Слагхорну? — Джинни отставила чашку и подалась вперед.

— Какую вечеринку?

— Только не говори, что ты не получала приглашения, — воскликнула Джинни и откинулась на спинку стула. — Вечеринка ко Дню Всех Влюбленных, Слагхорн, кажется, снова собирает свой Клуб. Папа сказал, что там будет весь Орден.

Гермиона быстро сгребла со своего стола все бумаги — и правда, в небольшой стопке писем было приглашение на вечеринку. И не просто приглашение.

— Обязательно с парой? — простонала она обреченно и подняла на Джинни умоляющий взгляд. — Я не пойду, у меня много работы.

— И упустишь возможность познакомиться с Дагворт-Грейнджером? — усмехнулась та. — Да брось, Гермиона, попроси кого-нибудь из знакомых, уверена, ты найдешь кавалера в считанные минуты. Хочешь, я напишу Эрни? Он, конечно, не лучший вариант, но…

— Нет, нет, спасибо, мне и правда есть, с кем пойти, — Гермиона выставила перед собой руки в защитном жесте — последняя встреча с Эрни Макмилланом довела её до белого каления, Макмиллан вдруг решил, что никого красивее Гермионы в своей жизни не видел, да и вообще, им на роду написано быть вместе. — Я просто забыла.

— С кем? — Джинни заинтересованно подалась вперед, предвкушая пару фунтов горячих подробностей, но Гермиона только покачала головой. — Ладно, я всё равно увижу твоего загадочного парня в четверг, и вообще, у меня тренировка.

Гермиона не могла не усмехнуться тому, как Джинни вылетела из кабинета, обиженно хлопнув дверью. Как будто она не забудет об этом уже на следующий день. Гермиона устало потерла виски и откинулась на спинку стула — ужасная реальность заключалась в том, что ей действительно не с кем было пойти на эту несчастную вечеринку. И она уже жалела, что пообещала Джинни туда прийти, да еще и выдумала несуществующего парня. Конечно, она всегда сможет написать Эрни, но только если ситуация станет совсем уж безнадежной.

Вторая половина рабочего дня обычно была более спокойной и продуктивной, прием посетителей заканчивался, и в коридорах становилось достаточно тихо для того, чтобы с головой окунуться в работу, ни на что не отвлекаясь.

— Ну и кто же твой загадочный бойфренд, а, Грейнджер? — вдруг раздался немного приглушенный голос из-за стены.

Гермиона похолодела.

— Малфой?

Стена фыркнула, и послышался скрип отодвигаемого стула.

— Только не говори мне, что это именно тебя наняли выслушивать жалобы! — она вцепилась в край стола, чувствуя, что вот-вот взорвется. — Да надо было открыть кабинет жалоб на тебя!

— Спасибо, я всегда знал, что ты обо мне очень высокого мнения, — даже приглушенный тонкой стеной голос Малфоя по-прежнему был желчным и самовлюбленным, впрочем, именно таким был и сам Малфой. — Так кому я должен послать открытку с соболезнованиями?

— Не твое хоречье дело, — рявкнула Гермиона, подрываясь из-за стола, она была уверена, что присутствие Малфоя в соседнем кабинете — просто недоразумение.

Вернувшись в свой кабинет через четверть часа, она обессиленно опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Что, думала, сможешь так легко от меня избавиться? — самодовольство в голосе Малфоя било через край.

Гермиона едва сдержала обреченный стон, начальник не только удивился тому, что она настроена категорически против Малфоя, но и заявил, что не станет ни переводить его в другой отдел, ни тем более увольнять. По его словам, мистер Малфой с первых же дней работы проявил себя как великолепный и практически бесценный работник, и было бы настоящим расточительством от него избавляться. Теперь Гермионе предстояло буквально сосуществовать с пусть и бывшим, но от того не менее отвратительным слизеринцем, Пожирателем и вообще… Малфоем!

— Так кто счастливчик, Грейнджер?

— Я же сказала, что это не твое дело! — Гермиона медленно закипала. — И вообще, сиди тихо, мне надо работать.

— Так значит, что никакого мифического героя нет? — почти разочарованно протянул Малфой, но сразу же повеселел. — А я думал, что гриффиндорцам врать не положено.

Впервые в жизни она пожалела, что не пошла за Гарри и Роном в Аврорат — сейчас у неё было бы разрешение на применение боевых и непростительных заклинаний в экстренных случаях. В том, что её случай самый что ни на есть экстренный, она не сомневалась. У Гермионы даже мелькнула предательская мысль, что можно написать Гарри, или Рону, или любому из Уизли, и быть уверенной, что Малфоя с позором отправят мести коридоры. Но это было действительно не по-гриффиндорски, впрочем, как и ложь Джинни.

— Ну вот, я так и думал, — расхохотался Малфой, — и что ты будешь делать, Грейнджер? Может, пригласишь домового эльфа? А то и парочку?

Гермиона не выдержала и наложила на стену заклятье тишины. Теперь, по крайней мере, она могла бы спокойно поработать еще несколько часов, если, конечно, вообще сможет сосредоточиться на работе. Однако дел за время отпуска накопилось немало, и она сама не заметила, как пролетело время. Она посмотрела на часы и решила, что ничего страшного не произойдет, если она уйдет с работы на четверть часа раньше ради того, чтобы не встретиться с Малфоем.

— Кстати, давно хотел тебя спросить… — услышала она, когда дверь соседнего кабинета распахнулась, и оттуда буквально выплыл напыщенный, как павлин на лужайке, Малфой. Гермиона сделала глубокий вдох, неуверенная, что наличие разрешения так уж обязательно. — …Ты спишь на подушке, или обходишься вместо неё своими волосами?

Гермиона невольно провела рукой по непослушным вьющимся прядям и вспыхнула. За последние несколько лет она если не полюбила, то хотя бы привыкла к своим волосам, наверное, потому что ни одна скотина не напоминала ей о её маленькой «лохматой» проблеме со времен Хогвартса.

— По крайней мере, я не выгляжу так, словно меня облизала собака, — ответила она слишком громким для спокойного голосом.

Малфой поморщил нос и, суетливо проскользнув мимо неё, направился к лифту. Если бы Гермиона своими глазами не видела его, превращенного в белого хорька, подумала бы, что из него получится великолепный нюхлер.

Вторник

Всю первую половину дня Гермиона провела на ногах. Магическое законодательство было не менее замороченным и бюрократическим, чем маггловское. Ради одного только доступа к архиву и историческим документам ей пришлось поговорить едва ли не с каждым сотрудником Отдела регулирования магического правопорядка. В свой кабинет она вернулась только после обеда, уставшая, как Сизиф и Тантал вместе взятые.

За стеной было необычайно тихо, и Гермиона со спокойной душой погрузилась в долгожданные архивные записи. Она исписала не меньше трех пергаментов, когда совершенно случайно заметила под потолком светлое пятно — в соседнем кабинете зажгли свет. Только тогда она вспомнила, что так и не сняла заклятье тишины.

— Фините, — тихо прошептала она и с силой задвинула ящик стола, чувствуя почти первобытную потребность излить на кого-нибудь своё раздражение. Малфой подходил на эту роль лучше всего.

— Черт, я уже надеялся, что ты сдохла, Грейнджер, — тут же раздался ленивый голос. — Или хотя бы уволилась.

— Если кто и должен писать заявление об уходе, то это ты, Малфой. Я работаю здесь уже не первый год и…

— Да-да, я знаю всё о твоём ГАВНЭ. Занятие как раз по тебе, Грейнджер, такое же безнадежное.

Гермиона едва сдержалась, чтобы не ворваться в соседний кабинет и не применить к мерзавцу грубую физическую силу. На всём белом свете не было другого человека, способного довести её до белого каления одной фразой. С другой стороны, злость на Малфоя положительно сказывалась на её работоспособности, буквально заряжая энергией и активностью.

— Как бы то ни было, твоё мнение меня не интересует, — спокойно ответила она.

— Потому что ты знаешь, что я прав, — Гермиона фыркнула и промолчала. — Так что с вечеринкой? Поклонники уже записываются в очередь? Или ты последуешь моему совету и пойдешь с домовиком?

Малфой бесцеремонно сменил тему и засмеялся, даже не собираясь слушать то, что Гермиона могла бы рассказать ему про Г.А.В.Н.Э. Если бы в этом вообще был хоть какой-то смысл, конечно. Она улыбнулась, любовно погладив пальцами сложенный вчетверо Ежедневный Пророк, лежащий у неё на столе. Этим утром лживая насквозь газета дала ей отличный козырь против Малфоя.

— Я думала пригласить твоего отца, — хихиканье за стеной смолкло, и Гермиона возликовала. — Ходят слухи, — продолжила она восторженным голосом, — что Люциус неравнодушен к молоденьким девочкам.

На одной из страниц Пророка была небольшая статья о старшем Малфое и его «трудовых буднях», на фотографии Люциус совсем недвусмысленно обнимал за талию прехорошенькую блондиночку. Гермиона мысленно содрогнулась, представив себя на её месте, — какая девушка добровольно пойдет в крысиное логово?

— Это моя родственница, сестра! — в соседнем кабинете что-то загрохотало, очевидно, Малфой вскочил на ноги, опрокинув стул.

— Не знала, что у твоей матери были дети помимо тебя, — парировала Гермиона, наслаждаясь эффектом, который произвела на него газетная статья.

— Хорошо, это моя дальняя родственница, довольна? И вообще, мой отец женат.

— Кому это мешало?

— Грейнджер, он старше тебя на четверть века.

— И что? Моя мама говорит, что муж должен быть старше — мужчины медленнее стареют, а твоему отцу никогда не дашь его лет, — Гермиона скривилась, стараясь не выдать голосом, насколько ей на самом деле противна эта идея.

— Мои родители любят друг друга, и если ты…

— Ох, ладно, забудь, Малфой, — устало пробормотала она, понимая, что шутка может вылиться в скандал с привлечением прессы и органов правопорядка.

— И вообще, почему бы тебе не пойти твоим морковным другом Уизли? — спросил Малфой, и его голос оказался неожиданно громким, как если бы он стоял прямо возле стены.

— У нас перерыв в отношениях, — ответила Гермиона прежде, чем поняла, что и кому говорит.

— Перерыв?

— Да, Малфой, взрослые люди иногда так делают… когда хотят проверить свои чувства, если ты не знал, — отступать и оправдываться было уже поздно.

— И давно вы проверяете?

Гермиона промолчала.

— Ясно, — судя по звукам, Малфой поднял стул и развернул газету. — И с кем он идет?

— С Патил, — Гермиона действительно пригласила Рона, на что тот ответил вежливым и немного трусливым отказом, мол, он еще не прочувствовал, как ему плохо, когда они не вместе. Не то, чтобы она была так уж заинтересована, с кем он пойдет, но… письмо Джинни написалось само собой.

— С которой из них? Падмати? — заинтересованно протянул Малфой. — Горячая штучка.

— С обеими.

— Уизли — половой гигант? — он присвистнул. — Ах, да. Это же Уизли, — продолжил он таким тоном, словно это всё объясняло. — Они же не остановятся, пока не спасут магический мир от демографического кризиса. Что, Грейнджер, роль курицы-наседки тебя не прельщает?

— Не лезь в мою личную жизнь, Малфой, — сердито ответила Гермиона, уже жалея, что вообще позволила ему развить эту тему.

— Было бы во что лезть.

Скрипнули ножки отодвигаемого стула, зашуршала мантия, и через несколько минут хлопнула дверь. Гермиона вздохнула облегченно в надежде, что Малфой ушел и больше не появится, но её мечтам не суждено было сбыться — он заглянул в её кабинет и кинул на стул возле двери какую-то папку.

— Вот, начальник вчера попросил тебе передать, — он ухмыльнулся. — Надеюсь, это приказ о твоём увольнении.

— Мечтай, хорёк! — Гермиона вспыхнула и подскочила. — Как тебя вообще могли взять на приличную работу? Ты же… ты же…

— Бывший Пожиратель? — спокойно закончил Малфой. — Да, но, кажется, пять лет общественных работ на добровольной основе смягчают этот незавидный факт моей биографии. Не думал я, Грейнджер, что ты такая ханжа.

Гермиона смутилась, она и правда не имела права говорить так, но, даже видя перед собой заметно повзрослевшего и немало изменившегося со времен войны Малфоя, всё равно воспринимала его как несостоявшегося убийцу и Пожирателя. И неважно, что он был оправдан по всем пунктам, и его мать спасла жизнь Гарри. Малфой навсегда останется Малфоем, даже когда к власти придут русалки и нарглы.

— Прости.

— Что? — он, казалось, опешил.

— Я сказала: прости, Малфой, я была неправа, я не имела никакого права тебя обвинять, — выдавила из себя Гермиона, чувствуя, как щеки заливает стыдливый румянец. Она не врала и не издевалась, просто говорила то, во что верила и что считала правильным.

— Мм, хорошо, Грейнджер, тогда ты тоже меня прости, что я назвал тебя ханжой, и… ладно, об этом я только думал, — фыркнул он, но Гермиона прекрасно поняла, что он имеет в виду — её происхождение. Было очень странно не слышать от Малфоя постоянного упоминания об этом факте. — Знаешь, пожалуй, я мог бы попросить одного из наших домовых эльфов составить тебе компанию в пятницу… Но если ты предпочтешь Макмиллана, я пойму. Удачи, Грейнджер.

Гермиона не успела даже понять смысл его слов, как дверь кабинета захлопнулась, и Малфой исчез. Да, ей определенно стоит позаимствовать у Гарри разрешение и разучить парочку пыточных заклинаний.

Среда

Гермиона влетела в свой кабинет, когда рабочий день официально уже начался. Она впервые в жизни проспала — засиделась за полночь, думая о переоценке жизненных ценностей вообще и о Малфое в частности. Она как раз переодевалась в рабочую мантию с гербом Министерства Магии, когда её дверь распахнулась.

— Друг… — на пороге стоял Блейз Забини, выглядящий так, словно увидел живого мертвеца, а не девушку в платье. — Простите, мисс, я ошибся.

Забини поспешно закрыл дверь, и Гермиона позволила себе улыбнуться — хорьковый друг её не узнал. Она быстро застегнула мантию и села за свой стол, готовясь приступить к работе. Опоздание казалось ей чудовищным промахом, и она надеялась смягчить его усердным и плодотворным трудом.

— Кто эта красотка за стенкой, а? — услышала она голос Забини и тут же забыла о документах.

— Грейнджер, — нехотя выдал Малфой, а потом что-то тихо добавил, слов Гермиона не разобрала.

— Быть не может! — Забини, казалось, был чем-то удивлен. — Ты видел, друг? У неё такие си…

Гермиона нарочито громко кашлянула, и голоса за стеной затихли.

— Она нас слышит? — тихо спросил Блейз, Малфой подтвердил. — Черт. Мм, привет, Грейнджер? Я только хотел сказать, какие у тебя красивые глаза.

— Да, конечно, спасибо, — язвительно отозвалась Гермиона, борясь с желанием подойти к стене и послушать, о чем говорят парни.

Она прислушалась — Малфой что-то твердил Блейзу, но слишком тихо, чтобы можно было понять хоть слово. Раздался хлопок, потом что-то упало на пол, скрипнули по полу ножки стула — ничего необычного. Гермиона поймала себя на том, что задерживает дыхание, и смутилась.

— Ладно, бледнолицый, если ты так хочешь, — хмыкнул Забини, а потом снова перешел на шепот.

Гермиона сделала глубокий вдох и наложила на стену заклятье тишины — работа требовала времени и безраздельного внимания, и даже здоровое женское любопытство не стало этому помехой. Одним из своих лучших качеств она считала способность отвлекаться от посторонних мыслей и с головой погружаться в работу. Так было и в этот раз — она оторвалась от своих записей и исторического каталога лишь тогда, когда почувствовала, что уже не может разогнуться. Гермиона скинула туфли, вытянула ноги под столом и откинулась на спинку стула, наслаждаясь минутой отдыха. Ей было о чем подумать, например, о том, что до вечеринки остался один день, а у неё так и нет пары. Она закрыла глаза, вспоминая, как выглядел Забини этим утром, и пришла к выводу, что они неплохо смотрелись бы вместе, определенно, она пригласит его следующим утром.

— Грейнджер, ты тут живая? — в кабинет проскользнул Малфой, но она даже не потрудилась открыть глаза и поднять голову, хотя прекрасно понимала, что этот гаденыш будет рад использовать её положение для очередной гадости. — Ты рушишь мои детские мечты.

— В детстве ты мечтал увидеть меня мертвой? — спросила Гермиона и открыла глаза. — Хреновое же у тебя было детство, — она помолчала немного, а потом улыбнулась и добавила: — Бледнолицый.

Видеть досаду и злость на лице Малфоя было настоящим удовольствием, и Гермиона искренне наслаждалась этим, пока он всё не испортил.

— Ну что, Грейнджер, так никто и не согласился сопровождать тебя на вечеринку Слагхорна? Хотя зачем идти с тобой, если с тем же успехом можно взять пару томов энциклопедии?

Пришла очередь Гермионы злиться и краснеть. Странно, но, ругаясь с Малфоем, она чувствовала себя подростком с бушующими гормонами и прогрессирующим максимализмом. Наверняка старая ненависть, как и старая любовь, не ржавеет.

— Я подумывала о твоем друге, бледнолицый, кажется, он был рад меня увидеть… без мантии, — довольно ответила она, наблюдая за мученической гримасой парня.

— Блейз любит мальчиков, — слишком уж поспешно заверил её Малфой.

— Да? Именно поэтому он так пялился на мою грудь?

— Блейз всегда был эстетом, — как будто это что-то объясняло. — И не думаю, что мой друг…

— Ах да, он же твой друг, — перебила Гермиона с мстительной улыбкой. — Как я могу разбивать вашу прекрасную пару? Святой Валентин мне этого не простит.

Малфой пошел красными пятнами и резко выдохнул, Гермиона даже подумала на мгновение, что ему стало плохо. Однако он сразу же пришел в себя и прищурился, глядя на неё из-под длинной белесой челки. На свой вкус Гермиона подстригла бы его иначе, но не могла отрицать, что с такой прической Малфой выглядел очень… сексуально. Она вспыхнула, не веря своим мыслям, и в надежде скрыть румянец придвинула к себе каталог с парадными мантиями, который утром прислала ей Джинни.

— У меня нормальная ориентация, Грейнджер, но если ты вдруг захочешь проверить…

— Я поверю тебе на слово, — Гермиона скривилась, словно ей предложили поцеловать древесную жабу. — Кстати, это мой кабинет, тебе нечего здесь делать.

— Да, точно, — Малфой насмешливо кивнул и посмотрел на часы. — Счастливо оставаться. И еще, Грейнджер, лучше закажи синюю мантию, с вишневой ты сольешься.

В захлопнувшуюся за ним дверь полетела тяжелая керамическая подставка для перьев.

Четверг

На следующее утро Гермиона появилась на работе едва ли не с первыми петухами. Если она действительно хотела пойти на вечеринку, закончить со всеми делами надо было как можно раньше. И первым в списке дел было найти пару. Как запасной вариант у неё по-прежнему оставался Эрни, но Гермиона всё еще надеялась, что найдет кого-нибудь получше. Даже она считала святотатством встречаться в такой день с фиктивным другом. Возможно, она могла бы пригласить Уилла, который всегда так мило улыбался ей в лифте, или Генри, с которым она даже пообедала пару раз в Косом переулке. Она сама не могла понять почему, но она была уверена, что обязательно найдет кавалера и отлично проведет вечер, знакомясь с полезными и важными людьми, которые всегда собирались у Слагхорна.

После обеда, когда закончились приемные часы, она опустила руки — ни Уилл, ни Генри, ни даже Кормак Маклагген, с которым она однажды уже ходила к Слагхорну, не могли освободить вечер. Гермиона достала из верхнего ящика стола заранее приготовленное приглашение для Эрни. В том, что он согласится, сомнений у неё не было.

— Малфой? — неуверенно позвала она, никак не решаясь отправить письмо, Гермиона была уверена, что, хоть немного поругавшись с Малфоем, наберется мужества и уверенности в себе.

В соседнем кабинете было тихо, очевидно, Малфоя не было. Гермиона даже расстроилась немного — за каких-то три дня ссоры и пререкания с Малфоем вошли у неё в привычку. Однако долго скучать ей не пришлось — дверь в кабинет Малфоя хлопнула как раз тогда, когда она уже решила, что вообще не пойдет ни на какую вечеринку.

— Ну что, Грейнджер, ты сегодня сидишь дома и льешь слезы в подушку? — поинтересовался он, когда шуршание мантии стихло.

— С чего ты взял? — и правда, злость и уверенность заметно прибавили в весе. — Я иду с Эрни Макмилланом, помнишь такого?

— Да ладно, ты ведь даже его не пригласила.

— Откуда ты знаешь? — Гермиона покачнулась на стуле, в который раз коря себя за болтливость.

— Этот придурок оставил валентинку на твоей двери, — самодовольно отозвался Малфой. — Паршивый из него романтик, скажу я тебе. Подожди, ты хочешь сказать, что собираешься пойти на одну из важнейших вечеринок года с я-выпью-стакан-огневиски-и-станцую-ламбаду-на-столе придурком? Ты разочаровала меня, Грейнджер.

Гермиона постаралась смеяться настолько тихо, насколько это было возможно, чтобы он не услышал, — Эрни действительно имел не самые лучшие отношения с алкоголем, танцами и алкоголем и танцами в совокупности. Но выбирать было не из чего, вернее, не из кого.

— Неправда, Эрни хороший, умный парень…

— Умный? Хаффлпаффец по определению не может быть умным, насколько бы бывшим хаффлпаффцем он не был, — хохотнул Малфой. — Лучше бы ты сидела дома и лила слезы в подушку, это, по крайней мере, не так позорно.

— Тебе-то какое дело? — девушка не могла не признать, что он прав по всем пунктам.

Мало того, что Эрни не даст ей и шагу в сторону ступить, так еще и, не дай Мерлин, опозорит её на глазах элиты магического мира. Гермиона не удержалась и всхлипнула, восторженное предвкушение необыкновенно вечера померкло перед неизбежностью и жалостью к себе. Она никогда не считала себя красавицей, но и не думала, что найти «хорошего парня» или хотя бы «хорошего парня на один вечер» станет такой уж проблемой. Лучше она и в самом деле проведет вечер с книжкой, стараясь не думать о том, сколько полезных для дальнейшей карьеры знакомств могла бы завести. Она снова всхлипнула и вытерла мокрые щеки. Смысла сидеть на работе больше не было — в таком разбитом состоянии она мало на что была способна. Гермиона уже подходила к двери, когда её остановил нерешительный голос Малфоя.

— Грейнджер?

— Что еще? — Гермиона надеялась, что голос не выдал её слез.

— Я зайду за тобой без четверти семь.

— Но… — она ожидала насмешек, а получила весьма симпатичного, хоть и желчного кавалера.

— И постарайся сделать из себя что-нибудь приличное.

Четверг. Вечер

Гермиона была полностью собрана к половине седьмого — мантия, прическа, даже капелька косметики, придраться было не к чему. Она уже успела и пожалеть, и порадоваться его… приглашению, в конце концов, вместе они должны только прийти, после этого она вполне может веселиться со своими друзьями.

Малфой появился минута в минуту, и Гермиона не могла не восхититься его пунктуальностью, которой всегда так не доставало Рону и Гарри. Впрочем, на тот момент она была настолько взволнована, что восхитилась и его темно-серой мантией, начищенными туфлями и блестящими волосами. В свете камина он даже не казался альбиносом. Малфой вскинул бровь, заметив её мантию глубокого синего цвета, и ухмыльнулся.

— Я же говорил, — сказал он самодовольно, и Гермиона покраснела.

— Откуда ты узнал мой адрес? — вдруг спросила она, до этого момента её как-то не волновал вопрос, куда за ней зайдет Малфой.

Он только закатил глаза в ответ и подал ей руку.

— Идем, Грейнджер, ты же не хочешь опоздать?

Гермиона покорно взяла его за руку и шагнула за ним в камин.

Слагхорн, по её мнению, не совсем правильно понимал значение слова «вечеринка», потому что происходящее в арендованном по этому случаю зале скорее походило на народное гулянье, или, по меньшей мере, на королевский бал. Гермиона даже примерно не могла подсчитать, сколько средств потребовалось на организацию этой вакханалии. Святочный бал по сравнению с этой «вечеринкой» казался тихим семейным обедом. Единственное, что Гермионе не понравилось, так это обилие розового цвета и сердечек, но чего еще можно было ожидать от Дня Влюбленных?

Вертлявый волшебник в фиалковой мантии прямо у камина занес их в список — мисс Грейнджер и её спутник, мистер Малфой. Гермиона поморщилась, но ничего не сказала. Она и в страшном сне не могла представить, что пойдет куда-нибудь вместе с Малфоем. Впрочем, это «вместе» было лишь до тех пор, пока она не найдет своих друзей.

— Ну… я, пожалуй, пойду, Малфой, развлекайся, — сказала она, едва заметив в толпе рыжие волосы Джинни, и сбежала прежде, чем он успел ответить.

Следующие полтора часа Гермиона провела весьма продуктивно, хоть и не так весело, как хотела бы — Гарри и Джинни были поглощены друг другом, а к Рону она даже не хотела подходить после его отказа. Зато Слагхорн таскал её за собой по всему залу, представляя как лучшую ученицу, которая была у него за последние годы. Естественно, Гермионе это льстило, и она даже подумала, что похорошела, заметив своё отражение в одной из зеркальных колонн.

Она сумела сохранить деловой и даже немного жизнерадостный настрой, полностью игнорируя томные взгляды и целующиеся по всем углам и нишам, которых, к слову, было в изобилии, парочки.

— Грейнджер! — Малфой, о котором она благополучно забыла, бесцеремонно схватил её за руку и развернул лицом к себе. — Я ищу тебя уже битый час, где ты шляешься? И вообще, разве мы пришли сюда не как пара?

Гермиона почувствовала себя крошечной, когда он навис над ней, как скала, и впился злобным взглядом.

— Пара? — пискнула она, продумывая пути к отступлению. Что подумает о ней магическое сообщество, если она закричит на весь зал: «Гарриии!!!»

— Да, пара, это когда двое взрослых людей приходят куда-то вместе, — ответил он и обвил рукой её талию. — Да, а еще пары целуются, ты не знала?

Гермиона побледнела и дернулась назад — целоваться с Малфоем?! Хорошо, он не был похож на древесную жабу, он даже был довольно привлекателен, но целоваться с Малфоем?! Наверное, панический ужас отразился на лице Гермионы более чем красочно, потому что он ослабил хватку и хмыкнул.

— Сегодня Валентинов день, Грейнджер, сегодня положено целоваться. Ну, омела, купидоны, сердечки… — продолжил он таким тоном, каким обычно разговаривают с маленькими и несмышлеными детьми.

— Омелу вешают на Рождество, идиот, — ответила она со злостью, когда поняла, что за разговорами Малфой успел затянуть её в темный уголок.

— Какая разница?

Да, похоже, Малфоя совершенно не волновали рождественские традиции, потому что в следующий момент он уже прижал Гермиону к стене и буквально напал на её губы. Ноги, шея и волосы тоже не остались без внимания. Она упрямо стиснула зубы и попыталась двинуть ему между ног. Когда он ловко перехватил её ногу и пощекотал пальцами под коленкой, ей пришлось признать, что опыт в подобных вещах у него был. И, судя по стону, который всё же сорвался с её губ, опыт был очень даже неплохой.

— Малфой, — Гермиона накрыла его рот рукой и отдышалась. — Здесь люди кругом, имей хоть какие-то приличия.

Он озорно блеснул глазами и лизнул её ладонь, Гермиона дернулась.

— То есть, тебя смущает только это? — прошептал он, закидывая её руки себе на шею. — Не беспокойся, Грейнджер, если что, я скажу, что ты меня соблазнила.

Гермиона была уверена, что зарычит и сломает ему челюсть. И она дала себе слово сделать это, когда его губы, язык и руки больше не будут её касаться. И она даже поцелует его разочек, чтобы хоть как-то загладить сломанную в будущем челюсть. Ну, или два разочка.

Четверг. Ночь

— Зачем мы здесь? — спросила Гермиона шепотом, стоя посреди своего кабинета в Министерстве.

В помещении было до того темно, что она толком не видела своих рук. Как им удалось пробраться незамеченными мимо ночного сторожа, Гермиона так и не поняла.

— Стой тихо и не двигайся, — Драко скользнул руками по её плечам и испарился.

— Я уже говорила, что ты извращенец, Малфой? — Гермиона потрогала пальцем нижнюю губу, не уверенная, что это распухшее инородное тело не отвалится на следующее утро. Да, Малфой определенно любил целоваться.

Что-то тяжелое передвинули по полу, потом тихо открылась дверь, и звук повторился, но на сей раз был немного тише. Гермиона зажмурилась и снова открыла глаза, но так ничего и не смогла различить в темноте кабинета. И едва не закричала, когда Малфой собственническим жестом обхватил её плечи и вынудил сделать несколько шагов вперед.

— Люмос.

Помещение залил неяркий свет, и Гермиона поняла, что стоит перед своим книжным шкафом. Вернее, она должна была стоять перед своим книжным шкафом, но теперь он был сдвинут влево. Прямо перед ней был узкий и не очень высокий дверной проем. Комната напротив была зеркальным отражением её кабинета.

— Что это? — она прищурилась.

— Мой кабинет, — Гермиона затылком чувствовала его самодовольную улыбку.

— Твой. Кабинет, — произнесла она с расстановкой и повела плечами, сбрасывая его руки.

— Мм, да, — неуверенно ответил Малфой, отступая назад. — Я могу передвинуть твой шкаф обратно, если хочешь. И даже попросить уплотнить стену.

Гермиона медленно развернулась и посмотрела ему в глаза.

— Разве я говорила, что хочу этого? — она притянула его к себе за воротник мантии и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку. — Малфой…

— Ты могла бы называть меня Драко… или хотя бы не произносить фамилию как ругательство, — хмыкнул он и дернул её на себя. — Кстати, в моём кабинете есть очень удобная кушетка для посетителей.

— Я не буду делать этого в твоем кабинете, — прошипела Гермиона, отстраняясь.

— Ну да, конечно, целоваться со мной ты тоже не хотела.

С этим не было смысла спорить, и она позволила увлечь себя в соседний, вернее, смежный кабинет. В данный момент она больше была занята чересчур незаметными пуговицами на мантии Малфоя.

— Я всё еще верю в светлые чувства, — Гермиона вздохнула, когда Драко освободил её волосы от заколки.

— О светлых чувствах мы поговорим потом… утром… — выдохнул он в изгиб её шеи, сопровождая каждое слово поцелуем, — когда будем… не так… заняты…

— Отлично, — Гермиона обхватила его лицо ладонями и прижалась к теплым губам.