Рапсодия (гет)

Где-то…

Светлокудрая Муза грустила. Мастер видел признаки этого во всём: как она сидела, склонив голову, как медленно шла, задумчиво проводя пальцами по предметам, которые миновала. Сердце мастера сжималось от страха: он не знал, чем порадовать её.

— Что с тобой? — тревожился Мастер.

— Нет, ничего, — отвечала Муза.

Нет, не бывает ответа более безликого и потому больше всего раздражающего, чем «нет, ничего». Мастер испытал это раздражение, но сдержал его, спрятал в глубине сердца своего, чтобы не растревожить её ещё больше. Он пытался говорить с ней — она лишь механически отвечала на его вопросы, он пытался развлечь её музыкой, извлекая то весёлые, то печальные звуки из своего инструмента — она вежливо слушала и не более того. Она побледнела и осунулась, хотя грусть её длилась не так долго. Не понимая в чём дело, Мастер дал волю своему гневу, требуя ответа, но увидев, как она отшатнулась в испуге, как сжалась от страха, и ужас проступил на её лице, — Мастер растерял всю свою ярость, и руки его опустились. Он сник, сел на пол у её ног, и готов был уже заплакать от бессилия и непонимания, но почувствовал, как тонкие пальцы коснулись его волос. Он посмотрел на неё и увидел, как одинокая слезинка прочертила блестящую дорожку на её щеке.

— Что с тобой? — прошептал он, и голос его полный отчаяния и боли огненной плетью хлестнул её по сердцу.

И она вдруг увидела весь эгоизм своего поведения: погрузившись во мрак своего, понятного только ей, отчаяния она отталкивала Мастера, словно он был всего лишь декорацией не достойной внимания, приветливых слов и хоть каких-нибудь объяснений. Он смотрел на неё глазами полными скорби и недоумения, он думал, что виновен и не мог понять в чём. И единственное о чём он просил — это объяснить: в чём его вина. Она предстала перед своим внутренним взором жестокой кокеткой, пытающейся с помощью внушения непонятных мучений добиться чего-то.

— О, Маэстро, — с раскаянием прошептала она и обняла его склонившуюся к её коленям голову, — простите меня. Вы ни в чём не виноваты. Я… — она смолкла, пытаясь подобрать слова, но слова как-то не находились, — я люблю Вас! — Она сказала единственное, что пришло ей в голову, поскольку причины своей грусти и сама хорошенько не понимала.

Но этого было достаточно, чтобы Мастер воспрянул духом, чтобы в его глазах отразился внутренний свет, а движения снова стали живыми и уверенными.

— Я расскажу Вам сказку, моя Дива, хотите?

— Мне нравится Вас слушать, — ласково ответила она, пытаясь придать своему голосу спокойствие, чтобы не расстраивать его напрасно. — Образы, которые Вы рисуете, очень живые и всегда привлекательные.

— Возможно, в этот раз Вам так не покажется, — грустно усмехнулся Мастер. Он поднялся с пола и, поцеловав руку возлюбленной, отошёл к инструменту. — Я расскажу Вам сказку о страстях человеческих.

— Там будет Любовь?

— Обязательно, дорогая. — Его пальцы коснулись инструмента невесомо, словно он мог растаять от этого прикосновения, и полилась чарующая музыка, на создание которой был способен только он, её Маэстро. — Но Любовь — это не страсть, Любовь — это дар, который можно заслужить преодолением страстей, — инструмент вдруг запел тревожно и Мастер с беспокойством глянул на свою Музу и возлюбленную: она нахмурилась, раздумывая о чём-то.

Муза приблизилась к инструменту и осторожно погладила мастера по плечу:

— Но всё ведь закончится хорошо?— робко спросила она.

— Многим хочется в первую очередь заглянуть в конец, — склонив голову к инструменту, усмехнулся Мастер, — но ведь тот, кто придумывает историю, не всегда знает, чем она может закончиться. — Музыка Мастера зазвучала вдруг громко и яростно.

— Иногда конец истории — неожиданность даже для автора, — тихо, словно бы про себя проговорил Мастер. И Муза не услышала, но угадала его слова.

 Некоторое время величественные звуки царили вокруг. Муза стояла рядом, и тонкие нежные пальцы её трепетали на плече Мастера. Она покачивала головой в такт мелодии и глаза её были закрыты. Но вот тон музыки изменился, стал мягче и душевнее, она посмотрела на музыканта: 

-Я предлагаю  Вам, дорогая, определить конец истории. Он будет таким, каким Вы захотите его увидеть, — проговорил Мастер и тепло улыбнулся, — я приглашаю Вас создать эту историю вместе со мной, поскольку то, что я хочу рассказать, касается и Вас тоже.