Молоко и печенье (джен)

В свои пять лет Дин Винчестер был очень тихим.

Обычно он не произносил ни слова, сидя где-нибудь в сторонке, и оживлялся только в присутствии отца и младшего брата. Но даже тогда он казался необычно смирным для ребёнка.

«И что я буду делать с немым пацаном?» — спрашивает себя Калеб с некоторым раздражением. Он не то чтобы не любит детей или настроен против Дина, он всего лишь намеревался пойти на охоту с Бобби и Джоном, а вместо этого пришлось заделаться нянькой.

Младшего из братьев, который ещё не выбрался из пелёнок, забрал пастор Джим, сказав — Сэм ещё слишком мал, чтобы доверить его такому обалдую. Честно говоря, Калебу хватало и одного маленького Винчестера, даже спящего.

Как там, кстати, его молчаливая обуза?

Калеб осторожно открывает дверь в гостевую спальню и слышит слабый звук — скорее поскуливание, чем хныканье, словно и во сне мальчик сдерживает себя.

Лёжа на огромной кровати, Дин кажется ещё меньше и беззащитнее. Тёмные брови нахмурены, личико напряжено, как от испытываемой боли. Тоненький стон звучит опять, и Калеб решает, что мальчика нужно разбудить. Охотник тоже повидал немало кошмаров…

Он прикасается к плечу Дина.

Тот вскакивает, в ужасе отбросив одеяло, широко распахнутые глаза всё ещё видят созданную дурным сном реальность, дыхание рвётся и замирает.

— Эй, малыш, успокойся, — встревоженно говорит Калеб. — Дин, посмотри на меня!

Его голос прорывает паутину кошмара, и мальчик бросается к охотнику, чтобы обнять изо всех сил.

Калеб потрясён. С тех пор, как он увидел Дина, тот не шёл на контакт ни с кем, кроме отца и братишки. Насколько же этот кроха напуган, если полузнакомый дядька стал для него спасителем…

— Ш-ш-ш, всё хорошо, это был просто сон, — Калеб гладит дрожащего Дина по взлохмаченным светлым волосам. — Пойдём на кухню, выпьем тёплого молока. Вдруг удастся найти и запасы пастора Джима; он припрятывает самое вкусное печенье, чтобы слопать его в одиночку.

Калеб берёт мальчика на руки, удивившись его лёгкости, и несёт по лестнице вниз. Он нажимает на все попадающиеся выключатели, дом наполняется светом, загоняя тени и плохие сны в самые далёкие уголки.

Калеб усаживает Дина за стол, не переставая разговаривать с ребёнком, стараясь отвлечь и успокоить. Он приносит две кружки чуть тёплого молока и большую тарелку с шоколадным печеньем.

Когда он садится рядом с Дином, мальчик поднимает на него большие светло-зелёные глаза, полные такой недетской тоски, что Калеб приходит в замешательство. Хотел бы он знать, что или кто мог настолько напугать мелкого… Ему должны сниться воздушные шары и плюшевые мишки, а не твари!

Калеб делает приглашающий жест. Дин понимает правильно и вскарабкивается к нему на колени, одной рукой цепляясь за его футболку, второй пытаясь дотянуться до кружки.

Калеб, придерживая Дина, пододвигает к нему молоко.

— Хочешь, поделюсь секретом?

Получив в качестве ответа приподнятую бровь, он продолжает, словно инструктирует по серьёзному делу:— Итак, возьми печенье. — Дин берёт и оборачивается к Калебу. — Этому фокусу меня научил старший брат, — заговорщицки сообщает охотник и макает зажаристый квадратик в молоко. — Попробуй.

Подражая Калебу, Дин опускает печенинку в молоко по самые пальцы и наблюдает, как от затопленного квадрата поднимаются пузырьки воздуха, сначала быстро, потом всё медленнее, пока не оставляют попытки добраться до поверхности.

Калеб вынимает печенье, подмигивает Дину и запихивает вкусняшку в рот целиком. Мальчик повторяет его движение; в маленький рот влезает только часть размокшего печенья, облепляя губы крошками.

Они согласно жуют в тишине, обмениваясь понимающими взглядами.

— Объедение, точно? — спрашивает Калеб тихого ребёнка, надеясь услышать ответ.

Дин не произносит ни звука, но то, что получает охотник, стоит тысячи слов.

Глаза мальчика блестят, губы растягиваются, уголки приподнимаются — чему Калеб изумлён так же, как в тот миг, когда малыш бросился к нему, словно к спасательному кругу. Дин никогда не улыбался, даже своему отцу. А сейчас сияет и дарит солнечную улыбку — и этот свет именно для него, для Калеба.

Они тянутся за новыми печенюшками.

Но рокот «импалы» за окном прерывает этот миг единения. Дин, спрыгнув с колен Калеба, отодвигает свою кружку подальше, к соседнему стулу, и смотрит, как отец с Сэмом на руках, Бобби и Джим входят в дом.

— Дин? Что ты здесь делаешь? Уже поздно, — в голосе Джона сквозит неприятное удивление, и мальчик опускает голову. — Пойдём наверх, тебе и Сэму пора спать.

Дин уходит за отцом, не оглянувшись. Калеб провожает его взглядом, впервые в жизни сожалея, что охота друзей не затянулась.

Ему не хватило молока, печенья и солнечной улыбки.