Оттепель (джен)

Сначала на улице просто зябко, потом стыло, и вдруг холод наваливается вместе со снегом. У Молли мерзнут пальцы, кончик носа и мочка левого уха. С тех пор, как Шерлок «спрыгнул» с крыши, она никак не может согреться, а температура все падает, и падает, и падает… В Бартсе синхронно отказывают обогреватели, а за ними, словно в насмешку, охладительная система. Живые коченеют, мертвые усиленно разлагаются. Кто-то из задерганных техников предлагает складывать тела в коридорах, раз уж равновесие так задорно сместилось.

Пока вокруг царит суматоха, пока в Бартсе снуют люди в синих спецовках и полицейских форменных куртках — молчать легко. Молли занята. У нее нет времени остановиться, осознать. Сердце бешено колотится, в ушах шумит, в глазах плещется отчаяние, и пусть голос дрожит, но каждое произнесенное слово четко выверено. Лестрейд сочувственно накрывает ее руку своей. По лицу видно: хочет сказать что-то подбадривающее, но вместо этого обнимает и долго не отпускает, пытаясь согреть. Наверное, могло бы получиться, если бы… если бы не надо было молчать.

А потом равновесие восстанавливается, коридоры Бартса пустеют, столбик термометра неуклонно ползет верх. С кладбища они возвращаются, утопая в грязи, но у Молли все еще мерзнут руки.

Джон съезжает с Бейкер-стрит, Лестрейд отправляется в отпуск, миссис Хадсон навещает сестру, а Майкрофт материализуется в лаборатории, словно по волшебству. Он неодобрительно косится на выбившуюся из ряда пробирку, крепко сжимая ручку зонта. Молли не сомневается, что визит этот — результат точного расчета. Она уже несколько дней балансирует на грани.

— Не проще ли было, мистер Холмс, услать меня одну, чем убеждать двоих людей уехать?

— Они не возражали. Миссис Хадсон неуютно на Бейкер-стрит. Для карьеры Лестрейда так будет лучше.

— Джон всех избегает, что избавляет вас от лишних хлопот и не оставляет мне выбора.

— Избавляет, но не меня от хлопот, а вас от соблазна.

— Тоже не терпите неточных формулировок.

— Гены. Решайте, мисс Хупер. Либо мое общество, либо у вас появится новая подруга, разбирающаяся в психоанализе.

И она решает.

Молли знает, что Майкрофту с ней скучно, что его мало интересуют истории из жизни Бартса или любопытные подробности очередного вскрытия, что он искусно притворяется внимательным, заинтересованным слушателем, но она все равно говорит, сбиваясь, смущаясь, спотыкаясь при упоминании Шерлока. Ей нужно говорить. Впервые она настолько эгоистична, полностью сосредоточена на собственных нуждах.

Два месяца спустя Молли думает, что истинное достоинство старшего Холмса — это терпение. Три месяца спустя она понимает, как сильно Майкрофту дорог Шерлок. Еще через несколько дней Молли обнаруживает, что руки перестали мерзнуть, и тогда же наконец замолкает. Неизменно участливый, пугающе заботливый в течении всего времени, Майкрофт прикрывает глаза, глубоко выдыхает и отпускает, наконец-то, ручку зонта.