Исчезнувшая и нужная (гет)

Диксон не представлял, как бы он справился, не будь рядом этого странного создания. Сейчас каждый член их как-то внезапно разросшейся группы замечал, что с Дэрилом что-то не так. Конечно, не так! Он потерял единственного дорогого ему человека, черт возьми, его родного брата! И ни к чему ему сочувственные взгляды всяких там азиатов, негров, бабулек и дедулек!

Ну да, конечно, именно из-за такого отношения все его боялись, ведь он срывался на каждого по поводу и без. Лишь только Рик постоянно окидывал его беспокойным взглядом, а так никто к нему не подходил. Кроме нее. Она не боялась. Ни резких слов не боялась, ни криков. Что с этой женщиной не так? Инстинкт самосохранения сломался на почве нервных переживаний? Он ведь настолько раздражен, что и ударить может! Хорошо, ладно. Не может. Даже старикану-калеке он бы с удовольствием заехал по морде, хотя он подходил под категорию «женщин/детей/стариков». Ту же давно мертвую жену Граймса ему хотелось побить не один раз, но сдерживался ведь.

А при одном лишь взгляде на эти узенькие, остренькие и будто прозрачные плечи странной дамочки, все помыслы о насилии улетучивались. Но это не значило, что его не бесило ее постоянное нахождение рядом, о чем он не стеснялся напоминать ей регулярно в различных грубых формах. В конце концов, и она перестала к нему приходить.

Чтобы поесть, Дэрилу теперь приходилось выходить ко всем, ведь заботливая Кэрол больше не приносила еду ему лично. Ее самой на групповых посиделках тоже не наблюдалось — неужели обиделась? Ну надо же! Как же он устал от этих бабских закидонов! Слова ей не скажи!

Спустя пару дней, в течение которых Диксон пересекался с группой только во время приема пищи, на которых Кэрол, опять же, не присутствовала, Дэрилу пришло в голову, что она, возможно, просто, наконец, послушалась его и отстала. Но как тогда объяснить, почему она не ест со всеми? Должно быть, следит круглыми сутками за Боевой малышкой. Ну точно! Мелкой фермерской дочке нужно же когда-то отдыхать, сама еще ребенок. И вкус пищи изменился по той же причине — дамочка просто не успевала готовить за этими пеленками-распашонками, а бабушки-старушки, привезенные из Вудбери, тоже оказались неплохими хозяйками, вот только почему ребенка не они нянчат, а эта назойливая, упрямая, сующая нос, куда не надо, маленькая, хрупкая женщина?

Хотя ему какая разница? Главное — чтобы его не трогали.

Все было спокойно. Никаких психов сумасшедших; раз в два дня группа подчищала территорию тюрьмы от ходячих, с такой же регулярностью они совершали вылазки в город за припасами, которые таяли и таяли.

А эта странная дамочка уже две недели, а точнее двенадцать дней (не то чтобы Дэрил считал), не показывалась. Ни ее сочувственных взглядов, ни улыбок заботливых, ни касаний плеча подбадривающих. Ничего.

На тринадцатый день его озарила мысль — должно быть, она заболела! Заболела тяжело, надолго и крайне заразно, вот и не показывается. Спрашивать напрямую он почему-то не стал, но перед очередной вылазкой поинтересовался, не стоит ли каких лекарств прикупить. Хершил ответил, что всего хватает, аптека слишком далеко, да и без надобности они сейчас. Без надобности, значит? Неужели дамочке совсем плохо, что уже и надежды нет?

Ближе к ночи Диксон решил наведаться в ее камеру. Зачем, он и сам не очень-то понимал. О самочувствии спросить? Извиниться, может быть? Да просто посмотреть, живая она там, или нет!

Почему-то на ее кровати Саша и Тайриз играли в карты, да и вообще весь внешний вид камеры говорил о том, что живет здесь явно не Кэрол — грязно слишком.

Ну перевел ее старик в другую камеру, подальше от здоровых, чтоб все не заразились — решение верное. Не пойдет же он ее искать? Так, пробежится по всем отчищенным от зомбиков блокам, заглядывая во все камеры, так и не находя то, что искал.

На шестнадцатый день Дэрил не выдержал и влетел в помещение, где группа как раз собиралась обедать, с мучившим его вопросом.

— Где Кэрол?

Взгляды, обращенные на него, были чертовски разнообразными. И искреннее непонимание, и откровенное сочувствие, и растерянность — все это можно было прочесть в глазах группы. Немая сцена продолжалась бы еще черт знает сколько времени, если бы не Мэгги, с тяжелым вздохом спросившая:

— Дэрил, о чем ты говоришь?

Эти придурки еще и издеваются над ним! Как можно не понять, о чем он! Это ведь Кэрол, которая всегда что-то готовит, стирает, убирает, ребенка шерифского нянчит, да еще и ходячих убивать научилась — мама не горюй! Они что, все такие свиньи неблагодарные, что не заметили даже ее отсутствия!? Она может давно мертвая или съеденная, а они и бровью не ведут! Еще людьми себя хорошими считают, о слабых они, видите ли, заботятся! Да кто может быть слабее ее, маленькой, тоненькой, но взвалившей на свои плечи слишком огромную и непосильную ношу общей матери-героини! Конечно, ведь своего ребенка она потеряла в том треклятом амбаре!

Кажется, все это Дэрил произнес вслух, как иначе объяснить испуганный писк Бет, широко раскрытые глаза Мэгги и беспокойного Рика, делающего осторожный шаг навстречу и приподнимающего руки, будто показывая, что угрозы от него не исходит.

— В нашей группе никогда не было никого с именем Кэрол, — тихо произнес Рик, в упор смотря на Диксона. — А в сарае была племянница Андреа и Эми, София. Ты искал ее в лесу почти безвылазно, травмировался, а Андреа подстрелила тебя тогда нечаянно. Все ходила, извинялась.

О чем говорил этот человек? Еще не очухался от смерти жены?

— Че за глупые шуточки!? Да, это была София, но она не чья-то там племянница, а дочка Кэрол! Кэрол Пелетье, вся такая тоненькая и медлительная, постоянно готовила, волосы короткие, ёжиком торчат! Ради ее спасения Ти-Дог собой пожертвовал, а мы ее похоронили даже, могилу во дворе соорудили!

— Но это меня Ти-Дог спас тогда и это моя могила во дворе, — подала голос Бет. — Там еще цветы красивые лежали, белые. На шиповник похожи.

Дэрил не мог это в это поверить. Что здесь происходит? Кого же он вез тогда с горящей фермы, так доверчиво прильнувшего к его спине? Кто обрабатывал ему каждую незначительную царапину, когда он возвращался из леса, где охотился? Кого он раз за разом так грубо прогонял, даже не понимая, что нуждается и в общении, и в поддержке? Кем была эта хрупкая, но сильная женщина, которую он, кажется, себе придумал? А главное — почему она исчезла?

Не глядя в глаза никому из собравшихся, Диксон вышел из помещения.