Белый пепел (гет)

Алые глаза Тобирамы выразительные, холодные, ледяные, в них нет сжигающего до тла огня шарингана. Учиха Изуна любит смотреть в ее глаза, когда сражается, когда пытается испепелить ее собственной ненавистью к Сенджу, и дело даже не в том, что он хочет поймать ее в гендзюцу… Изуна пытается увидеть ускользающие капли теплого дождя в ее взгляде, манящие, обезоруживающие, остужающие жар мести, бурлящий в огне его глаз, пробужденных этой отвратительной войной, успокаивающие… Но Сенджу Тобирама смотрит таким взглядом лишь на своего драгоценного ани-чана, не на Изуну, его она одаривает холодным взглядом убийцы, протыкает самое сердце ледяными осколками собственной ненависти. И Изуна ухмыляется горько, восхищенный ее силой, преданностью своему брату, клану… Изуна мысленно преклоняет колени перед ней, и с каждым прошедшим боем, в котором он встречается с Тобирамой взглядом, осознанно допускает мысли о том, чтобы поддаться ей хоть раз. Тобирама не будет колебаться, и хоть Учиха Изуна понимает это, но поделать с собой и той мягкостью, что она поселила в его сердце, не может…

У Сенджу Тобирамы руки грубые, и пальцы все в мазолях. Она взяла в руки меч еще совсем девчонкой, Изуна знает это как никто другой, он сам сталкивался с ней много раз в кровопролитных сражениях, и пытался убить тоже бессчетное количество раз. Изуна, глядя на крепко сжимающие рукоять меча пальцы, почему-то хочет, чтобы они хоть раз провели по его волосам, обняли его за шею с присущей лишь женщине мягкостью, и чтобы в этих ее жестах не было и капли утайки, или хорошо спрятанной ненависти в его сторону и жажды убийства. Изуна усмехается, вглядываясь в ее алые глаза, и думает совсем не о том, о чем должен думать поглощенный ненавистью и войной шиноби. Как близко, и как далеко… Его от Тобирамы отделяют скрещенные мечи, негласное соперничество и целая история о том, сколько Сенджу и Учиха были перебиты на этой войне. Нет и намека на счастливый конец.

— Давно не виделись, Тобирама-чан, — Изуна искажает губы в ухмылке, внимательно наблюдая за тем, как искажаются в отвращении ее пухлые губы, а взгляд с сосредоточенного сменяется на презрительный. Сенджу Тобирама молчит, с грацией кошки отпрыгивает от него в сторону и снова готовится нанести удар. Изуна облизывает пересохшие губы, с жадностью ловя каждое ее движение, взмах острого меча, направленного на него, и длинные белые волосы, водопадом рассыпанные по ее напряженной спине. В бою Тобирама похожа на снежную лавину, сносящую все на своем пути, и нет, Изуна никогда не видел ее плавной, нежной, мягкой, словно первый выпавший снег, но так хотелось иногда…

Перед его глазами Тобирама появилась стремительно, будто водяная змея, наконец поймавшая в свою удушающую хватку жертву, и без каких-либо колебаний вонзила клинок ему в грудь по самую рукоять. Изуна замер, завороженно смотря в алые глаза куноичи из Сенджу, которая одной лишь довольной улыбкой вынесла ему смертельный приговор. Белые ее волосы были мягкими, Изуна в свои последние секунды исполнил свою давнюю прихоть прикоснуться хоть раз к этой женщине, и улыбнулся счастливо. Сенджу Тобираму он клялся убить еще в свои детские годы, когда рыдал над могилами братьев, матери, после отца. Он ненавидел ее, девчонку, чьи предки отняли жизни тысяч Учиха, мечтал развеять ее пеплом над окровавленным полем боя, а влюбился в нее, уже девушку, покоренный ее силой и редкой для женщин красотой. Изуна медленно закрывал глаза, стараясь навсегда запечатлеть в памяти ее образ, но Тобирама почему-то растворялась в пелене тумана, осыпалась в его сознании белым пеплом…