Два джентльмена, ножницы и огневиски (джен)

— Так он голый и бегал, — патрульный Стаббс почесал в затылке.

— Ясно, — Аластор Грюм, лишь на днях ставший аврором, печально смотрел на своё первое дело.

Это самое первое дело сидело на стуле в одних носках и глупо улыбалось. В руках у него были простые дешевые ножницы, по пять кнатов за штуку. И только. Первое дело было молодым человеком смазливой внешности, настоящим красавчиком. На кой черт ему ножницы? Грюму тоже очень хотелось последовать примеру Стаббса и почесать в затылке, но гордость не позволяла — всё-таки его первое самостоятельное расследование. Красавчик поднял голову и расплылся в широкой улыбке, тыча ножницами куда-то вверх.

— Тише будь, — медиведьма быстро перехватила его руку, пока он не вышиб кому-нибудь глаз. — Ну что могу сказать, аврор Грюм... Синяки, парочка гематом, челюсть ему хорошо так подправили. Ещё приложили заклинанием. Судя по всему — очень мощный Конфундус. Как бы вообще дурачком не остался после такого. В общем, допрашивать его бесполезно. Во всём остальном здоров как гиппогриф. Половая активность в нор...

— Я понял, — перебил её Грюм, покраснел и запоздало добавил: — Мэм.

— Первый день на службе, — медиведьма отбросила со лба неровно подстриженную челку и протянула руку для приветствия. — Бэт Муншайн. И не «мэмкай», не курсант. Можешь звать меня Бэт.

— Хорошо, мэм, — по привычке брякнул Аластор и снова покраснел.

— Ничего, ещё освоишься, — весело подмигнула Бэт. — Ну все, можете оформлять милейшего и в камеру его, только лучше в одиночную. Остальные парни могут не так понять.

— А может, в Мунго? — Грюм тоскливо переводил взгляд с голого улыбающегося красавчика на пухленькую невысокую пожилую медиведьму.

— Нет необходимости, — Бэт деловито поправила рукава форменной фиолетовой мантии, наброшенной на платье в весёленьких мелких цветочках. — Если что, вызывайте.

— Так точно, мэм, — вздохнул Грюм, провожая ее взглядом.

— Вот почему он в Косой не выбрался? — с тоской протянул Стаббс. — Ему же всего шагов пять оставалось. Так нет, хлопнулся именно на нашей территории, в Лютном. Нужно было его выпихнуть втихаря, а я, дурак, не подумал.

Аластору тоже пришла в голову такая идея, но он мысленно отвесил себе затрещину. Закон и порядок прежде всего.

— Вы все правильно сделали, Стаббс, — строго нахмурился Аластор, ему казалось, что так он выглядит внушительнее. — А сейчас... Сейчас...

Вот что именно сейчас делать, Грюм не имел даже ни малейшего представления. В Академии им старательно вбивали в голову свод законов магической Британии и бесконечные инструкции: как проводить задержание и личный досмотр, что делать во время обыска или в случае обнаружения подозрительных предметов (на месте преступления). Только последняя сейчас Аластору и вспомнилась, потому что была самой короткой: «Вызвать специалиста, самим ничего не трогать, не нюхать, не пить, лучше вообще не смотреть в ту сторону. Даже если предмет кажется знакомым». Но сейчас был явно не тот случай.

— Я его в камеру сведу, сэр? — Стаббс профессиональным жестом взял красавчика за локоть, вынул у него из рук ножницы. — И улику к невыразимцам отнесу.

— Выполняйте, констебль, — рассеянно кивнул Грюм, сбиваясь на маггловское словечко, вот ведь прицепилось где-то.

Стаббс ушел и увел... Кстати, увел кого? Легилименцию на парне применять бесполезно, это стразу видно. Веритасерумом поить — только зря зелье расходовать. Грюм облокотился на стол и тоскливо уставился в пустоту. Перед глазами плясали буквы, медленно и издевательски складываясь в слово «глухарь». Аластор потряс головой, отгоняя этот кошмар наяву.

— Первое дело, да? — заглянул к нему в кабинет какой-то пожилой аврор.

Аластор только печально кивнул.

— Тебя на Лютный поставили? — аврор хмыкнул в пышные усы.

Грюм снова кивнул.

— Бывает, — аврор все так же сочувственно покачал головой. — Ничего, это с непривычки. Сходи кофе попей, покури.

— Не курю, — Аластору вдруг стало грустно от того, что он не курит.

— Тогда просто кофе попей, — усатый понимающе развел руками. — Хочешь, я с делом помогу?

— Спасибо, я сам, — к Аластору вернулись остатки гордости и чувства собственного достоинства. — Спасибо за совет.

Кофе в Министерстве оказался паршивым, но горячим, и, как ни странно, помог. Мыслей новых в голову не пришло, но стало не так тоскливо. Аластор даже отправил Стаббса с наспех нарисованным портретом красавчика (нужно же было его как-то называть) в Лютный для опознания. Но тот вернулся ни с чем, и настроение снова упало до самой низкой отметки.

Время до конца рабочего дня тянулось словно больная гадюка по бездорожью, вихляя и стопорясь.

— Эй, новенький, в «Котел» идешь?

— Нет, — Грюм даже не поднял головы, чтобы посмотреть, кто его окликнул, и так по голосу было ясно — это не тот усатый аврор. — Работы завались.

Скоро в отделе остались только он и дежурный. Стаббс ушел одним из последних, что-то сбивчиво пробормотав про жену и двух дочек. Аластор только вяло махнул рукой и снова уставился на идеально-чистый стол. Он с ужасом представил, как завтра с утра к нему придет этот Крауч из юридического, как он будет, строго глядя на него сквозь очки, тихо и сухо выговаривать ему, что для того, чтобы передавать дело в Визенгамот, надо это дело от аврора получить в мало-мальски готовом виде. Потом помолчит и добавит, что каждый должен заниматься тем, чем может, и не пытаться прыгнуть выше головы. А потом его, Аластора Грюма, разжалуют в патрульные. Нет, не в патрульные. Его отправят охранником на проходную, сменить старика Метью, которому давно пора на пенсию, все-таки сто восемьдесят лет — не шутка. Его не поставят охранять даже кампус в Академии, там ведь нужна сообразительность. Грюм сжал голову руками и застонал. Перед глазами встал, как живой, улыбающийся красавчик. Он осклабился и потряс ножницами. Аластор попытался отмахнуться, но рука прошла сквозь воздух и упала на стол. Аврор Грюм только тихо вздохнул и устроился на жестком стуле удобнее. Усталость взяла свое, и он заснул прямо за рабочим столом.

* * *

— Сэр, — Аластор начал просыпаться от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо, — просыпайтесь, сэр. Пришел мистер Абрахас Малфой.

— Да, — Грюм вскочил, словно кто-то запустил в него Жалящим заклинанием. — Кто пришел?

— Абрахас Малфой, — Стаббс кивнул на дверь отдела. — Снаружи дожидается. Я сказал ему, что вы над делом работаете.

— Совершенно правильно поступили, Стаббс, — Грюм наспех пригладил волосы и поправил воротничок мантии. — Пригласите мистера Малфоя.

— Так точно, сэр, — Стаббс открыл дверь и крикнул в коридор: — Эй, Малфой! Вас примут.

Еще этого зазнайки не хватало тут с самого утра. Грюм открыл первую попавшуюся папку и попытался принять самый строгий и внушительный вид, на который был способен. Малфой переступил порог, брезгливо морща тонкий нос.

— Грюм, — кивнул он и поджал губы, всем своим видом показывая, что он тут исключительно по делу, иначе духу бы его тут не было.

— Слушаю вас, — Грюм сделал вид, что внимательно читает какой-то квартальный отчет.

— Я хочу подать заявление, — Малфоя, похоже, возмущала необходимость говорить о таких низменных вещах, как заявление. — Меня обокрали.

— Когда это произошло? — Грюм постарался улыбаться не слишком злорадно. Надо же, самого Малфоя обокрали!

— Это произошло... — тот запнулся.

— Расскажите все в деталях, — Грюм уже с нескрываемым злорадством развернул перед собой чистый лист пергамента и обмакнул перо в чернила.

Обокрали Малфоя, как выяснилось, в Лютном. Он просто зашел к Борджину, осведомиться о редких книгах. Ну да, конечно. Почитать ему захотелось трактат о проклятиях на ночь глядя. Но Грюм терпеливо записывал. Записывал, пока его снова не отвлек Стаббс.

— Сэр, — прокашлялся он, — тут девица одна. Хочет подать заявление о краже и этом... Надругались над ней, словом. Пусть обождет?

— Нет-нет, — Аластор искренне надеялся, что он не покраснел, — примите у нее заявление. Потом передадите мне. Я пока закончу с мистером Малфоем.

— Так точно, сэр, — Стаббс молодцевато прищелкнул каблуками и снова высунулся в коридор. — Эй, барышня, которую обокрали. Заходите.

Малфой вздохнул, всем своим видом выражая презрение, и повернулся к двери спиной. Какая щепетильность. Грюм про себя усмехнулся и краем глаза отметил, что жертва кражи и надругательства выглядела очень даже бодро и живо. Она присела на край свободного стула и бойко затарахтела, подобности сыпались из нее, как горох из распоротого мешка. Грюм тяжело вздохнул и поднял взгляд на Абрахаса.

— Продолжайте, мистер Малфой.

Абрахас поджал губы, помолчал немного и продолжил. За соседним столом тарахтела девица, время от времени короткими вопросами ее перебивал Стаббс. Печальное происшествие с девицей произошло примерно неделю назад. А сразу она заявление не подала, потому что стеснялась. Глядя на то, как бойко она себя держит, Грюму в ее стеснительность верилось слабо.

— И кто это был? — похоже, у Стаббса уже тоже начало заканчиваться терпение.

Малфой нервно передернул плечами и оглянулся.

— Кто? — девица подняла голову, рассеянно осмотрелась по сторонам, явно собираясь с мыслями, и вдруг уставилась на Абрахаса круглыми совиными глазами, вытянула руку и завизжала не хуже вопиллера: — Так вот же он! Вор! Насильник!

— Вы поаккуратней, мисс, — Стаббс потянулся за палочкой.

— Я? — опешил Абрахас. — Кто вор? Какой вор?

— Он! — голосила девица, тыча в Абрахаса грязным пальцем. — Он. Матушкину брошь украл, меня опоил, опозорил!

— Она лжет, — Малфой поднялся и величественно одернул рукава. — Я вижу эту оборванку в первый раз.

— Оборванку?! — девица бросилась вперед разъяренной кошкой, но Стаббс умело перехватил ее по дороге.

— Придется задержать вас до выяснения обстоятельств, — довольно осклабился Грюм. Определенно, этот день начинался не так уж и плохо. — Стаббс, проводите мистера Малфоя в камеру.

* * *

Но радовался Аластор недолго. Малфоя увели, девица тоже ушла. Вместо них явилось осознание, что к «глухарю» добавился еще и скандал. И Аластор по-прежнему не представлял, что делать с безымянным красавчиком в камере. Парень, к слову, так в себя и не пришел. А потом начался сущий ад. Прибежал папочка Абрахаса с адвокатом, ледяным тоном, небрежно роняя слова, сообщил, что у его сыночка алиби. Адвокат, мерзко улыбаясь, заявил о нарушении права его клиента на защиту и пообещал поставить в известность прессу: к утру, мол, это будет на первой полосе «Пророка».

Аластор не выдержал и, пользуясь своим законным правом на обеденный перерыв, сбежал в столовую.

— Пусть предоставляют это алиби, — бурчал он, прихлебывая горячий и паршивый кофе. — Пусть. У меня есть показания. Еще под Веритасерумом ее проверю. Крауч санкцию даст. На такое дело точно даст.

— На какое дело? — раздался над головой Грюма спокойный голос.

— Допрос под Веритасерумом, — и принесла же нелегкая этого Крауча. Аластор скривился, но отступать было некуда. — Абрахаса опознали. Обвиняют в краже и изнасиловании с применением зелий, помутняющих рассудок.

— Понятно, — Барти поправил очки и присел рядом на свободный стул. — Разрешение на допрос Малфоя и потерпевшей?

— Нет, только потерпевшей. К Малфою уже папаша с адвокатом прибежал, — Грюм с отвращением посмотрел на остывающий кофе.

— Вот как? — Барти хищно улыбнулся, стекла его очков сверкнули. — Закон для всех одинаковый.

— Ты это им объясни, — вздохнул Грюм.

— Не сомневайся, — Барти аккуратно разгладил перед собой скатерть. — Я объясню. Готовь документы.

И Грюм подготовил. А потом пожалел, что подготовил и дал их Краучу на подпись. Оказалось, что до того папаша Абрахаса и адвокат вели себе тихо и прилично. Аластор выдержал два часа, потом сорвался. Но под Веритасерумом Абрахаса все же допросили. Допрашивал Грюм.

— Значит, обокрали вас в лавке «Борджин и Беркс»? — Грюм постукивал по столу палочкой.

— Не могу сказать, — Малфой смотрел перед собой пустыми глазами. — Когда я вышел оттуда, то недосчитался десяти галлеонов.

— Что вы делали в лавке «Борджин и Беркс»? — Грюм многозначительно посмотрел на адвоката.

— Я хотел навести справки об одном человеке, — ровно произнес Абрахас, и адвокат только усилием воли сдержал обреченный стон.

— Каком человеке? — Грюм подался вперед.

— Человеке, который неделю назад заманил меня в незнакомое мне помещение под предлогом продажи редкой книги, опоил неизвестным зельем, похитил одежду, — ровно, как на экзамене, ответил Малфой. — Мужчина, приблизительно моего возраста, шатен, худощавый, приятной внешности...

Грюм едва не подскочил на стуле. Малфой сейчас описывал пострадавшего от Конфундуса красавчика с ножницами. Он положил на стол перед Абрахасом портрет, пытаясь унять еле заметную дрожь в руках. Неужели ему так повезло?

— Встречали ли вы этого мужчину?

Послушно уставившись на портрет, Малфой внимательно разглядывал его где-то с полминуты. Грюм уже успел попрощаться с хорошей версией и окончательно разочароваться в своей интуиции, как вдруг Малфой ровно и спокойно произнес:

— Да. Мне знаком этот человек. Именно о нем я хотел навести справки, в том числе и по просьбе одного моего друга.

— Как зовут друга? — Грюм едва не задохнулся от радости. Похоже, все-таки повезло.

— Лестранж, — Абрахас продолжал разглядывать портрет.

— Почему он не захотел наводить справки сам, он вам сказал? — Грюм нехорошо осклабился на адвоката.

— Он сказал, что если пойдет сам, то просто разгромит эту лавку так, что ни один домовой эльф потом не сможет привести ее в нормальный вид, — просто и буднично сообщил Малфой.

— Ясно, — Грюм демонстративно повертел палочку между пальцами и убрал ее в карман. — Больше к вам вопросов нет, мистер Малфой.

И Аластор вышел в коридор, эффектно хлопнув дверью.

Барти бегло просмотрел воспоминания допроса, сухо улыбнулся, вывел свою аккуратную и заковыристую подпись под вызовом Лестранжа в аврорат и предложил выпить кофе после окончания рабочего дня. Грюм только отмахнулся.

* * *

— Вам знаком этот человек? — Грюм начал допрос с места в карьер, сунув Лестрейнджу под нос мятый портрет красавчика с ножницами.

— А вы его нашли? — Лестранж подскочил на месте и сжал кулаки. — Ну, я эту сволочь без всякой магии!..

— Тихо, — рявкнул Грюм, теряя последние остатки терпения, и даже не удивился тому, что Лестранж попытался вытянуться по стойке «смирно», не вставая со стула. — Откуда вы его знаете, мистер Лестранж?

— Мы с ним в Лютном встретились вчера... кажется. Выпили, потом он сказал, что знает хорошее местечко, где можно поразвлечься. Ну, вы поняли, — Лестранж многозначительно поиграл бровями.

— Не понял, — Грюм хлопнул ладонью по столу. — Извольте изъясняться конкретно, мистер Лестранж. Иначе я решу, что вы желаете запутать следствие.

— Ладно, ладно, — глаза Лестранжа удивленно округлились. — Бордель он знал хороший. Я пошел с ним. Замечу, что тогда я порядком набрался. Он привел меня в... Адреса уже не помню. Говорю же, я тогда уже лыка не вязал. Там было мило, мы еще выпили...

— Дамы там были? — перебил Грюм.

— А вот не обратил внимания, — Лестранж развел руками. — Я пьян был, как кентавр в солнечное затмение. Так вот, мы еще выпили. И я отключился. Пришел в себя от того, что этот урод меня по голове гладил. Я ему саданул в челюсть, потом приложил Конфундусом. Ну и потом по роже снова несколько раз съездил, чтобы он руки свои не распускал.

— Мистер Лестранж, — Грюм улыбался, как довольный бульдог, — сейчас вы сдадите воспоминания и пройдете в соседний кабинет для опознания.

* * *

— С первым делом, сэр, — Стаббс поднял кружку с элем.

— С первым делом, — медиведьма Бэт Муншайн похлопала Грюма по плечу.

— С первым делом, Аластор, — Барти приподнял чашку с кофе.

— Спасибо, — Грюма сейчас распирало от гордости. — Нет, ну каков паршивец. Заманивал джентльменов побогаче к себе, опаивал, раздевал, состригал прядь волос и шел развлекаться. Мы у него дома пять флаконов Оборотного нашли.

— Так это он девушку обокрал? — Барти поправил сползающие на кончик носа очки.

— Он самый, — Грюм развалился на стуле. — Под видом Малфоя. А девчонка и уши развесила.

— Молодец этот Лестрейндж, — внезапно заметила Муншайн. — Хорошая у него реакция. Да и внимательность развита. И бдительность.

— Бдительность — это важно, — губы Барти искривились в едва заметной улыбке.

— За постоянную бдительность, — Грюм поднялся и хлопнул Барти по плечу. — Хороший тост, Крауч.

— И девиз неплохой, — Стаббс допил свой эль. — Ну, за постоянную бдительность!