Три часа разлуки (гет)

Ссора постепенно набирала обороты, однако это было давно привычно, и я не волновался, будучи уверен, что мы помиримся, поэтому слова Ками не сразу дошли до меня.

— Что ты сказала? — переспросил я, не в сила поверить, что не ослышался.

— Я сказала, что мне надоело, — устало повторила она. — Сколько можно мучать друг друга? Давай попытаемся хотя бы дружбу сохранить, раз уж с любовью не вышло.

— Ты… ты бросаешь меня?! — я был настолько изумлён, что даже обидеться позабыл.

Меня ни разу не бросали девушки. Не то что бы я был мачо или всегда сам рвал отношения, но обычно всё заканчивалось тихо: мы медленно отдалялись друг от друга и в какой-то момент переставали звонить и писать, а потом, после периода взаимной неловкости, переходили в категорию приятелей, что могли при встрече выпить кофе и поболтать о погоде. Но вот так прямо — это было впервые.

— Да, — до обидного спокойно кивнула Камилла, — я бросаю тебя.

— Ясно… Что ж, я тебя не держу.

Она как-то странно посмотрела на меня, наверное, ожидая чего-то ещё, но сказать мне было нечего. Оставшись в одиночестве, мне захотелось то ли напиться, то ли расплакаться, но я ограничился тем, что решил помыть посуду, оставшуюся после ужина.

В голове было пусто. Любил ли я Ками? Не знаю. С ней было хорошо, удобно. Мы познакомились на дне рождения общего друга и сразу почувствовали притяжение. Пару недель присматривались друг к другу на ни к чему не обязывающих походах в кино или парк, а потом наконец оказались в одной постели и нам так понравилось, что вопрос «пара ли мы» решился сам собой.

И вот спустя почти четыре месяца оказалось, что мы больше не пара.

Убрав чистые тарелки в шкаф, я заварил себе чай и пошёл на балкон.

Два плетённых кресла, стакан со следами помады… Захотелось его швырнуть в ночь, но здравый смысл своевременно вмешался: расставание — не повод портить вещи, да и пущенный с одиннадцатого этажа стеклянный снаряд может обернуться для кого-то трагедией. Настроение было на нуле. В голову лезли слова, сказанные в запале, воспоминания об ошибках, которые уже не исправить; стало ужасно обидно, что я не нашёл в себе моральных сил на то, чтобы переступить глупую гордость, и не остановил Ками — а она бы не ушла, не промолчи я, уверен в этом.

Потягивая чай и глядя в ночь, я думал о том, что моя проблема — общая для почти всех мужчин. Мы не умеем говорить, молчим, играем сильных там, где в этом нет необходимости, стараемся держать лицо и не показывать чувств, когда плохо. А женщины — не только не телепаты, но ещё и «любят ушами», они нуждаются в словах, произнести которые у нас язык не поворачивается. Что мне стоило сказать: «Не уходи, ты нужна мне?» Но я не захотел выглядеть слабым, хотя и понимал, что слабости в этом нет. Что стоило извиниться? Но язык словно прилип к нёбу. Почему я отказался бороться за счастье? А ведь за эти четыре месяца, несмотря на ссоры и недопонимание, я неоднократно задумывался о нашем совместном будущем, представлял Ками в роли жены, матери моих детей, и мне нравилось то, что получалось.

Так почему вместо того, чтобы что-то предпринять, я сижу и жую сопли?!

Я потянулся к карману за телефоном, но остановился ещё до того, как понял, что тот остался лежать на кухонном столе.

А что я скажу? Вернее не так. А смогу ли я сказать вслух то, о чём сейчас подумал? Или, как это обычно и бывает, сначала буду лепетать что-то о том, что наше расставание ошибка, а потом, когда она поймёт, что главного не услышит, я разозлюсь и окончательно перечеркну шанс на примирение, ляпнув что-нибудь лишнее?

Прикрыв глаза, я откинулся на спинку стула и тяжко вздохнул. Не вина Ками в том, что в чувствах я нем. Я могу обнять, поцеловать, но только в виде прилюдии к сексу, а в остальное время играю роль сурового мужчины, который не нуждается в нежности.

— И что с этим делать? — вопросил я вселенную, которая, разумеется, промолчала.

Не знаю, сколько я просидел так, пережёвывая мысли и страдая от невозможности что-то изменить, из размышлений меня выдернул звонок в дверь. Открывать не хотелось, но это было слишком уж мелочно, так что я поплёлся на звук.

На пороге стояла Ками.

— Я телефон забыла, — буркнула она, протискиваясь мимо меня в квартиру.

Схватив потерю, она сунула телефон в сумку и попыталась просочиться мимо так и замершего на пороге меня, но я этого не позволил.

— Я идиот, — сообщил я без улыбки, силой притягивая её к себе. — Я не могу сказать всего, что чувствую — язык не поворачивается, но не хочу, чтобы ты уходила.

— Макс…

— Прости меня.

— Макс…

— Я хочу сказать больше, честно, — я действительно пытался озвучить хотя бы часть того, что успел передумать за время нашей трёхчасовой разлуки, но физически не мог себя заставить произнести вслух столь откровенные вещи. — Ты же тоже не хочешь уходить. Позволь мне всё исправить.

Она задрала голову, всматриваясь мне в глаза, но я уже знал — она останется.

А я больше не совершу эту ошибку — не буду молчать. И, кто знает, может, мои фантазии смогут обрести плоть, стать реальностью, превратиться с ту идеальную семью, о которой я в глубине души мечтал?

— Я люблю тебя, — я даже не понял, как это сказал, но тут же осознал — это правда. Сомнений не осталось, я действительно её любил.

— Знаю, — усмехнулась Ками и поцеловала меня в подбородок — куда дотянулась. — Я тебя тоже люблю.

Вот теперь всё было правильно.