Да или нет (джен)

Покушение на Гван-Ло должно было совершиться сегодня.

Уже целых пять минут Ильсор стоял у дверей во внутренние покои и решался, сжимая рукоять кинжала.

Прошло три года с бесславного возвращения экспедиции, прежде чем все детали плана были идеально подогнаны и реализованы для того, чтобы справедливость восторжествовала здесь и сейчас.

Вначале — долгие проверки вернувшихся менвитов на лояльность. Арзаков никто не проверял, рабы и есть рабы. Затем, уже будучи разбросанными по своим прежним местам работы, члены экспедиции ухитрялись поддерживать связь и творили свой план.

С помощью кибернетиков, которые взломали сеть службы безопасности дворца, заявка Гун-Арда на поступление в личную гвардию Верховного была помечена как одобренная. Сам Ильсор с превеликими трудностями и помощью арзаков-строителей раздобыл план дворца, а не так давно Баан-Ну настолько громко хвастался на правительственном приёме своим личным рабом, что Гван-Ло заинтересовался, и якобы из верноподданических чувств раба пришлось уступить Верховному.

Пару недель Ильсор, цепенея от ужаса, кланялся, подавал напитки, мантию и тапочки и наконец, надоев, был отослан в общий штат прислуги. Ещё неделю они все ждали, пока дежурство Гун-Арда выпадет на пост именно у этих дверей.

Около двух ночи детекторы движения в целом крыле замка были отключены, Гун-Ард вырубил напарника и оттащил его в кладовую. У Ильсора было полчаса, и пять минут он уже потратил.

Он с самого начала был против убийства, полагая, что Гван-Ло должен быть осуждён и понести наказание за свои преступления, но в конце концов согласился с общими доводами. Арзаки и менвиты из экспедиции, очнувшись от колдовства Гван-Ло, пылали жаждой мести, и государственный переворот не мог не быть кровавым.

Со смертью Верховного должна была закончиться его злая магия, и Рамерия встретила бы рассвет свободной. Ильсор уже записал обращение, которое должны были транслировать по радио на правительственном канале, перебив передачу с нескончаемыми одами правителю, и надеялся, что у него получится отговорить два народа от убийства друг друга. Но одни бы стали убивать из мести, другие — из страха, и начало этому он положил бы сам.

Ильсор покрепче сжал рукоять кинжала. У него был ещё лучевой пистолет, который Гун-Ард отобрал у напарника, но стоило рассчитывать на собственные силы, а не на мощь лучевого оружия.

Да или нет? Эта кровь может положить начало новому злу, а может прекратить старое.

Неуверенно Ильсор потрогал ручку двери.

Да что он за вождь такой?! Судьба всего его народа зависит только от его поступков, от его мужества, а он стоит и медлит!

Дверь открылась, и он скользнул внутрь.

Сначала шли комнаты для неофициальных приёмов, иные, назначения которых он не знал и не заглядывал внутрь.

Наконец Ильсор достиг спальни. Верховный отходил ко сну около полуночи, значит, сейчас должен был спать. Убить спящего так легко и так подло... А не подло то, что он сделал со своими подданными, что он им внушил, после чего те поработили соседей?!

Затаив дыхание, Ильсор открыл и эту дверь.

В спальне было темно. Ильсор знал, где находится кровать, несколько раз он, оказавшись там в одиночестве, отсчитывал шаги от двери и ходил туда и обратно с закрытыми глазами.

Один удар, только один удар. Хорошо, что мягкие шкуры, постеленные на пол, скрадывали шаги, хотя вокруг стояла такая оглушительная тишина, что любой звук был прекрасно слышен.

Он покрепче сжал оружие и в темноте добрался до кровати. Десять шагов — и уже упёрся в её край. Теперь нужно понять, в какой позе спит Гван-Ло, аккуратно отодвинуть одеяло и добраться до его шеи. Не любой удар в шею может стать смертоносным, не любой принесёт и мгновенную смерть. Ильсор, помнится, чувствовал себя очень неловко, когда по подсунутым Лон-Гором учебникам анатомии учился убивать.

Ильсор замер, протянув руку. Он не слышал ни звука. Понятно, что окна были звуконепроницаемыми, чтобы ничто не тревожило правителя, пока он спит, но... Его дыхание! На постели никто не дышал, не посапывал, не ворочался.

Ильсор отпрянул, облившись холодным потом, и в это же самое мгновение вспыхнул свет.

— Почти получилось, — сказал Гван-Ло.

До этого он сидел в кресле, скрытый в темноте силуэтом его высокой спинки, потому Ильсор его не заметил.

Всё было кончено, и Ильсор оцепенел на месте, хотя понимал, что мог бы сейчас наброситься на правителя... Но сколько гвардейцев прячется за дверью в гардеробную? Сколько подходят к внешним дверям, уже арестовав Гун-Арда?

Гван-Ло смотрел на него, а Ильсор не сумел отвести взгляд. Глаза правителя были чёрными и притягательными, и с каждой секундой он проваливался в эту черноту всё больше и больше, уже понимая, что не желает сопротивляться, так его сломило это поражение. Всего на минуту, но этого хватило.

Гван-Ло отвёл взгляд. Он был спокоен и от него по-прежнему веяло холодом, но Ильсор почувствовал в нём что-то, чего раньше не было.

— Ты не смотрел мне в глаза до этого, — ответил Гван-Ло на невысказанный вопрос. — Единственный из всех. Садись, вождь арзаков, нам нужно многое обсудить.