Непредсказуемый (гет)

— Гарри, одолжи мне сову, — Гермиона утащила его в нишу в коридоре.

— Буклю? Конечно. А зачем? — простодушно спросил он и удивлённо моргнул, получив тычок маленького твёрдого кулачка в грудь.

— Если жалко, попрошу у Рона!

— Нет-нет, что ты. Конечно, бери. Я же просто спросил…

— Гарри, ты лучший! — расцвела Гермиона.

Он проводил её недоумённым взглядом: вечно какие-то исследования! Может, это связано с суматохой в газетах, после Турнира и известия о воскрешении Волдеморта?

Гарри пожал плечами и решил не вмешиваться. Гермиона сама всё расскажет, когда сочтёт нужным.

* * *

— Это вам не трансфигурация, где помахал палочкой, два слова сказал — и всё! Здесь область тонких материй, мисс Грейнджер.

— Я в курсе, профессор. Но вы же понимаете, что это необходимость? Или желаете услышать персональное подтверждение?

Пауза.

Глухое:

— Не желаю. Останетесь в классе после… Поттер!

Гермиона стремительно обернулась. В ореховых глазах блеснули тёмные искры.

— Гарри! Ты что, шпионишь за мной?

— Нет, конечно же нет.. Простите, сэр. Я только хотел забрать учебник по гербологии, Невилл попросил. Он забыл его, когда выронил книги на выходе…

Снейп взглянул сверху вниз с нескрываемым презрением.

Гарри бочком протиснулся мимо и зашарил под партами. Учебник обнаружился, почему-то, под слизеринским столом.

— Ещё раз извините, сэр.

Удивительно. Гермиона спокойно общается со Снейпом? Желает брать у него дополнительные уроки? Теперь точно станет лучшей в зельях. Ах, да… кажется, она собирается пойти на целительство после Хогвартса. Ради знаний даже решилась терпеть Снейпа! А почему не рассказала?

Хотя понятно. Все и так нервные из-за всей этой суматохи с Волдемортом и обвинениями во лжи.

— Вот твой учебник, Невилл.

Тот, смешавшись, принялся неловко благодарить, но договорить ему не дали.

— Гарри! Я везде тебя ищу! Привет, Невилл.

— Джинни, не сейчас. — "Она такая прелесть, но сейчас мне не до девочек. Я хочу поразмыслить обо всех этих трудностях... Чёрт, как ей объяснить?"

— Но, Гарри... Мы собираемся в гостиной все вместе, поболтать, выпить чаю. Кстати, где Гермиона?

— Не знаю, — привычно отмахнулся он, мысленно попросив прощения за вынужденную ложь. — Джинни, у меня есть ещё пара дел. Прости, — Гарри не глядя нащупал за спиной засов и отодвинул его.

— Мне правда надо бежать, — пояснил извиняющим тоном и оглянулся на Невилла в поисках поддержки.

— Д-да, — с заминкой подтвердил он, делая крошечный шаг назад. Толкнул дверь локтём, и та медленно распахнулась.

В глазах Джинни отразилось разочарование, затем смущение. А потом они вспыхнули недовольством.

— Последнее время ты всегда занят. Ну и ладно, — она тряхнула огненной гривой волос и отвернулась, вскинув голову.

Невилл ухватил Гарри за рукав и затянул через открывшийся проход в соседнюю галерею. Оставив за спинами рыжую бурю, они с облегчением захлопнули за собой дверь.

— Хочешь, я покажу тебе, что нашёл в справочнике по гербологии? — робко спросил Невилл.

* * *

— Гарри, одолжи сову, пожалуйста. Это срочно!

Гермиона ворвалась в пустую гостиную Гриффиндора. Глаза лихорадочно блестели, волосы растрёпались.

— Конечно, бери. А что, школьные все заняты?

— Гарри! Мне нужна надёжная сова, — фыркнула она и бросила, выбегая:

— Спасибо!

Букля надёжная, это правда. Но когда она вернулась, Гарри начал подозревать, что у неё тоже есть предел прочности. Иначе как объяснить неровный полёт, слегка косящий взгляд и дурманящий запах пряностей от перьев?

Гермиона совсем заработалась со своими зельями. Уже птиц гоняет за ингредиентами.

* * *

— Гермиона, что с тобой? Очнись, Гермиона! Рон, ей надо на воздух. Расстегни пальто.

Гарри бережно уложил бессознательную девушку на землю и принялся рыться в её безразмерной сумочке в поисках нужных зелий. Рон мучительно краснел, ковыряя пуговицы — пальцы его плохо слушались.

— Ты не видел, что случилось?

— Нет, я как раз искал заварку. В этой чёртовой палатке ничего не найти.

— Она вдруг схватилась за виски, побледнела и стала падать. Прямо как я, помнишь, когда у меня болела голова после видений с…

— Не произноси его имени!

— Хорошо. Вот зелье. Смотри, она приходит в себя! Гермиона, ты в порядке?

* * *

— Гарри, что она там так долго делает? Может быть, ей нужна помощь?

— Нет, Рон. Она сказала, что обязана сделать это в одиночку. И она очень сильная, сама справится с крестражем.

— Но там этот… мёртвый василиск…

— Мёртвый, Рон. Он не может напасть.

— Всё равно! Мне даже пришлось вскрыть одну шоколадку, чтобы подавить стресс!

— Ты в своём репертуаре... Хотя дай и мне кусочек. Угм. О, смотри, вот и Гермиона. Мерлин, какая бледная!

— А на щеках пятна румянца… И губы такие припухшие, как будто… хм. Какая она красивая.

— Придурок, бежим, поможем ей идти — не видишь, шатается?

* * *

— Авада… — Волдеморт поднял Старшую палочку.

— Экспиллиармус! — отчаянно выкрикнул Гарри, не разобрав в горячке боя, как одновременно с ним прозвучало негромкое:

— Вирдимилиус, — Гермионы, стоящей среди обломков камней позади Волдеморта. Зелёный поток огня вырвался из его палочки, вверху вспыхнуло пламя… Никто не расслышал, что Лорд оборвал смертельное проклятие на полуслове. Не завершил. Без паузы перешёл на парселтанг, сделав незаметный жест свободной рукой.

Гермиона напряжённо замерла шагах в десяти. Палочка в её руках то ли дрожала, то ли выписывала почти неразличимую фигуру в унисон.

Миг — и пространство взорвалось чёрным смерчем на месте, где стоял Волдеморт. Вихрь тьмы настиг и Гермиону. Она неловко упала на колени, всё заволокло мглой.

Через пару минут, когда колдовство стихло, площадка оказалась совершенно пуста. Гарри растерянно застыл среди развалин, сжимая Старшую палочку в руках.

Он победил.

Гермиона исчезла бесследно.

* * *

— Я всегда говорила, что вам идут яркие цвета, мой Лорд.

Гермиона срывает тонкий жёлтый цветок и закусывает зубами, запрокидывая голову. Блеск закатного солнца пробивается сквозь прищуренные ресницы. Горные вершины наливаются синим и золотым, тени скользят в долины.

— Не дразни меня, — слышится низкий голос с отчётливо шипящими нотками. Длинные пальцы невесомо пробегают по шее Гермионы, спускаются к ключицам. Она слегка улыбается, искоса наблюдая, как оранжевые складки буддистских одежд, «кашая», стекают с локтя, обнажая жемчужно-тёплую кожу.

— Тебе по рангу не положено отвлекаться на меня, — грудным голосом мурчит Гермиона.

Тонкая, но сильная рука зарывается в тяжёлый узел волос на затылке.

— Где нет глаз, нет и каст, — отвечает пословицей Волдеморт. Губы раздвигаются в хищной улыбке предвкушения. — Однако студенты бы очень удивились, увидев тебя в таком наряде.

Гермиона изворачивается, как кошка. Прогибаясь в пояснице, подставляется под ласку. Воздушный красный шёлк одеяния просвечивает насквозь в неярких солнечных лучах.

— Ты думаешь? Студенты Калькутты обладают иммунитетом даже к появлению инопланетян, я тебя уверяю. А это… Подумаешь, профессор в костюме девадаси. Мм…

Сухие горячие губы обжигают оголённую ложбинку между лопаток, и Гермиона выгибается ещё больше, совершенно отчётливо мурлыкая. Карие глаза Лорда вспыхивают алыми искрами.

— Я начинаю понимать Киплинга, — хрипло произносит он, отрываясь на миг от нежной кожи. И жарко выдыхает в чувствительное местечко в основании шеи:

— Прежде Евы была Лилит…

— Мой Лорд, вы слишком много читаете.

— А вы — экспериментируете.

— Тогда уж наоборот.

— И наоборот тоже верно. Тебе ли не знать, почему я не могу остановиться.

— Почему? — дразня, лукаво спрашивает Гермиона.

Лорд слегка прикусывает зубами кожу на плече, сдувая невесомый красный шёлк. Гермиона ахает и прикрывает глаза.

— Ты всё еще хочешь услышать ответ, о коварная?

— Хочу... о мой Лорд, — прерываясь на вдохи, отвечает она. — Мы как-то... не сформулировали задачу. Вам не кажется?

— Не кажется. Задача ясна давным-давно, — фыркает Волдеморт. Обводит пальцем нежный ее подбородок. — Бессмертие. Потому что только нематериальное — идеи, концепции, верования, фантазии — обладает бессмертием. Камень крошится. Дерево гниет. Люди... люди умирают.

— Какая глупость, — шепчет Гермиона и расслабленно вытягивается на пушистом пледе. Чуть изворачивается, целует узкую сильную кисть возле своего лица. Повторяет громче:

— Глупость. Разве люди умирают? Нет. Люди живут вечно. Взгляните на закат. После смерти они растворяются в этом свете. Он материален и одновременно непознаваем — больше, чем любая материя.

Волдеморт понимающе усмехается. Гермиона качает головой:

— Да, мало кто может понять это, мой Лорд. Или увидеть. Живущие в городах — точно не поймут. Им достаточно идей и результатов наших опытов.

— Когда-то мне тоже хватало, — глухо откликается Волдеморт. — До встречи с тобой, мой очаровательный агностик.

Он вытаскивает одну за другой золотые шпильки из её волос. Тяжёлые локоны рассыпаются по спине. Лорд с наслаждением запускает пальцы в каштановую гущу, несильно тянет.

Гермиона доверчиво запрокидывает голову, открывая беззащитную шею. На губах Волдеморта появляется хищная улыбка, чёрные зрачки вытягиваются в чёрточку, как у змеи. Он выцеловывает тонкую голубую венку, прикусывает, спускается ниже, к ключицам, накрывает ладонью грудь.

— Да-а… Вот так… мой Лорд… — Гермиона подаётся ближе, бесстыдно отдаваясь ласкам любимого мужчины. Самого умного мага современности. Самого умелого… Самого непредсказуемого.

Закат гаснет. Тёмно-синие тени накрывают белоснежные вершины.

Наступает ночь.