Глухой, слепой, немой (гет)

Когда один глух и слеп, совершенно не важно, может ли другой говорить.

Этюд 1. В гневно-красном

Из кабинета директора я вылетела с той же скоростью, с какой вылетают заученные перед экзаменом заклинания из голов большинства студентов сразу, как перо отложено. Малфой же, напротив, не очень торопился: не двигаясь стоял на верхней ступеньке, ожидая, пока лестница доставит его высокочтимую персону вниз. И кому вообще пришло в голову назначить его старостой? Точнее, в голове со звуком ногтя по доске скребся вопрос: зачем Дамблдор назначил Малфоя старостой?

Перед глазами еще стояли слегка наклоненная голова директора и его взгляд поверх очков-полумесяцев. Тот же взгляд, которым он дал мне подсказку про хроноворот на третьем курсе. Но что он от меня хотел в этот раз? И эта его фраза: «Детям нужно отвлечься… от учебы». Странно, что тот же самый взгляд он бросил и на Малфоя, который упорно на директора не смотрел.

— Не думай, что будет, как на Хэллоуин, и я стану в одиночку тянуть всю работу, — сразу заявила я наконец спустившемуся Малфою.

— Так это же для тебя важно, — огрызнулся он.

— Хочешь, чтобы тебе влепили наказание за невыполнение обязанностей старосты? — Он только усмехнулся, мол: «Кто мне влепит? Снейп что ли?». — Конечно, чего тебе бояться? Привык прятаться за чужими спинами — Крэбба и Гойла, Снейпа, папочки…

— Заткнись!! — не хуже петард Фреда и Джорджа взорвался Малфой, в один миг наставляя на меня палочку

— Эй, ты, не смей! — послышался голос Гарри совсем близко. — Экспеллиармус!

Палочка вылетела из руки Малфоя раньше, чем он успел защититься, а Гарри уже стоял рядом со мной. Ощерившийся, но безоружный, Малфой сделать ничего не мог. Высокомерно фыркнув, он развернулся, поднял палочку с пола и размашистыми шагами направился прочь от кабинета директора.

— Знаешь, я и сама могу за себя постоять, — я недовольно посмотрела на Гарри. Злилась я все еще на Малфоя, но перепало и другу.

— Я знаю, — чуть натянуто улыбнулся он, недобро глядя Малфою в спину. — Просто рефлекс.

Рефлекс героя.

Этюд 2. В ревниво-зеленом

Комната, в которую я забежала, оказалась и не комнатой вовсе, а туалетом. И не просто туалетом, а пристанищем Плаксы Миртл. Был там еще один неожиданный посетитель: Малфой стоял у раковины, крепко сжав ее руками и опустив голову. Плечи его тяжело вздымались при каждом шумном судорожном вдохе. Мантия валялась на полу, галстук выбился из-под воротника рубашки, рукава которой были закатаны до локтя. Отличный шанс… Я, конечно, в теорию Гарри не верила, но было бы так здорово доказать, что он не прав! Да и выйти прямо сейчас я не могла: от вида штурмующей «Бон-Бона» Лаванды все равно пришлось бы зайти обратно, чтобы основательно вывернуться наизнанку над унитазом. Так что сегодня удача, видимо, была на моей стороне и безо всяких зелий.

— Малфой, — окликнула я как можно резче, чтобы застать его врасплох.

Он вздрогнул, но руки сложил на груди еще до того, как повернуться — левая под правой, обе плотно прижаты к телу, и разглядеть предплечье мне не удалось.

— Ты что тут делаешь? — надменно спросил он, и я отметила краешком сознания, что за этот год он растерял всю излюбленную манеру растягивать слова. Видимо, ушла она вместе с десятком фунтов веса: на и без того всегда худом лице скулы стали выделяться особенно ярко, а уж о плотно обтянутых кожей костях рук лучше промолчать.

— Вообще-то, это туалет для девочек, — не удержав мягкий смешок, ответила я. И до того, как он придумал очередную гадость, продолжила: — Я хотела обсудить организацию праздника.

Малфой предсказуемо закатил глаза.

— Да кому есть дело, Грейнджер!

— Никому! Поверь, я разделяю твои чувства: отличный придумали праздничек — повод для одиноких людей почувствовать себя еще более одинокими и никому не нужными при взгляде на милующиеся парочки. Но нам дали задание, Малфой, которое нужно выполнить!

При слове «задание» его лицо почему-то болезненно скривилось.

— Есть более важные вещи, чем идиотское задание от Дамблдора, — вкрадчиво прошипел Малфой, чуть ли не впервые на моей памяти глядя прямо в глаза.

Взгляд этот был усталый, измученный… жалкий. Будто он чем-то терзался, хотел, чтобы его пожалели, но был не в силах произнести сами слова. А я? Я в силах?

Я подняла его мантию с пола и протянула ему, зная, что слова нужно подобрать как можно деликатнее, но каждый вариант, крутившийся в голове, саму меня заставил бы взорваться еще хлеще, поэтому я решила сказать, как почувствовала, глядя на него в этот момент:

— Мне… мне жаль, что ты остался один.

Малфой смотрел на меня несколько секунд, пока его плечи не расслабились. Он забрал у меня мантию более удобной для этого правой рукой.

— В субботу, в двенадцать «У Доминика Маэстро».

Уже у двери он обернулся и добавил, будто забыл про привычное оскорбление на прощание:

— Там нас вдвоем точно никто не увидит: вряд ли кто-то из этих олухов знает, с какой стороны подходить к музыкальным инструментам.

Этюд 3. В надменно-золотом

Малфой оказался прав: по Хогсмиду здесь и там шныряли школьники, но в магазине музыкальных инструментов сидел один лишь продавец, со скучающим лицом протирая тромбон. За разглядыванием самих по себе игравших ненавязчивую стройную мелодию волшебных инструментов я незаметно добралась до совершенно маггловского рояля красивого орехового цвета. То, что он маггловский, я поняла по его молчанию среди всей этой симфонии звуков.

— Могу я? — взглянув на продавца, я коснулась пальцами клавиш.

— А у вас есть четыре тысячи галлеонов, мисс? — чуть опустив очки с толстыми стеклами, продавец взглянул на меня поверх них.

— Да, Грейнджер, есть у тебя четыре тысячи галлеонов? — раздался веселый голос Малфоя. Вид у него был на удивление радостный, воодушевленный даже. Он стоял, опершись о косяк, так и не закрыв дверь, не замечая ветра, загонявшего внутрь снежинки.

— Молодой человек, закройте дверь! — рявкнул на него продавец, и было понятно, что он будет рад, окажись Малфой по ту ее сторону. После ареста отца он, неожиданно для себя, стал парией, но все еще старался выделываться.

— А у меня есть четыре тысячи галлеонов, — нагло заявил он, повесил мантию на крючок рядом со входом, затолкал в ее карманы перчатки из тонко выделанной драконьей кожи и уселся за рояль.

Он играл умело. Сильную и быструю мелодию, нарастающую, с резкими перепадами, как буря в душе.

— Не знала, что ты умеешь играть на маггловском инструменте, — я попыталась уничтожить это внезапно нахлынувшее чувство смятения внутри.

— Гермиона Грейнджер чего-то не знает! Звоните в «Пророк»! — воскликнул Малфой, небрежно хлопнув крышкой рояля.

— Думаю, вам лучше найти себе столик в кафе, молодые люди, — не выдержал продавец.

Малфой фыркнул, достал из кармана звенящий кошель и, растянув горловину, бросил его на прилавок. Один галлеон выпал и покатился по деревянному полу, пока с бряканьем не остановился у ножки круглого кофейного столика. Мы проводили монету взглядом.

— Я хочу… вон ту флейту, — случайным образом ткнул в витрину Малфой, привлекая внимание продавца. — И еще… что-нибудь. Нам с… хм… леди, — он смерил меня взглядом, — нужно обсудить, что еще прикупить для праздника. Кстати, под кофе думается куда лучше, — надменно заметил он и вальяжно уселся в стоящее рядом со столиком кресло. Попутно Малфой поднял с пола закатившуюся монету и стал крутить ее между худыми пальцами. — Ну? Садись, Грейнджер.

Я села в кресло с другой стороны от столика и с подозрением посмотрела на него.

— Ты… в самом деле хочешь обсудить праздник?

— Ну да. В конце концов, детям нужно отдохнуть… от учебы, — повторил Малфой слова Дамблдора, подкинув монету в воздух и поймав ее. Меня раздражали эти беспорядочные движения, и он заметил направленный на монету взгляд. — Слышал, вы для своей Армии… Дамблдора использовали монеты, чтобы друг с другом связываться?

— Эмм… Да, я взяла идею у Пожирателей Смерти с их… кхм… — я не смогла сказать о Метке, только коснулась своего левого предплечья, — они становились теплыми, когда кто-нибудь отправлял сообщение, — Малфой крепко сжал подлокотник кресла, скрыв свою монету в руке. — Ладно, давай к делу, — сменила тему я, доставая из сумки свиток пергамента. — Я тут набросала план…

— План? Серьезно, Грейнджер? Неужели в библиотеке и по организации праздников книжки есть? — Малфой опять начал крутить монету между пальцами.

— Увы, нет. Тут всё — моя находчивость, — ядовито ответила я.

— Ладно, что там у тебя? — он взял свиток и начал читать вслух: — Тайный Валентин?

— Почтовый ящик для валентинок. Можно сделать его в форме…

— Ничего банальнее в жизни не слышал! — пера у Малфоя не было, но он и палочкой без стеснения воспользовался, чтобы вычеркнуть не понравившуюся ему идею. — Так, что дальше? Тест? «Как хорошо вы знаете историю Дня Святого Валентина»? Серьезно, Грейнджер, тест?

— А тебе откуда знать, как проводят День Святого Валентина? — огрызнулась я. — Кому для тебя устраивать праздники любви?

— Ой-ой! И это сказала ведьма, проигравшая Рона-тестостерона самой тупой идиотке на свете!

Я изумленно выдохнула. Не то чтобы не ожидала низости от Малфоя, но такой…

— Я хотя бы не попала в пешки к Волан-де-Морту из-за собственного папаши!

Мне просто хотелось уколоть его так же сильно, как он меня. Плывущие перед продавцом чашки кофе разлетелись вдребезги, не добравшись до столика каких-то пары футов. Малфой долго молчал, крепко сжав в одной руке свиток, а в другой — монету.

— Знаешь, Грейнджер, придумывай-ка сама, как устроить этот идиотский праздник. У меня и поважнее дела есть.

Он вышел из магазина, швырнув мой план в камин, уронив по дороге вешалку и даже не обратив внимания на кошель с золотом, оплатившим нам... кофе?

— Прошу прощения, — покраснела я перед продавцом и тоже поспешила уйти.

Снег на дорожках Хогсмида был хорошо утоптан, шапки сугробов остались только по узкому периметру заведений. В одном таком пушистом облаке под окном «Трех метел» была проплавлена странная идеально круглая дырочка. Я подошла ближе и подняла из снега золотую монету, горячую. Аверс был обычный, а реверс — совершенно чистый, за исключением букв «щь», исчезнувших через пару мгновений. Что оканчивается на «щь»?