Кристина (джен)

* * *

Чёрные глаза глядели в закат, чёрные волосы шевелились на ветру, плавно теряясь на фоне чёрного восточного неба. Воронёный FN FAL, лежавший рядом, прямо на песке, больше не казался таким уж горячим, и дурацкий страх детонации боекомплекта тихо и незаметно отступил следом за жарой. Она нежно погладила газоотводную трубку, мельком коснулась целика, перепрыгнула на почти холодный пластмассовый приклад. Едва заметная волна теплоты пронеслась окраиной сознания, чтобы тут же раствориться в благословенном покое окружающего пространства. Глаза продолжали впитывать последние естественные фотоны сегодняшнего дня — ещё несколько минут, и мир погрузится в абсолютно непроглядную темень.

* * *

В ночь, когда исчезли звёзды, она сидела на крыше какого-то гаража и квасила в одно рыло. Вопреки распространённому заблуждению, квасить следует исключительно вот так, наедине со вселенной. Кто ж знал, что даже вселенную можно украсть прямо из-под носа? Просто взять и смахнуть в бездонный бессмысленный карман. Она как раз допивала чекушку, когда на Землю пролился самый грандиозный звездопад в истории человечества. Длилось это секунды три, не больше — ей просто повезло, что глаза в тот момент оказались направлены косо вверх, параллельно оси бутылки. "Ну всё, инсульт!" — подумала она почти равнодушно. Бутылка выскользнула из руки, отрикошетила от живота и с грохотом покатилась по стальной крыше в сторону водостока, где и застряла среди гнилой листвы. Телефон показывал три часа ночи; эти данные не сразу пробились сквозь привычную дереализацию, и сознание реагировало на них как-то спирально, или, скорее, синусоидно, синхронно с пульсацией крови в висках. "Ну и хер с вами!" — подумала она, после чего потухла, мягко откинувшись на прохладную оцинковку.

Вот так вот буднично оно и происходит, это самое чудо. Это потом уже включаются всякие неприятные личности с погонами и без, но непременно в пиджачках, и с важно-растерянным видом начинают заливать. Естественно, проснувшись на крыше, холодной аки айсберг в океане, от приятного отрезвляющего душа, про мудаков-заливателей думаешь далеко не в первую очередь, потому как и без них уже всё залито. Ну а вчерашние глюки — те и вовсе растворяются в глубинах подсознания, которое уже нашло удобную псевдорациональную отмазку — облака. Сознание же стремится поскорее схватить автомат и нырнуть под любой доступный навес. К тому же, какой-то нехороший недочеловек километрах в двадцати отсюда решил, что утро — прекрасное время для града, и почему бы не прилететь ему, например, вот сюда, если вон туда уже прилетело. Спрыгнув с крыши, Кристина обошла гараж, сбила прикладом китайскую силуминовую пародию на замок, отодвинула скрипучую воротину и юркнула в темноту. Электрощиток, как обычно, оказался справа. Повернула пакетник. На неё глядели три пары глаз — молодая женщина, девчонка и пацан, оба лет десяти, не больше. Наспех оборудованное жилище класса "бомжатник" поражало роскошью — тут был даже холодильник. Выражение лиц хозяев помещения читалось стопроцентно.

— Доброе утро, — сказала Кристина. — Я не собираюсь вас грабить.

* * *

Солнце окончательно скрылось за кромкой воды, в его догорающем свете остались лишь самые верхушки прибрежных скал. Кристина поднялась, опираясь на автомат, как на посох. Руки скользнули по влажному от конденсата стволу. Где-то далеко начала работать арта, через какое-то время пошла ответка. В бинокль виднелся блокпост, возле блокпоста — местные алконавты с картишками и дебильными криками. По набережной пролетела машина, её окна блевали "Владимирским централом". Всем было глубоко плевать на пропавшие звёзды.

— Э! А ну хэнде хох! — крикнул прокуренный голос из-за кустов. — Ствол на землю, ёпт!

Кристина замерла. Судя по направлению на источник звука, она стояла слишком удобно, чтобы вот так просто бросить ствол на землю. К тому же, сейчас ей жутко захотелось плюнуть в рожу тем умникам, которые регулярно (и безуспешно) полоскали ей мозги своим нытьём "ставь на предохранитель". Она резко упала на колено и резанула очередью по кустам. В кустах заматерились и поутихли. В носу защекотал запах горелой пластмассы и ещё каких-то оксидов — то ли железа, то ли меди. Она повалилась набок, хватая воздух открытым ртом, ощупала грудь. Хвалёный американский броник оказался пробит непонятно чем и откуда — тот подкустовный выползень точно не стрелял, а под футболкой медленно разливалось мокрое липкое тепло. Лазер? Не, лазером бы прижгло. Рельсотрон?..

* * *

Ещё пару минут назад перед глазами стояла сплошная темнота — то ли зрение вырубилось, то ли небо окончательно потемнело — и вдруг где-то сзади вспыхнул ровный голубовато-белый свет. Почему сзади? Кто знает, она просто чувствовала, что вон там — это вперёд, а там — соответственно, назад. Ни верха, ни низа, только одно необъяснимое направление — ось. Спиной смотреть было так же удобно, как и лицом, но она всё равно по привычке развернулась. Перед ней была ночная сторона Земли, усыпанная огоньками, чуть дальше — солнечный диск, Луна ощущалась где-то радиально в сторону. Никакого удивления, никакого любопытства — полнейшее спокойствие и уверенность в абсолютной нормальности происходящего. А ещё что-то ей подсказывало, что дотянуться можно хоть до Плутона, что ей ничего это не будет стоить, а вот дальше — уже никак. Хм, почему бы и нет? Землёй она уже сыта по горло. Кристина нацелилась по внутреннему компасу и выстрелила себя в пространство. Солнце, вновь оставшееся позади, начало краснеть, перескочило инфракрасный барьер, она уже слышала его недовольное потрескивание в длинноволновом диапазоне, но Плутон всё ещё приближался с черепашьей скоростью. Она потеряла счёт времени. Необъяснимое умиротворение не отпускало её с самого момента появления здесь, оно же и спасало от скуки бесконечного перелёта. Вдруг она поняла, что проскочила мимо Плутона и, кажется, СКВОЗЬ Харон, но возвращаться не хотелось — у неё всё равно не было никакой цели. В тихом безмыслии она летела всё дальше и дальше от солнца, в пустую черноту.

Когда единственный точечный источник радиоволн уже почти растворился в статике, она наткнулась на что-то. Здесь не было никакой планеты, ни единого камешка, даже пыль осталась далеко позади, однако скорость резко упала в условный ноль — эффект Доплера исчез. Солнце вновь сияло микроскопической белой искоркой, пустота и дальше продолжалась в любом из направлений, но двигаться наружу, прочь из системы, уже не получалось. Она тут же разом вспомнила ту странную войну, звёзды, десантные корабли у берега, падающий на стадион подбитый вертолёт, снесённые градом кварталы, мудака под кустиком, неведомо чем пробитый броник, мамашу в гараже, грохот катящейся по железу бутылки, захват здания госбезопасности, флаг повстанцев в её высоко поднятой руке... Сколько времени прошло? Ей казалось, что годы. И вдруг преграда лопнула.

Звёздный ураган ошеломил её, выбил из оперативной памяти всё кроме себя. Направление "вперёд" действительно вело вперёд, в точку, из которой возникали ультрафиолетовые звёзды, чтобы за долю секунды инфракрасными искрами раствориться в солнечной короне, прочертив мимоходом ослепительную радужную трассу. Звездопад длился секунд десять, затем резкий стоп-кадр в очередной раз выбил из неё дух.

— Извините за задержку, я тут немножко подвинул вашу систему. Надеюсь, вам понравится! — передали по всем частотам и со всех направлений. Рядом вспыхнула воронка туннеля. Святой Пётр приветливо махал с той стороны маленьким повстанческим флажком, другой рукой придерживая новенький АКС-У с коллиматором.