Один день из жизни любителя засахаренных лимонных долек и кое-чего еще (джен)

Альбус Дамблдор, слегка покачиваясь, как матрос на палубе, шел по безлюдному школьному коридору в свой кабинет. Уже давно перевалило за полночь, но у директора Хогвартса еще имелись кое-какие незаконченные дела.

Каменная кладка стен и пола напоминала движущиеся чешуйки огромной змеи.

— Нет, это у меня в глазах двоится... Нельзя столько работать! Ик! — сказал вслух Альбус, успокаивая себя — змей он боялся еще с детства.

Тяжело ступая по лестнице и мечтая только о том, чтобы не завалиться на первое же кажущееся удобным местечко и не уснуть, Дамблдор двинулся дальше, что-то бессвязно бормоча себе под нос.

Он снова икнул, и бутылка с виски выпала из ослабевшей руки. Дамбдлдор взмахнул палочкой, но промахнулся — хрупкое стекло разлетелось вдребезги от соприкосновения с каменным полом.

— Мерлина лысого... мать... — ругнулся директор, но убирать за собой не стал, а просто махнув на это дело рукой, продолжал свой путь.

Возле картины «Варнава Вздрюченный обучает троллей балету» Дамблдору внезапно и очень сильно захотелось в туалет по малой надобности — возраст и хронический цистит практически не оставляли шансов добраться до кабинета в сухом нижнем белье. Сконцентрировав всю силу размягченного алкоголем, но все еще гениального мозга на том, чтобы не оконфузиться прямо посреди коридора, директор остановился и, схватившись за причинное место, несколько раз прошелся из стороны в сторону.

— Мерлиновы кальсоны! — воскликнул он, когда неожиданно для себя обнаружил, что напротив картины, где тролли дубасили незадачливого мага, образовалась, как по волшебству, дверь.

Дамблдор поправил очки-половинки, сделал серьезное лицо — получилось несколько дурашливо и совсем не благообразно, видимо, не стоило начинать вторую бутылку виски — и постучал несколько раз. В ответ не донеслось ни звука, а в туалет хотелось уже нестерпимо.

— Есть кто живой? — хрипло спросил Дамблдор, приблизив лицо к двери, не подумав, что, если она открывается наружу, его может и зашибить.

Не дождавшись ответа, он смело толкнул дверь и вошел в комнату, доселе ему неведомую. Оказавшись внутри, Дамблдор был поражен и изумлен ее убранством — от пола до потолка стояли ночные горшки самых разнообразных форм и цветов. Имелись здесь также несколько умывальников, всевозможное мыло и стопки чистейших белоснежных полотенец.

— Вот это да… — восхитился Дамблдор и устремился к писсуару светло-голубого цвета.

Справив нужду, директор вымыл руки и вытер их полотенцем.

— Эту комнату необходимо внести в план школы! — в восторге воскликнул Альбус и, пошатываясь, вышел.

Дамблдор так и уснул над планом Хогвартса. И снились ему кошмары — война, охватившая всю Магическую Британию, погибающие один за другим друзья и сторонники, и светящийся зеленым череп с выползающей изо рта змеей в небе над школой...

Утро он встретил за столом — щека приклеилась к пергаменту, шея и спина затекли.

— Мерлин! — застонал Дамблдор, разгибая и растирая онемевшие конечности. — Где Северус? Снейп! — сердито крикнул он в зеркальце, стоящее на столе в красивой резной рамке.

Спустя мгновение поверхность зеркала подернулась рябью, а потом в нем появилось лицо Снейпа — злое и раздраженное столь ранней побудкой.

— Да, — емко и ядовито ответил Северус.

— Пожиратели смерти в Хогвартсе!

— Что? Вы сколько вчера выпили, Альбус? — брови Снейпа в зеркале поползли вверх.

— Ах, да... значит, это только сон... Слава Мерлину, — директор потер глаза, прогоняя остатки сна, и тут же перешел на заискивающий тон: — Северус, мальчик мой... прошу тебя, зайди в мой кабинет и захвати стандартный набор зелий.

— Слушаюсь, — зло отозвался Снейп.

Дамблдор облегченно откинулся на спинку кресла и принялся массировать виски — голова болела так, что, казалось, вот-вот взорвется. Через несколько минут явился Снейп — уже в черной, по обыкновению, мантии и с десятком пробирок в черном потертом чемоданчике.

— Спасибо, мой мальчик, — пробормотал Дамблдор. — Поставь на стол.

Снейп скривился и, не сказав ни слова, оставил пробирки с зельями где было велено и поспешно вышел из кабинета — он не выносил запаха перегара, напоминавшего ему о детстве в маггловских трущобах и о том, как его отец частенько напивался и бил мать.

Как только затворилась дверь, Альбус тотчас набросился на склянки и принялся опрокидывать их одну за другой в рот. Зажевал лимонной долькой. Вскоре он почувствовал, что пришел в себя — в голове прояснилось, шея и спина перестали болеть.

— Надо идти на завтрак, — бодро пробормотал Дамблдор, любовно поглаживая стоящую в тумбочке стола бутылку с виски. — А тебя, — Альбус обращался к выпивке, — я оставлю на вечер…

Завтрак прошел без происшествий, если не считать очередной выходки Гарри Поттера, который с первых дней в Хогвартсе вел себя как отъявленный хулиган — на этот раз он взорвал над столом Слизерина кувшин с тыквенным соком, отчего проходившего мимо Снейпа окатило с головы до ног.

— Дамблдор, вы не забыли, что после завтрака собрание преподавателей? — тихо спросил Снейп, сидящий по левую руку от Альбуса. — Я буду вновь ставить вопрос об отчислении Поттера из школы.

— Я помню, Северус, помню, — сказал, не скрывая раздражения, Дамблдор. Он слышал эту песню Снейпа про Поттера уже шесть лет — ровно столько, сколько Гарри проучился в Хогвартсе.

— Отлично, — потер руки Снейп и зло заблестел глазами в сторону Гарри Поттера, который в это время под столом хватал Гермиону Грейнджер за коленки.

Дамблдор устал от Снейпа. Как и от Поттеров. Снейп был ему нужен — лучше него никто не готовил зелья. С Поттерами было сложнее. Вначале Джеймс, будучи студентом Хогвартса, едва не разнес школу вместе с Сириусом Блэком — ныне главой Отдела Тайн Министерства Магии. Однажды их компания даже чуть не убила Снейпа. А теперь и сын Джеймса — Гарри — он весь пошел в отца и причинял столько же вреда, сколько в свое время приносили Сириус и Поттер-старший вместе взятые.

Альбус качнул головой и отбросил негативные мысли. Он встал из-за стола и обменялся многозначительным взглядом с профессором Трелони — она кивнула в ответ и чуть приподняла уголки губ. Сибилла и Альбус обычно проводили вечера вместе, запираясь в Астрономической башне, где распивали виски и херес, чтобы «снять напряжение после трудового дня». Сегодняшний кивок Дамблдора означал примерно следующее: "На прежнем месте и в то же время".

Но до вечера было еще далеко — и Альбуса это совсем не радовало. Да еще и педсовет...

Несколькими минутами позже, когда в учительской собрались почти все учителя, Дамблдор начал собрание.

— Итак, сегодняшний педсовет объявляю открытым…

— Постойте! А как же профессор Риддл? — спохватилась Минерва Макгонагалл.

— А где он? — изображая недоумение, спросил Дамблдор. Он не любил Тома Риддла — профессора защиты от Темных сил.

— А вот он я, — сказал Том Риддл, абсолютно лысый, красноглазый и похожий на змею с головой в форме яйца, высокий мужчина. — Опять хотели без меня начать? Я, как-никак, декан Слизерина!

— Извини, Том, мой мальчик, — пробормотал Дамблдор и задумался — на черта он взял этого абсолютно непьющего человека в педагогический коллектив Хогвартса около двадцати лет назад? "Есть в трезвенниках что-то подозрительное...".

Все коллеги Дамблдора в какой-то мере выпивали, за исключением Снейпа, унаследовавшего от матери непереносимость алкоголя — "Бедняга Северус!". Это и служило определяющим фактором при приеме на работу в Хогвартс — этакий критерий, негласно установленный самим Альбусом. Но вот Том не выпивал. Он метил на место директора, и вообще хотел захватить власть в Магической Британии — а может быть, и во всем мире. Но Дамблдор в свое время поступил с ним очень хитро. Он взял Риддла на вакансию преподавателя ЗОТИ с испытательным сроком и так завалил молодого энтузиаста бумажной работой и бюрократией, что у бедного профессора абсолютно не осталось времени, чтобы думать о захвате власти — все его мысли были сосредоточены на отчетах, сметах, финансовых сверках, в которых всегда не хватало документов, и цифры упорно не желали сходиться, сколько их ни пересчитывали.

Однако, спустя пять лет, полных тяжелого труда и бессонных ночей, Том все же разобрался со всеми бумагами, но желание захватить мир, если и было когда-нибудь, то теперь отпало напрочь. Под глазами, красными от недосыпания, залегли темные круги (сколько он ни прикладывал к ним дольки сырого картофеля и прочих корнеплодов — кожа так и не посветлела). К тому же на нервной почве, от постоянного страха перед налоговой проверкой — для многих отчетов пришлось подкладывать липовые документы, чтобы хоть как-то свести концы с концами — у Тома выпали волосы.

Профессор Риддл не любил Дамблдора, который, мало того, что пил, как стадо коней в степи, так еще и нагружал его скучной и нудной работой. Поэтому, хоть его детская мечта — быть учителем — и исполнилась, Том давно уже не был этому рад.

— Итак, собрание открыто, — сказал Дамблдор, когда Том занял свое место рядом со Снейпом, который сидел с непроницаемым выражением лица. — Кто начнет?

Снейп поднял руку.

— Что у вас, Северус? — специально притворяясь добрым и несведущим, спросил Альбус, догадываясь, о чем сейчас будет говорить Снейп.

— Я в очередной раз ставлю вопрос об исключении Гарри Поттера из Хогвартса за неподобающее поведение, — едва сдерживая гнев и уставившись немигающим взглядом в стену напротив, начал Снейп. — Этот, с вашего позволения, ученик... он срывает мне уроки, вызывает на дуэль каждого не понравившегося ему слизеринца и не выполняет домашние задания! К тому же он пристает к студенткам!

— Ну что вы, Северус! Нельзя так говорить про мальчика! — попытался сгладить углы Дамблдор, которому Джеймс Поттер, заместитель Министра Магии, каждый месяц секретно переводил крупную денежную сумму, дабы директор закрывал глаза на грехи сына. — Вот, Минерва... скажи, что Гарри, в общем, прилежный ученик?

— Да, он любит пошалить, — жеманно улыбнулась Макгонагалл. — Но кто в его возрасте не делал такого?

— Я, — жестко ответил Снейп. — Это школа — или ясли для сынков потерявших стыд и мораль денежных мешков? — не выдержал Северус, и его лицо пошло красными пятнами от гнева. — Требую проголосовать за его исключение.

— Ладно. Давайте, — согласился Дамблдор, зная, что это не поможет Снейпу — он каждый раз на педсовете требовал исключения Поттера, но почти все остальные преподаватели неизменно голосовали против, будучи заинтересованы в хороших отношениях с Поттером-старшим. — Кто за то, чтобы исключить Гарри Поттера из Хогвартса?

Рука Снейпа взметнулась вверх с такой скоростью, что позавидовал бы любой квиддичный ловец. Поднял руку и профессор Риддл.

— Кто за то, чтобы Гарри Поттер остался в Хогварсте? — спросил Альбус, и все остальные учителя подняли руки вверх. — Почти единогласно. Поттер остается.

Снейп не выдержал и выскочил из-за стола, отшвырнув стул в сторону.

— Как всегда… — пробормотал Хагрид, преподаватель по уходу за магическими существами.

— Продолжим, — сказал Альбус, устало опираясь на кончики пальцев левой руки подбородком.

Том Риддл поднял руку вверх — Дамблдор в ответ кивнул, разрешая говорить.

— Я хочу организовать своим ребятам из общества «Пожиратели Мировых Сознаний», сокращенно ПМС, небольшую экскурсию в Россию, чтобы познакомить их с традициями пионеров. Пионеры — это вымершее недавно общество, зародившееся в эпоху так называемого "красного террора", которое обезличено, подконтрольно и беспрекословно подчиняется своему единственному лидеру. Думаю, такой опыт и обмен знаниями с учеными колдунами из России и профессором Долоховым лично пойдет всем на пользу и укрепит магическую связь между школами, да что там — между странами!

Идея Дамблдору понравилась. Альбус вообще с юношества неровно дышал к слову "связи", даже когда оно относилось к странам и государствам. Поэтому он одобрил идею Риддла, но подчеркнул, что все организаторские моменты ложатся на самого Тома.

— Разрешаю, профессор Риддл, — хитро сверкая пронзительными голубыми глазами из-под очков-половинок, ответил Дамблдор. — Но только сами организовывайте поездку, составляйте смету затрат, билеты на портал, чеки за еду, проживание и ежедневный отчет. Ну, в общем, что я вам объясняю, все, как вы уже много раз делали, — злорадствовал Дамблдор, зная, что Том опять целую неделю будет не спать ночей, писать ненужные бумажки, которые Альбус потом сожжет.

Том Риддл побледнел, услышав слово "отчет", но делать было нечего — ему было необходимо развеяться, да и повидаться со старым другом Долоховым, вспомнить молодость, очень хотелось уже не один год.

Остальные вопросы решились быстро. Хагриду были нужны новые бочки для разведения флоббер-червей, которыми он тайком кормил невиданную зверушку, выращенную им самим же из яйца, полученного от скрещивания акромантула и гигантского кальмара из Черного озера. Хагрид отказался объяснять, как ему удалось вывести такой гибрид, и главное, как он заставил этих «зверушек» скреститься, но монстр, свободно плавающий в воде и спокойно живущий на суше, умел мурлыкать, а, когда наступал март, протяжно орал на Луну.

Затем Макгонагалл зачитала отчеты по успеваемости, потом обговорили меню столовой, в конце концов, переключились на классику английской литературы — а там и время обеда наступило. После трапезы Дамблдор отправился на променад. Еще нужно было поспать часок-другой, чтобы вечером быть в форме. Трелони встретилась ему в коридоре, когда он возвращался к себе — под шалями у нее, услаждая слух Альбуса, позвякивали бутылки — и пожелала приятных снов.

Но сон Дамблдора был хамским образом прерван, когда дверь в его кабинет с грохотом распахнулась, и на пороге показался Северус Снейп, злой и растрепанный.

— Дамблдор! Я! Убью! Поттера! — заорал зельевар. — Он умудрился сжечь своим зельем половину волос на моей голове!

Снейп повернул голову вправо, показывая голую кожу на голове, обильно смазанную противоожоговой мазью. Недоставало еще одной брови и ресниц. Дамблдор еле сдержал смех.

— Ну, Северус, ну мальчик мой... Ты же знаешь, это просто шутки ради! — попытался он успокоить Снейпа, но только подлил масла в огонь.

— Нет, Дамблдор! Я ухожу! Мне это надоело! Учите этого… мерзавца сами! Чему хотите! А я пущу ему Аваду в лоб, если еще раз увижу! Вот заявление! — блестел глазами и брызгал слюной взбеленившийся Снейп.

— Не спеши, Северус! Ты подумал о семье? О Лили? О твоей дочке Джанин? Ей же скоро в школу, — последняя мера, на которую шел Альбус, когда Снейп становился неуправляем. — Я не могу похерить то лучшее, что в тебе есть — любовь, Северус, мой мальчик. Сынок...

Стопроцентное попадание. Всегда срабатывает. Снейп сник, и с его лица сползли остатки мази от ожогов.

— Идите вы. Со своим Поттером, — всхлипнул он и, оставив заявление об уходе на столе, хлопнул дверью.

— Он вернется, — улыбаясь, сказал сам себе Дамблдор, зная, что для Снейпа семья — все. — А теперь можно и выпить.

Директор взял бутылку и направился в Астрономическую башню, где Трелони проводила последний урок. Скоро она придет составить ему компанию и принесет с собой херес и хрустальные шары, а Дамблдор подвесит их в воздухе, наполнит разноцветным огнем и пустит кружиться по комнате. Может быть, и Минерва заглянет — она больше всего любит какао-ликер, а не скотч, как это ни странно.

"Жизнь прекрасна, — подумал Альбус, наливая виски в стакан. — И зачем мальчики — Том и Северус — портят себе нервы? Лучше бы присоединялись к нам.".

Еще один учебный день был окончен.