Inception (гет)

— Боже мой! Нет, пожалуйста, не надо! Пожалуйста!

— Гермиона, что случилось? — Гарри приподнялся на одном локте, пытаясь разлепить глаза и в кромешной тьме разглядеть лицо любимой, чтобы понять, бредит ли она во сне, или что-то ужасное стряслось на самом деле. Спустя несколько секунд, поняв, что паника Гермионы никак не связана с явью, он облегчённо выдохнул: — Милая, успокойся, это всего лишь сон. Ну же, всё хорошо, я рядом.

Он повернулся к прикроватной тумбе, где лежали их волшебные палочки, и зажёг Люмос. Огонёк вышел слабый и дребезжащий; Гарри сразу понял, что по ошибке воспользовался палочкой Гермионы. Она, тем временем, продолжала метаться по кровати, бормоча что-то бессвязное, и он, аккуратно подложив подушку Гермионе под спину, удобно усадил её на кровати. Слабый огонёк на кончике палочки не выдержал и потух, и Гарри, дотянувшись до торшера, включил лампу, предварительно набросив на неё первый попавшийся кусок ткани, чтобы свет не бил Гермионе в глаза. Затем он взял её руки в свои и сказал как можно более спокойным тоном:

— Милая, открой глаза. Всё в порядке, не бойся, тебе просто приснилось что-то плохое.

Она, наконец, послушалась его и с видимым усилием вырвалась из цепких лап сновидения, однако первые мгновения явно не осознавала, где находится, и что из произошедшего с ней правда, а что — нет. Осмотревшись и встряхнув головой, она перевела уже чуть более осмысленный взгляд на Гарри и сбивчиво заговорила:

— Это был настоящий кошмар. Мне приснилось, что к нам в дом ворвались неизвестные и напали на тебя, чтобы завладеть Бузинной палочкой. Но её дома не было, она оказалась где-то спрятана, а где — не знал ни ты, ни я. И тогда... — на какой-то короткий миг Гермиона даже задохнулась от эмоций, но, сглотнув застрявший в горле ком, нашла в себе силы продолжить: — Тогда они связали меня и стали пытать, прямо у тебя на глазах. Они делали такие вещи, о которых я даже вслух говорить боюсь. А ты, в свою очередь, безропотно смотрел на всё происходящее и ничего не делал, словно находясь под действием Империуса. Я кричала, пыталась отбиваться, звала тебя, но ты всё так же равнодушно наблюдал за их издевательствами и ничего не предпринимал. А потом... потом эти люди пригрозили, что причинят боль нашей дочери!.. Она тоже была в этот момент дома, пряталась в детской. Боже...

Гермионе изменил голос, и она, смаргивая слёзы, пеленой застилающие глаза, уткнулась носом в плечо ошеломлённому Гарри.

Он осторожно обнял её, растерявшись, не зная, как её успокоить и привести в чувство. У них не было никакой дочери, они даже не были женаты, да и жили вместе всего пару месяцев.

— Гермиона, — тихо позвал он, гладя её по спине, — то, что тебе приснилось, неправда. У нас с тобой нет детей, поэтому той девочке из твоего сна по определению не может ничего угрожать.

Она подняла на него блестящие глаза, в которых сомнение медленно уступало место робкой надежде.

— Правда? Ох, действительно... Кажется, я всё ещё нахожусь под воздействием этого наваждения, которое и сном-то назвать сложно.

Гарри провёл рукой по её спутавшимся волосам и улыбнулся.

— Но, признаться, я очень рад, что ты допускаешь возможность того, что они у нас будут. Дети, — пояснил он распахнувшей глаза Гермионе и, не дав ей опомниться, нежно поцеловал.

Наутро чета Поттеров была разбужена уже привычным топаньем двух пар босых ног по лестнице. Ещё несколько шагов, и в спальню, не стучась, ворвались Роза и Джеймс и с разбегу прыгнули на родительскую постель.

— Ну, сорванцы, раз заявились в такую рань, то рассказывайте, что кому снилось? — Гарри сел на кровати, первым делом водружая очки на их привычное место.

— Я, как всегда, летал на метле!

— А я качалась на качелях над огромным озером! — наперебой затараторили дети.

— А тебе что снилось, мам? — Джеймс нашёл в складках одеяла мамину руку и принялся изо всех сил тянуть её, вынуждая Гермиону вылезти из тёплой постели и, едва сдерживая зевок, потянуться.

— Да, кстати, — Гарри тоже придвинулся ближе к жене, — что за сон был в этот раз?

— Сегодня обошлось без сновидений, — Гермиона понимающе ему улыбнулась, после чего наклонилась к его уху и добавила шёпотом: — Хорошо, что ты уничтожил Бузинную палочку. Всё это, — она обвела взглядом комнату, на стенах которой висели колдографии их семьи, детей, резвящихся на ковре, и вновь встретилась глазами с Гарри, — гораздо дороже власти над миром.

Гарри кивнул, соглашаясь.

Всё было хорошо.