Супергерои тоже боятся (джен)

— Добрый день, господа! Не забываем про медосмотр! — с этой радостной новостью Фьюри встретил своих мстителей, едва те переступили порог штаб-квартиры.

В ответ на слова начальника все разом зевнули и показали полное смирение с судьбой.

— Как будто вы дадите нам забыть про это, — хмыкнул Беннер, подходя к рабочему компьютеру и неспешно подключая его к сети. — Я вот только всё никак не пойму, зачем нам проходить эти утомительные процедуры. Психолог — ладно, при нашей-то работе это, в принципе, необходимо. А вот остальных можно было бы по желанию.

— Боишься, что кого-то не устроит твой «сожитель»? — хмыкнула Вдова. Она села возле окна и внимательно разглядывала собравшихся мужчин, которые сейчас, когда Фьюри упорхнул к другим своим делам, на горячую новость стали реагировать совсем не так, как вначале — то есть, не смиренно. Впрочем, оно и понятно: в мужчинах жили дети, а дети, как известно, не выносят в большинстве своём никаких медицинских процедур. И Вдова была согласна с этими «внутренними детьми» — её тоже стали бесить постоянные осмотры из супер-геройских тел.

— Боже, надеюсь, до «того парня» они не дойдут, — отшутился Беннер. Он запустил какую-то высоконаучную программу и теперь сравнивал два графика.

Тор нервно постукивал молотом об пол, заставляя плохо закреплённые маленькие вещи чуть слышно дребезжать.

— А что за медосмотр такой? — спросил он, непонимающе хмурясь.

— Ну, как бы это объяснить... Тебе когда-нибудь делали укол в попу?

— Укол? Разве что на тренировках в Асгарде. И не в... не туда!

— Представь себе толпу одетых в белое людей. Они раздевают тебя догола, щупают мышцы, заставляют дышать, отвечать на разные вопросы, не имеющие никакого смысла, всё записывают, глядят на тебя цепкими, как паучьи лапки глазами, а в них — холод и полное пренебрежение тобой, как человеком. Они и не считают тебя таковым — просто кусок мускулов, гора костей, полная патологий и не вызывающая у них ничего, кроме брезгливого презрения, вещь.

Все удивлённо уставились на Старка. Безукоризненно выглядевший безукоризненный миллиардер, в безукоризненно чистой одежде был полностью и абсолютно безукоризненно сер. И речь шла вовсе не о костюме.

— Тони, всё нормально? — осторожно уточнил Беннер, задавая вопрос, в последнее мгновение мучивший практически всех в комнате.

Не удостоив коллегу вниманием, Старк продолжил, выплёвывая слова с таким жаром и пылом, что становилось предельно ясно — нет, всё очень даже не в порядке:

— Но хуже всех, скажу я вам, дантисты! Вот уж кто никогда не думает о тебе, как о чём-то одушевлённом. Тони Старк, дополнение к безукоризненным белым зубам — вот характеристика, достойная их уст! Они творят боль, наслаждаются болью, поглощают её так охотно и жадно, словно и не люди вовсе, а какие-то ужасные монстры из параллельных миров. И знаете что? Я не согласен — слышите?! — не согласен терпеть всё это! Кто я, в конце концов?! Парень в бронированном костюме, гений, миллиардер, плейбой, филантроп...

— Дентофоб, судя по всему, — добавила пришедшая в себя Вдова. Её больше не интересовали другие мстители — она, словно охотящийся хищник, с интересом вглядывалась в помертвевшее от страха (!) лицо Старка. Впрочем, все остальные делали то же самое, на время позабыв о собственном негодовании. Рыжеволосая киллерша склонила голову набок, когда Тони перевёл на неё испуганные, как у ребёнка, янтарные глаза, и спросила так мягко, как только позволяла ей её натура: — Тони, и давно ты... боишься дантистов?

— Никого я не боюсь! — слишком поспешно выкрикнул «бронированный парень», этим выдавая себя даже не с головой — со всеми потрохами.

Видеть непонимание и изумление на лицах коллег и, что уж там скрывать, товарищей оказалось сложней, чем выходить в отвесном пике над волной бушующего огня. Куда бы Старк не отводил взор, пытаясь избежать вонзающихся в душу взглядов — везде он натыкался на подтверждения собственной никчёмности. Беннер, Вдова, Сокол, Кэп... Все они, хоть и были возмущены постоянными медицинскими проверками, но не боялись их. Ни капли. И лишь он один, живая легенда, супер-герой, ходивший на устах многих людей, чёртов Железный человек, дрожал от страха и пытался прикрыть глаза от внезапно нахлынувшего стыда.

Тёплая рука легла на взмокшее от напряжения плечо.

— Супер-герои тоже боятся, Тони, — успокаивающе произнёс Стив, в голубых, «небесных» глазах которого Старк внезапно увидел настоящее сочувствие... и поддержку. Это было так необыкновенно: они никогда не ладили настолько, чтобы называться друзьями в том смысле, который вкладывают в это слово. Постоянно серьёзный Кэп, словно сошедший со страниц старых журналов, идеальный солдат, привыкший к лишениям военной жизни — и озорной миллиардер, перебывавший в постели практически каждой более или менее красивой девушки Нью-Йорка, вечный тусовщик, становившийся серьёзным лишь на заданиях и острым языком своим наживший множество врагов. Они были совершенно разные, как восточные Инь и Ян. Но когда страх когтистыми лапами царапал глотку Старка, отдаваясь сосущей пустотой в животе, Кэп первым пришёл на выручку, пытаясь усмирить дентофобию вечно ворчливого, но незаменимого товарища.

Тони моргнул, пытаясь совладать с чувствами, и кажется, у него это получилось. Но руку Стива он убирать не спешил. Стоя рядом с Кэпом и ощущая тепло его тела, Старк постепенно успокаивался. Нет, его страх никуда не ушёл. Но он, кажется, стал немного меньше.

* * *

Однако чем ближе время шагало к отведённому времени, тем сильней и ярче проявлялась нервозность Старка. Их команда сидела в прохладном сумрачном зале — спасибо Фьюри и Щ.И.Т-у, им не приходилось стоять в очередях или обходить врачей самостоятельно, всё было оплачено организацией. Дантист стоял в списке первым — и это доводило Тони едва ли не до истерики.

Их осталось трое: он, Кэп и Сокол. Последний, казалось, нисколько не волновался о предстоящих процедурах. Он занял место ближе к окну, где, возлегая в обалденно мягком диване, меланхолично изучал потолок. В безмолвном диалоге, произошедшим между ними с Кэпом, Сокол согласился с чем-то и предложил первым войти в кабинет. Старк не стал возражать — он был бы даже не против, если бы осмотр соколиных зубов занял весь оставшийся день, но блестевшие в полутьме идеальную белую улыбку не оставляли сомнения, что в кабинете стрелок не задержится.

Стив сидел возле Старка и барабанил пальцами по своему любимому щиту. Тони рад был бы сказать ему перестать совершать это надоедливое дело, но банально боялся открыть рот — ему казалось, что вся паника, скопившаяся внутри, тут же прорвётся наружу.

С тихим скрипом дверь приоткрылась, и в залу заглянула красивая женская физиономия.

— Следующий? — Спокойный взгляд обошёл всех оставшихся пациентов и остановился на сжавшемся Старке.

— Я! — Сокол с наслаждением потянулся, разминая затёкшие в ожидании мышцы, и направился к выходу, по пути таинственно переглянувшись с Кэпом. — Удачи, ребята.

— Тебе тоже, стрелок, — мягко произнёс Стив, и птиценазванный мститель исчез, отправившись на встречу с неизвестным.

Минуты потекли невыносимо медленно. Тони, не в силах больше терпеть, вскочил на ноги и принялся мерить шагами залу. К тому времени узел внизу живота затянулся настолько сильно, что практически не давал дышать. Старку казалось: ещё миг — и его вырвет прямо на мягкий тёмный ковёр. Плюс его нервировал странный взгляд светлых кэповских глаз, которые загадочно блестели в полутьме, отражая каждый его нервный шаг.

— Расслабься, Тони. Всё будет хорошо, — успокаивающе произнёс Кэп, и его мягкий вибрирующий голос буквально добил и так еле стоящего на ватных ногах Старка.

Тони почувствовал резкую дурноту и инстинктивно поднёс руку ко рту. Перед глазами всё задрожало и задробилось, и стук сердца стал таким оглушительным, что, наверно, его было слышно и в соседнем кабинете. Однако всё это внезапно отогнал на второй план чей-то сильный торс и крепкие тёплые руки, прижавшие его к источнику солнечного тепла. Тони прикрыл глаза; его колотило крупной дрожью.

— Не бойся, мой храбрый Железный герой. — Старк ещё никогда не слышал столько заботы в голосе обычно сурового и непоколебимого лидера мстителей. Чуть шершавая ладонь Кэпа мягко гладила взмокшие кудри товарища, неся этим жестом больше тепла и заботы, чем чем бы то ни было.

И Старк, размякший от страха и неизбежности происходящего, от жалости к самому себе и неожиданной поддержки со стороны, впустил Кэпа туда, куда не пускал никого. Бастионы пали, не выдержав осады.

— Мне страшно, Стив, — прохрипел он из последних сил и вцепился в Кэпа так, словно тот был последним человеком на свете.

— Я знаю, Тони. Я с тобой. — Если Кэп и был удивлён таким нехарактерным поведением товарища, то он оставил все свои чувства при себе. Он обнимал Старка как друг, как защитник и понимал его страх.

— Следующий? — Женщина-медсестра, заглянувшая в залу, видно, поняла, что здесь происходит нечто очень важное. Выцепив взглядом притихшего и серого Старка, она улыбнулась кончиками губ и тактично удалилась, решив не мешать.

— Идём, Тони, — Кэп, не отстраняясь, кивнул в сторону выхода.

Тони повиновался — а что ещё оставалось? Если он сейчас сбежит, над ним будет насмехаться весь Щ.И.Т. — а этого Старк не мог допустить. Хватит с него того, что все врачи и все мстители теперь знают о его фобии! Сцепив зубы так, что затрещала эмаль, он двинулся к выходу и, погруженный в собственные страхи, не сразу заметил, что его похолодевшую руку сжимала тёплая рука Кэпа.

— Я с тобой, Тони, — ответил тот на затравленный взгляд товарища, улыбаясь самой успокаивающей улыбкой из арсенала возможных.

Узел внизу живота чуть рассосался. Нет, если Тони и стало легче, то лишь на самую малость. Но вид товарища-мстителя, трогательно поддерживающего его, что-то укрепил в душе Старка. И встречу со своим страхом в белом халате он встречал если и не бесстрашно, то хотя бы достойно.