Эффект эмоций (гет)

Ни любви, ни тоски, ни жалости — ничего. Я никогда ничего не чувствовал: не жил эмоциями, не поддавался порыву — я всегда ощущал только пустоту. Иногда я думал, что и внутри я полый: что у меня нет органов и если разрезать грудную клетку, то там ничего не будет — пустота, с которой невозможно существовать в этом мире. Но я как-то живу, пытаюсь притворяться нормальным, чтобы никто не заподозрил неладное.

 — Я тебя люблю, — искренне и очень нежно говорит она, пытаясь посмотреть мне прямо в глаза, но у нее этого не получается — смущение и легкий страх не дают ей оставаться спокойной.

— Я тоже, — отвечаю я, стараясь сделать свой голос нежнее, стараясь улыбнуться.

На деле же ничего нет — я не люблю, но я вынужден сыграть правдоподобно, чтобы она (они) поверили. Чтобы не усомнились в моей искренности. Чтобы не подумали, что я странный.

Я подхожу к ней и обнимаю, невесомо целуя ее в щеку, отчего она начинается смущаться еще больше. Доверчиво жмется ко мне, крепко-крепко обнимает и что-то неразборчиво лопочет. А я глажу ее по волосам и смотрю на серость улицы и грязь, которая осталась после дождя.

Я стараюсь понять, как нужно поступить дальше. Как правильнее сыграть, чтобы она поверила. Это должно быть забавным, ведь я, кажется, выбрал не ту профессию: мне нужно было идти в актеры, чтобы вживаться в разные роли и искать шаблоны для чувств. Наверное, в плане этого выбора я все-таки просчитался, но это не очень критично.

Слегка наклоняюсь к ней, чтобы коснуться губами уха и тихо шепчу о том, какая она милая, а потом перевожу губы на висок и аккуратно целую, отчего она начинает дрожать в моих руках. Как же женщинам мало надо — внимание и забота их предел, большее проявление внимания — что-то за гранью. С ними проще, особенно когда они непроходимо глупы или влюблены.

Дальше просчитываю ситуацию и стараюсь держать лицо: нужно легко и «счастливо» улыбаться, иногда добавлять каплю смущения. Все-таки я тоже должен быть смущен — это мое первое признание. Да, девочка оказалась смелее и взяла все в свои руки — это должно бить по самолюбию, но мне плевать. Сейчас это не главная эмоция, которую я должен выдать.

Надо вспомнить, что нужно делать дальше — мы не можем стоять на одном месте вечность. Уже и так холодает, не хотелось бы простудиться. Да и она, если смотреть объективно, одета легко — совсем не по погоде. Это не укладывается у меня в голове, я не понимаю зачем.

Аккуратно опускаю свою ладонь на ее руку и тихонько сжимаю, а она млеет. Не знаю, мне почему-то кажется, что она именно «млеет» в моих руках. Немного отстраняюсь и, улыбнувшись ей в лицо, медленно наклоняюсь, а она больше заливается краской. Может, это от порывистого ветра, а, может, от переизбытка чувств. Я же уверен, что от одного и от другого в разной степени. Наклоняюсь к ней и невесомо касаюсь губ — «пробую» подступиться к ней так. Она одобрительно вздыхает, а я приписываю себе еще один балл — углубляю поцелуй.

Активно соображаю, что нужно делать дальше. Накидываю варианты у себя в голове, чтобы быстрее принять решение — поцелуй скоро должен завершиться. Почему? — не знаю, мне просто кажется, что у подобных ласк должно быть ограниченное время, особенно когда ты делаешь это в первый раз.

Нащупываю два варианта: погулять по скверу, в котором мы сейчас находимся или пойти в кафе и «мило» поговорить. Первый вариант откидываю — холодно, да и она одета не по погоде. Второй кажется более предпочтительным, думаю, что это будет расценено как широкий жест — мы студенты и особо не можем разгуляться по таким местам.

Медленно отстраняюсь и, улыбнувшись, тяну ее за собой.

— Куда мы? — глухим голосом спрашивает она, продолжая светиться, как маленький светлячок в темную ночь — ярко, но совсем не согревающе.

— В кафе, — волнительно отвечаю я, стискивая ее руку чуть крепче, а она еле слышно ахает позади меня.

— Но это же дорого! — говорит, а мне хочется ответить, что для „такого события“ не жалко, но я не успеваю: — Давай лучше мы что-нибудь купим в магазине, а потом пойдем к тебе и я приготовлю что-нибудь вкусненькое?

Это кажется более приемлемым вариантом, но я не мог предложить его с самого начала. Хорошо, что она озвучила его за меня.

Останавливаюсь и разворачиваюсь к ней, а затем еще раз целую. Говорю:

— Ты замечательная.

Ее буквально разрывает от счастья: она кидается мне на шею, опаляя своим горячим дыханием лицо.

Кажется, зря я делаю все это. Притворства в моей жизни много, но теперь его будет больше, а мне станет намного сложнее. Но, может, когда-нибудь у меня появятся «органы», чтобы не чувствовать себя таким пустым и полым. Возможно, но чертовски сомнительно.