Тьма не прощает (джен)

Едва ослабело заклинание Хранительницы, как на Звёздных Легионеров словно с неба упали Чёрные драконы. Пакир в гневе пробормотал проклятие сквозь зубы. А разглядев, что на одном из драконов сидит Корина, и вовсе пришёл в ярость.

Правда, кроме ярости, он испытывал ещё и презрение. Корина вновь переметнулась на сторону Света. Раньше он считал её перспективной колдуньей, а сейчас… нет, не из-за того, что она виляла из стороны в сторону, постоянно перебегая туда-сюда. Просто Корина оказалась слабачкой.

Волшебница Тьмы, если хочет выжить и заслужить одобрение Властелина, должна уметь интриговать, бороться, выгрызать зубами, ядом и кинжалом своё право на жизнь; она должна всегда быть начеку, и вовремя отражать удары судьбы… ну, и противников из-за угла. Уметь устранять опасных конкурентов сама, а не бездеятельно надеяться, что это сделает кто-то другой. Или устранять, или уметь с ними сосуществовать. А Корина? Всё её умение интриг срабатывает против Элли или прочих верхних, но не против Ланги или Хорала. Внимание Властелина зарабатывают не улыбками и не реверансами. Корина надеялась, что Пакир перед ней растает и назначит принцессой Тьмы вместо Ланги — и это при том, что она, вообще-то, не принесла ему ни меча Торна, ни двух его книг. Но — вполне справедливо, что выживает сильнейший. Корина сильнейшей не оказалась. К тому же ей кто-то помог сбежать, и кто-то расколдовал.

И она стала ещё трусливее, чем прежде.

Кричала там, перед Вратами Тьмы «Мы должны бежать! Иначе погибнем!», как будто бегство сильно ей поможет. Пакир уничтожающе усмехнулся. Беги, не беги — от судьбы не уйдёшь. Раньше или позже, но ты с ней встретишься.

Предателей он не прощал.

Когда-то точно так же от Света к Тьме и обратно перебегал Сагарот. Но с Кориной Пакиру некогда было возиться, превращая в тень или придумывая какой-нибудь другой изощрённый способ наказания.

Драконы сражались со звёздными монстрами. Пакир вытянул руку по направлению к тому дракону, который нёс Корину, и, адресовав магией своим воинам, дал короткий приказ:

— Убить.

Несколько звёздных легионеров внезапно перестали атаковать других драконов и устремились к Варагу. Корина поначалу не придала этому значения: ну понятно же, стремятся напасть на вожака и волшебницу, как на самых опасных противников. Пока что магический посох, который она нашла в башне Торна, очень помогал против этих монстров, успешно отбивая атаки даже на значительном расстоянии.

Но нападающих было слишком много, и пока Корина целилась в одного, на Варага накинулись ещё трое. Дракон взревел — в ярости и боли — и бросился в сторону, потом вперёд. Корина в панике оглянулась — врагов было много.

— Лети, Вараг! — крикнула она. — Мы оторвёмся от них!

Вараг, видимо, и сам подумал о том же — неизвестно, услышал ли он слова волшебницы, но рванул мимо монстров вдаль. Корина предполагала, что они отстанут, а Вараг позже развернётся и вновь вступит в бой, как и она сама. Но она ошиблась.

Легионеры Пакира следовали за ними, не отставая, как им это удавалось — было удивительным, непонятным и опасным. Дракон летел быстро, быстрее их, но они прилагали все силы, чтобы держаться рядом — и нападать. Корина сбила магией троих, Вараг отшвырнул крыльями и лапами прямо в воздухе ещё троих, но их количество, казалось, только увеличилось. Корина едва держалась на спине дракона, такие он совершал манёвры. Разумеется, она наложила на себя магический щит (на дракона сил не хватило), прежде чем идти в битву, и рассчитывала, что до неё ни один вражеский воин даже не дотянется.

Внезапно, пока она отбивала атаку спереди, ещё один монстр кинулся сверху. Но целился он не в Корину, а в посох, который она держала в руках. Корина закричала от паники и боли, когда он вцепился в него когтями и начал выворачивать из её рук, а её саму стаскивать тем самым с дракона.

— Вараг, быстрее! — истошно завопила она, но в этом уже не было смысла. Посох переломился прямо в её руках, и она тут же ощутила, как магия, защищавшая её, растворяется.

Корина постаралась послать ещё две магические атаки в тех, кто окружал её и Варага, но это оказалось безуспешным. Она больше не могла колдовать. Даже магия Гингемы давала сбои в этой Тьме, выпущенной Пакиром, а магический посох унёс с собой остатки сил.

Вараг взревел и стал заваливаться набок — кто-то располосовал ему крыло. А Корина едва успела заметить монстра над головой, когда он обрушился на неё сверху и вцепился когтями в голову. Затылок, шею, подбородок, лоб пронзила дикая боль, но Корина даже рот открыть не могла, чтобы кричать. Она почувствовала, что её сорвали со спины дракона, и ещё один монстр вцепился в руку, когти первого напавшего впивались в лицо, по шее текла кровь… И что-то врезалось в грудь прямо напротив сердца.

«Нет! Я хочу жить! Я же так хотела выжить! Я так старалась, ища, где мне будет лучше. Почему я должна умирать? Я хочу жить!»

Вараг не успел бы поймать её, падающую, даже если бы мог.

Вараг приполз, волоча крыло по земле, только на следующий день после битвы, а тело Корины нашли ещё день спустя. Узнать её можно было лишь потому, что в битве не участвовали другие женщины, кроме волшебниц. Лицо её словно соскребли с головы, тело было изломано — она падала с огромной высоты, одежда изорвана, и напротив сердца зияла огромная рваная рана, проходящая и через живот. Не каждый мог смотреть на это хладнокровно.

Все были в ужасе от гибели Корины. Вараг едва мог говорить о том, что произошло, через каждые несколько слов срываясь в тоскливый вой и рёв, он чувствовал себя виноватым, отказывался даже от лечения, и Стелле приходилось делать это против его воли. Дровосек, сохранивший добрые чувства к Корине, поминутно ржавел. Страшила сказал:

— Может быть, своей смертью она искупила вину. Она ведь многократно нас предавала.

Виллина покачала головой.

— В конечном счёте это ни на что не повлияло. Но она предала не только нас. А Тьма не прощает предательства и всегда за него жестоко мстит. Вспомни Сагарота.

Страшила задумчиво кивнул.

— Она умерла не ради того, чтобы искупить свою вину, — жёстко добавила Виллина. — Просто Пакир захотел её убить, и он это сделал.

О смерти Корины сожалели все, и никто не радовался, тем более что она и в самом деле помогла силам Света в последней битве.

Но, когда Аларм, оставшись на пару минут наедине с Элли (она лечила раненых и очень уставала), спросил её о Корине, Элли ответила:

— По-человечески мне её жаль. Она нам принесла и вред, и пользу, и я никому не желаю смерти. Но я никогда бы ей не смогла доверять.

Аларм кивнул. Он чувствовал то же самое. Пусть Корина и не заслужила смерти, но она могла навредить и Элли, и всей Волшебной стране. Слишком уж непредсказуемый человек. Где-то в глубине души у каждого из них и всех друзей была надежда на то, что Корина исправится и больше не будет предательницей… но надежда уже много раз была и никогда не оправдывалась, и теперь об этом бессмысленно думать. Корины больше нет. Не будет от неё больше ни пользы, ни проблем.

А Волшебная страна осталась, и надо приводить её в порядок после войны.

— Теперь надо как-то помочь Голубой стране, — сказала Элли на совете в Изумрудном городе. Собрались все волшебницы и друзья. — Она наиболее пострадала от нападения Пакира. Там вырублены даже леса, не говоря уже о садах и огородах…

— А можно я? — в нетерпении подпрыгнула на месте Энни.

Элли посмотрела на сестру.

— Ты хочешь заняться Голубой страной?

— Ну да! Ты же знаешь, я хорошо разбираюсь в сельском хозяйстве, — заявила Энни.

Элли улыбнулась.

— Тогда не могу представить лучшей кандидатуры. И Жевуны тебя полюбят. А я помогу магией, если понадобится.

— И мне будет чем заняться, — с энтузиазмом кивнула Энни.