Нефилим (джен)

Мрак неторопливо накрывал улочки этого города. Он постепенно заставлял людей выключать в домах освещение. Пустые улицы, которые освещал лишь тусклый свет фонарей, стали зловеще заманивать в свои объятия. Люди, которые рискнули выйти из своих домой через несколько часов обретали седые пряди…

Я много на своем веку повидал. Я видел много трусов, мало героев и братоубийц… Они все могли изменить свой мир. Только вот им этого не хотелось. Но их всех объединяло одно — страх смерти. Можно подумать, что именно я их и убиваю.

Поверьте, я никого не хотел напугать. Представители человеческой расы сами пугались меня. Они видели мой силуэт и сразу спешили прочь с криками. Что во мне было такого?

Я был одет в темный плащ, на голове — цилиндр. Старомодные ботинки с каблуком оповещали о моем приближении. В руках у меня была трость, в которой я мало нуждался.

А может их пугала не одежда, а её содержимое? Если быть точнее — моя сверкающая белизной черепушка с пустыми глазницами?

Странная все-таки раса — люди. То они хотят себе приключений и увидеть что-нибудь мистическое, то, когда их желания исполняются, бегут прочь и пытаются спастись. Изображают меня в плаще с косой… Нет, я против ничего не имею, но они думают, что это сойдет им с рук. Наивные…

Они сами навлекают на себя беду. Как? Это очень просто. Они пытаются призывать духов с помощью бесполезных ритуалов, общаться с мертвыми. Пытаются увидеть кого-то во мраке. Того же меня, возможно. Многие самоубийцы идут в мои объятья чисто из интереса. Он гложет их существования, и они задумываются: «что же будет дальше?». Всегда этих людей ждало разочарование. Они не думали, что я их буду молча вести по тьме. Их разрывало от вопросов.

Редко, но я мог проронить одну фразу: «Попробуйте догадаться сами». И тогда они умолкали, погружались в размышления. Я же вел их дальше…

Изредка мне попадались филологи. Забавные ребята, честно говоря. Один из них хотел уехать на Аляску и жить в юрте. Но я никто, чтобы судить его. Он желал лучшей жизни.

Я редко вмешивался в жизни людей, но тогда не смог устоять. Слишком велик был соблазн напугать Шанси Фроуз, которая опрометчиво вышла на кладбище.

Это произошло тридцать первого октября. В одной из стран в этот день празднуют Хэллоуин. Представители человеческой расы разгуливают в костюмах. Становятся орками, вампирами, оборотнями. Знали бы они насколько это губительно… Видя это, настоящая нечисть вылезает из своих убежищ и забирает себе десятки жертв. Вы слышали о пропавших без вести в ночь этого праздника? Для семей это огромный удар. А для меня… Это увеличение списка Жатвы. Мне приходится забирать души намного раньше и это печально.

На улице стоял мороз, но она стояла в одном платье. Оно было черное, длинной почти до колена. Только одна вещь уродовала его. Это были разрезы на спине, показывающие два вертикальных шрама, которые открывались и не раз.

Рукава на три четверти закрывали тонкие руки. На запястьях виднелись старые и тонкие шрамики. На её миниатюрном личике была скорбь и боль, когда она смотрела на могилу. В руках Шанси находился небольшой пакет.

Девушка вытерла крупные слезы со щеки и присела на корточки. Я заинтриговано наблюдал за ней. Она вытащила из пакета небольшую коробку. С трудом пристроила её в искусственном венке. Мимолетно погладила буквы на надгробье и прошептала одними губами:

— Я помню, что ты любишь апельсиновый чай. Я не забыла тебя…

Шанси Фроуз встала и глубоко вдохнула морозный воздух. «Эта смертная может заработать себе воспаление легких», — подумал я тогда. Но ошибся в её расовой принадлежности.

— Свежая кровь сама пришла… — раздался хриплый голос. За спиной девушки оказался вампир в лохмотьях. Его красные глаза горели голодом, и он не смог больше сдерживаться. В мгновение ока нелюдь оказался вплотную к девушке и вонзил свои клыки в её шею.

Всего один глоток и у него всё зажгло от боли. Задыхаясь, он отступил от своей добычи.

— Вкусная вербена, правда? — поинтересовалась Фроуз, закрывая свою рану на шее одной рукой. Вторая же рука медленно начала подниматься. Теперь девушка смотрела прямо на вампира. Её глаза медленно заволокло темной пеленой.

— Et iterum haec phrases

Abscondere veritatem

Et iterum, hoc dolorem

Venenum enim lamia — verbena.

Et non quaeritur meum sanguinem rubrum

Non dare, eleison…

Mori.

Мелодичный голос раздавался по кладбищу. Песнь была медленной, но этого было достаточно. Тело вампира покинула прогнившая душа и впорхнула ко мне в объятия. Последней его мыслью была, как ни странно: «Отомщу». Я его понимаю, даже больше чем он думает.

Когда я проводил душу до Врат, то вернулся на кладбище. Шанси оставалась на месте. Девушка села на сырую землю и вновь погладила надгробие. Улыбнувшись уголками рта, Фроуз встала и потянулась. Её кости хрустнули, когда она начала разминать шею.

— Мам, не скучай, ладно? Я скоро вернусь, обещаю… — неожиданно обратилась девушка к могиле. Она глубоко вдохнула и шрамы на спине разошлись, старая рана закровоточила. За спиной медленно начали появляться большие и мощные крылья.

Пестрое оперение состояло из белых и черных перьев. Они стояли в плотном ряду и не показывали даже участка кожи. Глядя на крылья девушки, внутри что-то изнывало от желания потрогать этот покров, перебрать пальцами эту красоту.

Шанси оттолкнулась от земли, и поток воздуха подхватил её. Я смотрел на удаляющуюся фигуру и медленно меня озаряло. Она не смертная… Нефилим…

Таких я редко встречал. Все они были эгоистичными, лживыми. Их слова били как метательные ножи. Взгляды просто пронзали насквозь.

После этого я не видел Шанси Фроуз много лет. Много веков… И каждый Хэллоуин я надеялся её увидеть у той могилы. Меня редко кто-то так цеплял. Но ничего.

В конце концов, я смирился с тем, что никогда её не увижу…