Двигаться дальше (джен)

Ньют находит ее в пещере — раненую, измученную. Она рычит и скалится, но затравленный взгляд выдает с головой. Она слишком устала и просто хочет, чтобы ее оставили в покое.

— Я тебя не обижу, — он протягивает к ней руку и делает первый шаг.

— Я и не позволю, — ощетинивается она, но быстро оседает обратно.

Рана слишком глубокая, Ньют издалека видит искромсанный кровоточащий бок. Она явно держится из последних сил и не ждала незваных гостей. Надеется спокойно умереть, понимает Ньют, и сердце сжимается от боли за нее. Одиночество убивает мучительнее самых страшных ран.

— Я могу помочь.

— Поздно, — качает она головой, — но можешь поставить себе галочку, что пытался.

— Надежда есть всегда, — возражает Ньют, уже делая к ней второй шаг, и практически спотыкается об ее смешок. Он колеблется пару секунд: говорить ей или нет. Времени почти не остается, особенно на споры. Если это поможет спасти ее, он выдаст свой секрет. Не так уж это и страшно, когда на кону чья-то жизнь. — Я маг, — признается наконец он.

— Только знакомых волшебников мне не хватало, — закатывает она глаза. — Хотя бывало и хуже.

Ньют вскидывает брови, но не комментирует. Кто знает, откуда ее занесло.

— Могу я?.. — он взглядом указывает на рану.

Она морщится, крепко стискивает зубы и кивает.

— От когтей альфы заживает намного дольше, — шумно сглатывает, а затем добавляет: — И больнее.

Ньют достает палочку и шепчет себе под нос заживляющие заклятия, какие только может вспомнить. Она шипит и постанывает, но не сопротивляется. Ньют принимает это как хороший знак. Когда она затихает, он вытирает пот со лба и прислоняется к каменному выступу рядом.

— Лучше?

Она вымученно улыбается.

— Малия, — она протягивает ему руку. — Стайлз говорил, что у людей так принято. — Ньют осторожно сжимает ее ладонь и ловит искры благодарности в глазах. Этого вполне достаточно. Не зря предчувствие вело его к пещере, не зря он его послушал. — Холодно.

Ньют улыбается быстрому переходу от одной темы к другой.

— Ты потеряла много крови. — Когда он понимает, что Малии больше не угрожает опасность, становится неловко смотреть на ее разорванную одежду и полуобнаженное тело. — Костер?

Она согласно кивает и ежится.

— Зачем ты меня вылечил? — подозрительно спрашивает она.

— Никто не должен умирать, если может жить, — пожимает плечами Ньют. — Я искал здесь своего питомца, который потерялся, а наткнулся на тебя.

— Почему не прошел мимо?

Малия прищуривается, явно прикидывая в голове, опасен ли он.

— Я магозоолог...

— Я хищник, а не монстр! — вскидывается она, и Ньют выставляет руки перед собой в знак примирения.

— Разве я так тебя назвал? — вкрадчиво начинает он, замирая на месте, чтобы не спугнуть.

— Нет, но... — она сглатывает и отводит взгляд. — Наверное, я боюсь, что на самом деле это правда.

Ньют разводит огонь рядом с Малией, а сам садится чуть дальше, чтобы не стеснять ее и не смущать. Чтобы пойти дальше, она должна довериться ему: Ньют не вправе мешать или торопить события. Она сейчас и без того слишком уязвима.

— Мы всегда думаем о себе хуже, чем мы есть, — не глядя на нее, говорит он и подставляет руки к костру.

В пещере и впрямь прохладно.

— Я пыталась убить отца. А что сделал ты?

От ее почти детской непосредственности хочется одновременно и улыбаться, и ужасаться. Малия говорит жуткие вещи, но таким тоном, словно это самая обыкновенная вещь в мире. Что же у нее за жизнь, — задается вопросом он. С каждой ее репликой он чувствует себя все более обычным, а то и ничтожным. Его проблемы как-то разом тускнеют и выглядят мелочными.

— Связался не с той девушкой, — глухо выдыхает он, потому что должен оправдать ожидание.

— Считай, повезло, — хмыкает Малия. — Кроме манипулятора-отца, одержимого властью, где-то поблизости еще и психопатка-мать, мечтающая меня убить. Веселюсь от души.

Она заходится кашлем, и Ньют резко подбегает, чтобы проверить, как она. Излишне быстро, судя по тому, как Малия дергается. Он понимает. С таким-то багажом семейных отношений сложно не подозревать каждого встречного во всех смертных грехах.

— Ты можешь остаться со мной, если не хочешь возвращаться, — осторожно замечает он.

— Чтобы стать еще одним питомцем? — снова ощетинивается она.

— Чтобы быть в безопасности, — возражает Ньют.

— Я должна защитить друзей.

— А себя?

— Не буду прятаться за чужими спинами, — отмахивается Малия.

— Сначала отдохни, восстанови силы, а потом подумаешь, что делать дальше...

— Я только немного посплю, — соглашается она, — а потом сразу вернусь.

— Как скажешь, — не спорит Ньют, видя, что она засыпает. — Я буду здесь, пока нужен.

— Не нужен, — слабо отнекивается Малия. — Но с тобой теплее.

Она отключается, а Ньют наблюдает, как подрагивают ее ресницы во сне. Юная, хрупкая, но такая сильная. Она чересчур много берет на себя, но кто он такой, чтобы осуждать. Ньют надеется, что она предпочтет остаться с ним, но не сомневается, что та уйдет. Малия смотрит опасности в лицо, и он это уважает. Когда-то и Лета была такой же, но все-таки испугалась.

Он тяжело вздыхает и достает старую колдографию из кармана. Смотреть на нее больно, но это означает, что он еще жив — благодаря и вопреки. Лета улыбается и подмигивает ему, и он переводит взгляд на Малию. Может быть, это его шанс освободиться? Может быть, его предназначение — помочь еле живому оборотню одолеть своих демонов? А может быть, их встреча — случайность? Вероятностей бесчисленное множество, и Ньюту нужно выбрать одну, в которую он поверит.

— Что мне делать? — спрашивает он у Леты.

Колдография, естественно, молчит, а он все продолжает разглядывать родные черты лица, ищет хоть какой-то намек, что дорог ей, как и многие дни до этого. Ньют так отчаянно жаждет быть нужным, что замыкает свой мир на зверях.

— Не надо строить из себя мученика: обними меня и согрей своим телом, — ворчит Малия и переворачивается на здоровый бок. — Ну же, — практически требует она.

Ньют удивленно вскидывает брови, аккуратно подходит и заглядывает в ее глаза.

— Тебе не кажется, что это неправильно?

— Люди находят так много отговорок, что и не живут вовсе, — улыбается она краем губ и передергивает плечами. — Иногда нужно просто не думать.

И именно этих слов ему не хватает, чтобы понять: ему нужно двигаться дальше. С Летой или без нее жизнь не заканчивается — продолжается, даже если поначалу так не кажется. Девушка, которая умирала в одиночестве, возвращает ему веру в лучшее будущее. Невероятно, но вместе с тем удивительно.

Ньют снимает пальто, кладет его на пол пещеры и опускается рядом.

— Так теплее, — поясняет он.

Малия хмыкает и укладывает голову ему на плечо.

— От тебя приятно пахнет, — она утыкается носом ему в шею и затихает.

Ньют осторожно обнимает ее за плечо и впервые за несколько месяцев проваливается в сон без сновидений.