Черта с два (гет)

— Я известный вор антиквариата. Пришел, чтобы вас ограбить, — заявляет Кэффри во всеуслышание, разводя руки в стороны. Звучит почти как тост, особенно, если учесть, что шампанское льется рекой.

Хороший ход.

— Тебе кажется это смешным? — удивляется владелец галереи, с которым Лидия сотрудничает последние пару лет, Эрик Ромье.

Она прекрасно знает, что он пытается за ней ухаживать, но каждый раз делает вид, что не понимает намеков и вообще не флиртует на работе. То, что он до сих пор не раскусил ее шитый белыми нитками блеф, уже достаточно говорит о нем самом.

— Скорее забавным, — усмехается она, делая глоток из своего бокала. — Спорим, он уйдет с тем, за чем пришел?

— Ты его знаешь? — Эрик ошарашенно переводит взгляд с нее на Кэффри в окружении охраны.

— Стыдно не знать одного из лучших мастеров подделок предметов искусства. Его копии практически невозможно отличить от оригиналов.

— Но ведь возможно... — неуверенно тянет тот, одним только этим расписываясь в собственной беспомощности.

— Немногим, — уклончиво соглашается Лидия. — Очень немногим.

Она еще помнит, как познакомилась с Нилом. Скептически настроенная студентка, очарованная улыбкой в тридцать два зуба, довольно быстро осознала, с кем имеет дело. К сожалению, сначала потеряла работу, но хотя она никогда не признается вслух, оно того стоило.

Когда через пару минут срабатывает сигнализация пожарной безопасности, Лидия не удивляется. Вполне в стиле Кэффри: пустить пыль в глаза в прямом и переносном смысле. Некоторые люди не меняются.

— Нам пора. — Она допивает шампанское и ставит бокал на поднос. — Сейчас начнется основная часть ограбления.

— Почему ты так спокойна? — спрашивает Эрик, потрясенно озираясь по сторонам. — Можно подумать, будто ты с ним заодно.

— Мы давно знакомы, — пожимает она плечами. — Сыграть на человеческих страхах и предрассудках — лучшая стратегия для любого мошенника, а Кэффри владеет ей в совершенстве.

— Тот самый?

Наконец Эрик начинает понимать, что происходит. Слишком поздно, пожалуй. Лидия уже решает, что контракт с его галереей пора разрывать. Для развития он больше ничего не может ей дать, значит нужно рубить — окончательно и безжалостно. Этому она учится у Нила.

— Именно он, — все-таки откликается она и растворяется в толпе, пока Эрик не успел сообразить, что произошло.

Хватит с нее на сегодня светских разговоров ни о чем с глупыми людьми, считающими себя чересчур умными. Их слишком много, чтобы легко игнорировать. Только в умеренных количествах. Сегодня Лидия уже превысила допустимую норму.

— Соскучилась?

Конечно, Кэффри у нее за спиной, и если она обернется, непременно наткнется на фирменную улыбку, обещающую подарить райское блаженство. Он неисправим.

— Разве что по Холдену, — парирует она. — Из прочих твоих амплуа он мне нравился больше всех.

— Даже не поболтаешь со старым другом?

В голосе слышится что-то похожее на обиду. Вот уж новость! Кэффри не умеет обижаться, Нил... тоже сомнительно. Игра?

Она резко поворачивается и качает головой. Очередной розыгрыш. С чего бы ему расстраиваться? Не она первая, не она последняя. Этот засранец играет на чужих слабостях, сейчас разыграл карту с любопытством: типичный Нил Кэффри.

У вас нет ничего? Он найдет, о чем бы и не подумали, да так обчистит, что еще останетесь довольны.

Лидия усмехается.

— А другом ли?

— Есть причины сомневаться?

Его улыбка тускнеет и на том спасибо. Безупречное обаяние дает трещину.

— С начала начинать перечислять или с конца? — ехидно ухмыляется — скалится? — Лидия. — Останови, когда слушать устанешь.

— В любых отношениях случаются кризисы.

Она выгибает брови и складывает руки на груди.

— Что тебе нужно? Перевалочный пункт? Себя спрятать или краденое?

Кэффри кривится от резких слов. Лидия и сама знает, что звучит весьма цинично, но она всего лишь называет вещи своими именами. От витиеватости и двусмысленности выражений преступление не перестает быть преступлением.

— Мы можем поговорить? — наконец вздыхает он. — Я чист, — поднимает руки над головой. — Можешь обыскать.

В глазах мелькает озорное выражение и тут же испаряется. Так быстро, что можно списать на обман зрения, если недостаточно знать Кэффри.

— За углом есть маленькое кафе. У тебя десять минут.

— И все-таки скучала, — мурлычет он себе под нос.

Лидия притворяется, что не слышит. Разубеждать сейчас — лишний раз подтвердить его правоту. Они и так оба знают, что ей его не хватало.

Она заходит первой и заказывает кофе.

— Черный, без сахара, — растягивает гласные Кэффри. — Уговорила, сделаем все по-быстрому.

Лидия хмыкает и садится за дальний стол.

— Ну и?

Она обхватывает бока кружки руками и греет пальцы. Делает вид. Ей нужно себя чем-то отвлечь.

— Ты изменилась. — Он пытается заглянуть ей в глаза, но Лидия отводит взгляд. — Повзрослела, перестала влазить в неприятности, полностью легальна.

— Всего-то исключила ненужные соблазны из жизни, — язвительно бросает она. — Научить?

— Опасная, — перегибается через столешницу и все-таки ловит ее взгляд. — Учитель был хорош.

Лидия хмурится и делает большой глоток.

— Две минуты, — глядя на часы над дверью.

— Банковская ячейка. — Кэффри говорит отрывисто, почти с вызовом. — Надежная, неохраняемая, в непросматриваемом камерами месте.

— А если я скажу, что у меня такой нет?

— Не поверю.

Он сверкает белозубой улыбкой, а Лидии тошно. Не потому, что неприятно, а потому, что она ощущает бабочек в животе и уже почти тает. Снова. Черта с два. Хватит с нее афер Кэффри, какими бы гениальными они не были.

— Твое право, — она пожимает плечами и тянется к сумке, чтобы расплатиться.

— Брось, — он все-таки берет ее за руку и чуть сжимает. Лидия еле сдерживается, чтобы не прикрыть глаза из-за побежавших по коже мурашек. — Мы же хорошая команда.

— Были командой, — морщится она, выворачиваясь из его хватки. — Когда я была наивной студенткой, а ты искал очередной удобный вариант.

— А если начать сначала?

Лидия и раньше не умела читать его наверняка, а сейчас и вовсе не в состоянии. Отвыкла от постоянных полумер и недосказанности. Путается в собственных эмоциях.

— Я не хочу быть с плохими людьми.

— Я знал, — победоносно ухмыляется он, бросая смятую купюру на стол, и встает вслед за ней.

— Что?

— Я тебе нравлюсь.

Лидия фыркает и уходит, не говоря больше ни слова и не оборачиваясь. Нил не пойдет за ней — гордый и самоуверенный. Она уже достаточно потратила времени, убеждая себя, что он ей не пара. Лидия строит жизнь по кирпичику, а Нилу Кэффри ничего не стоит их обрушить на нее. Снова. В этот раз она не позволит. Она переросла подростковые слабости. Не для того Лидия сбегала из Бикон-Хиллз, чтобы связаться не с тем парнем и увязнуть в паутине лжи, недоверия и предательства. Ей стоило гигантских усилий заставить банши замолчать, научиться переносить навязчивый шепот из головы на холст и создать иллюзию нормальности. Кэффри — прямая и самая главная угроза шаткому психологическому состоянию. Немного надавить, и Лидия сорвется. Начинать жизнь с чистого листа в третий раз ей попросту не по плечу. Неуравновешенная Лидия Мартин — ходячая катастрофа, а ее вполне устраивает то, что она имеет на данный момент.

Она не может заставить его исчезнуть, но в ее силах свести до минимума его присутствие в своих мыслях. Возможно, он лучший фальсификатор предметов искусства, но Лидия не позволит ему подделать собственную жизнь. Больше не позволит.