Дорога из лунного света (гет)

1962 год

Мотор надсадно чихнул и заглох окончательно. Сведённые судорогой от напряжения пальцы наконец выпустили вставленный в замок зажигания ключ. Тяжкий вздох вырвался сам собой. Было вполне очевидно, что без бензина машина не заведётся.

Солнце неуклонно стремилось скрыться за горизонтом, но его лучи всё ещё жгли, нещадно нагревая тёмный автомобиль. Какой смысл был от открытых окон, если за ними стояла такая же одуряющая жара, что и в салоне?.. Декабрь. Тот ещё зимний месяц выдался…

Едкий пот стекал по лбу и раздражал глаза. Дышать было тяжело, но не только из-за духоты. Волнение и едва сдерживаемое раздражение. И злость на себя же за то, что не продумал всё заранее… За то, что в очередной раз вспомнил о сыне в самый последний момент.

Проклятые праздники и по неясной причине отменённые рейсы! Да весь этот день был полон неудач! Сначала пришло понимание, что замученный работой и чередой деловых встреч он просто забыл о том, какое же сегодня число. Лишь брошенное кем-то вскользь поздравление с Рождеством напомнило о самом важном дне для него — дне рождения сына. Его единственного родного человека! А ведь он обещал никогда не оставлять его в этот день одного после того ужасного происшествия…

А затем последовала череда событий, которые он мог бы назвать расплатой за все свои прегрешенья. Незапланированная встреча с конкурентом, которую было мало того, что непозволительно проигнорировать, но и просто опасно. Поломка собственного самолёта и отмена всех ближайших рейсов до конца уикенда. «Рождественские праздники! Будь проклята эта старая глупая традиция!..» Да и что возьмёшь с этого богом забытого городка? Счастье, что хоть какой-то аэропорт имелся. Он так торопился уехать, что купил первую попавшуюся машину у какого-то не внушавшего доверия продавца… Несомненно, угнанная. Но ему было настолько плевать на всё, что он даже не подумал и слово сказать подчинённым о своём спешном отъезде.

И вот чем всё обернулось… Нет, его однозначно будут искать. Такое внезапное исчезновение сразу станет заметным. Особенно в его ближайшем окружении. Но вот вопрос: найдут ли?..

Он не отличался безрассудностью в делах, всегда здраво взвешивал все риски. А по-другому в его «бизнесе» долго не протянешь — не спасут ни связи, ни влиятельные родственники. Особенно, если последние уже давно мирно покоятся под слоем земли… Но несмотря на всё своё здравомыслие, он всегда терял способность трезво мыслить, когда речь заходила о сыне. Возможно, в силу юного возраста, когда он стал отцом, а потом практически сразу и главой семьи, он так и не научился должным образом себя вести… А если вспомнить ныне покойную жену… До сих пор бросало в дрожь от воспоминаний о том, что она натворила.

Руки невольно с силой сжались на руле до побелевших костяшек. Нет, сейчас не время думать о том, что случилось в прошлом. Нужно найти выход из сложившейся ситуации сейчас — он должен вернуться домой вовремя. Но как это сделать?..

Наверное, это была плохая идея — срезать дорогу и поехать напрямик через пустошь. А ведь, казалось, проехать всего ничего до более-менее крупного аэропорта… Но кто же знал, что тот жулик на последней бензоколонке зальёт в бак топлива даже не на половину?!

Сердитый взгляд, брошенный в сторону стрелки, безучастно показывающей на ноль. Резкий удар от несдержанного раздражения, и оборванный звук сигнала растворился в бескрайнем пространстве жёлтой каменистой пустыни. Безнадёжно…

Вдох. Выдох… Он решительно поднимает голову, склонённую минуту назад к рулю. Вытирает со лба пот. Не в его правилах сдаваться! Это первое, чему научил отец. «У тебя только один путь — вперёд!»

Если судить по карте и расчётам, съехал с дороги он довольно далеко — возвращаться назад бессмысленно. А вот попытать удачу и пойти вперёд можно! На полувыцветшем клочке бумаги именно в том направлении, куда он ехал, был нарисован значок, обозначающий придорожное кафе. Там наверняка будет телефон, а то и бензин… Хотя всё же лучше позвонить подчинённым, чем плестись по пустыне обратно, — дорога и в одну-то сторону предстояла нелёгкая.

Солнце уже практически скрылось из виду, когда молодой мужчина выбрался из автомобиля, заглохшего где-то посреди прерий. Нужно было поторопиться: блуждать в таком месте в ночи — не самая лучшая идея. Но если верить карте, идти ему не так уж далеко. Вон там, впереди, виднеется низенькое здание рядом с какой-то вышкой, наверное, радиоантенной. И как он сразу его не заметил?

Помня, что пустыня по ночам — не самое уютное место, прихватил с собой давно снятый пиджак и канистру из багажника и решительно направился в сторону возможного спасения…

* * *

Он потерял счёт времени. Всё брёл вперёд, ориентируясь на желтоватый свет, маячащий где-то на горизонте. Сколько уже прошло? Час?.. Два?.. А огонёк, казалось, и не приближался совсем, оставаясь всё таким же безучастно далёким.

Под ногами хрустели тонкие веточки низеньких кустарников. Чёрные туфли уже были не столь идеальны, как раньше. Запылились песчаной крошкой, которая вздымалась облачками от каждого движения и забивалась в нос, неприятно щекоча изнутри. Довольно крупные камни всё чаще попадали под ноги, он чудом не запинался. Каждый шаг давался труднее предыдущего — сказывалась усталость. Глаза невольно закрывались, а стоило их открыть, как всё начинало плыть в бледном свете полной луны. Окружающий пейзаж был до тошноты однообразен — засохшие кустики, одинокие кактусы и изредка встречающиеся каменные глыбы, которые казались почему-то лишними в этой бескрайней черной пустоши… Мокрая от пота рубашка неприятно холодила кожу, добавляя дискомфорта. Пиджак совсем не согревал, а пустая канистра постоянно била по коленям, норовя их подломить, но, впрочем, не так уж мешала, как и всё остальное. У него была одна цель — как можно скорее добраться до брезжащего вдалеке света.

Он упустил момент, когда в очередной раз устало прикрыл глаза, а под его ногу подвернулся неожиданно крупный камень. Неловкое движение, лишь бы устоять на ногах, — и вот канистра улетела куда-то во тьму ночи, а его с распростёртыми объятиями встретила твёрдая земля. На короткий миг сумрачный мир пустыни померк, он чувствовал лишь раздражающую боль в ноге и странный шум в голове.

Встать не составило труда, но его ждало куда большее огорчение, чем синяки… Он сделал неуверенный шаг вперёд, запоздало понимая, что там, впереди, больше нет огонька, что вёл его всё это время. Его не было и справа, и слева… Не было и за спиной. Он исчез, растворился в чёрном бескрайнем горизонте.

Что делать дальше? Как быть? Бессмысленно блуждать в темноте, когда даже не знаешь направления. И почему же он даже не подумал взять фонарик из машины?! А был ли тот вовсе?..

Он обессиленно опустился на неприветливую жёсткую землю и уставился в небо, где сверкали безучастно холодные звёзды. Не было смысла идти дальше… Куда? Да и зачем? Чтобы ещё сильнее заблудиться? А был ли смысл в том, чтобы остаться на месте?..

Безнадёжно... Он даже не попытался найти уроненную канистру — несмотря на ясное небо, вокруг оставался различимым лишь жалкий кусочек пространства, и дальше всё казалось не просто неясными тенями, а чёрной непроглядной массой… Благо она хоть не шевелилась. Невесёлый смешок от собственных глупых мыслей. Здесь даже не было звуков, обычно присущих живой природе. Разве что глухо завывал ветер… теребил растрёпанные волосы, обычно аккуратно уложенные по всем правилам хорошего тона.

Холодало.

Он закрыл глаза, накрывая их ещё и рукой. Немыслимо оказаться в такой ситуации. Раньше он и подумать о таком не смог бы. Блестящая жизнь. Семейный бизнес. Необузданные развлечения с друзьями. Светские приёмы, такие ненавистные, но неизбежные. Отец. Вынужденная свадьба. Рождение сына. Да, тогда пришлось быстро взрослеть и от многого отказаться, а позже и брать ответственность на себя за всё… Его жизнь перевернулась — он был в безвыходном положении… Во всяком случае, так казалось. Но что все переживания тогда по сравнению с сейчас?

Он застрял посреди пустыни, а его единственный сын дома один! Его мальчик там, наедине со своими страхами, в канун дня, который им обоим не хотелось бы никогда вспоминать! Именно тогда, когда он ему так нужен… когда клялся не оставлять одного больше ни разу! Особенно в эту страшную годовщину. И неважно, что в действительности сын окружён доверенными людьми. Неважно, что мальчика есть кому отвлечь от кошмарных воспоминаний… Неважно, потому что рядом нет его!

Вновь подкатили злость и раздражение, которые затмевали отчаянье. Сколько раз он давал слово самому себе — не совершать таких опрометчивых поступков? Но вновь допустил ошибку, как и тогда, когда поддался искушению…

Он так погрузился в свои тяжёлые мысли, что не сразу понял — звуки вокруг него изменились. В тихий шёпот ветра вплелась странная мелодия. На пределе слышимости чудились отголоски то ли барабана, то ли бубна… Далеко. И сколько бы он ни пытался вслушиваться, не мог понять — правда ли слышит музыку, или ему лишь кажется.

Медленно, словно просыпаясь ото сна, он открыл глаза. Мир изменился. Больше не был столь же тёмным, его освещала голубая луна. А на земле виднелось множество дорог. Они стремительно разбегались в стороны от него, будто лучи синего солнца. И светились холодным, но почему-то уютным светом… Обстановка словно успокаивала, шептала: всё будет хорошо.

С недоверием он огляделся вокруг. Так странно. Впереди чётко виднелся — нет, не огонёк, на который он шёл — одноэтажный дом с высокой радиовышкой. Неожиданно близко! А за спиной вдалеке угадывались очертания его автомобиля. И в обе стороны тянулись светящиеся дорожки. Что было в конце остальных путей он не мог разглядеть, как будто их скрывал голубой туман.

Так странно. Но теперь у него был выход — он знал куда идти. Дорога к спасению была прямо перед ним, только шагни на неё. Один лишь шаг. Но что-то его останавливало, не давало ступить на спасительный путь. Что же это было?..

В груди чувствовалась — нет, не тревога, скорее — волнение… предвкушение чего-то. Он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, на мгновение задерживая дыхание. И вновь эта таинственная музыка, но теперь она звучала чётче… Её переливы слышны громче. Сердца стук вторит ритму. Там… Он может определить, откуда!

Танцуй, ведьма, у костра в ночи… Танцуй свой танец, зови…

Он решительно делает шаг туда, откуда слышна мелодия, манящая за собой. Нет, его разум не одурманен. Он хочет знать, что за музыку слышит в пустыне ночью. Чей нежный шепот чудится в ней…

Зови того единственного, кто может откликнуться на твой зов…

Лишь ступив на одну из призрачных троп, он открывает глаза. Больше нет других путей. Есть только одна дорога, стелящаяся под ногами, ведущая в неизвестность…

Танцуй, словно от этого зависит твоя жизнь… Пусть пылает страстью заворожённый огонь… Танцуй, ведьма… Танцуй!..

Куда делась усталость? Отчего идти дальше так легко? Да и почему он всё ускоряется с каждым шагом, словно кто-то подгоняет? Нет… зовёт, нежно шепча его имя… А он уже бежит на этот зов без оглядки!

И музыка всё громче звучит, всё ускоряет свой ритм. Ведёт к цели, скрытой за голубой сверкающей дымкой, что с каждым шагом становится прозрачнее. Вот уже проступают неясные очертания горы, походящие на серп или упавший месяц. А видел ли он её при свете дня? Скорее нет, чем да — такое сложно забыть так быстро.

Как же странно… Он различает яркие пламенные языки у подножия. Кажется, что они вырываются из-под земли, словно огонь преисподней. Но нет, это лишь иллюзия! За нагромождениями камней скрывается костёр. Огромный, жаркий. Играющий тенями на серых глыбах. Да, именно отсюда доносится музыка. И зов.

Но только рядом с костром не видно музыкантов… Здесь нет никого. Лишь девушка в тёмном платье.

Она танцует босая в свете огня, который вздымается и опадает, словно вторит её движениям… Словно пытается быть её партнёром, но не поспевает… И ему остаётся лишь сверкать и искриться. Пламя, заворожённое страстным танцем. В волнах чёрных волос, кажется, сверкают сами звёзды, ненароком спутавшие их с небом. Она танцует под музыку незримых музыкантов, закрыв глаза и отдаваясь полностью велению ритма, который, верно, создан лишь для неё одной.

Он зачарованно смотрит, затаив дыхание. Каждое движение заставляет сердце биться быстрее, сбиваясь с ровного стука, оно словно подстраивается, хочет стать частью магической мелодии, так напоминающей шаманские мотивы, которые ему когда-то довелось услышать. Изгибы стройного тела, взмах руки… Такой лёгкий прыжок. Отчего-то разодранный подол тонкого платья взметается, кружится вместе с хозяйкой, открывая вид на ножки с удивительно бледной кожей. Она словно пропитана светом звёзд, оттого так и сияет на фоне тёмного дыма, окружающего её.

А за хороводом каменных великанов светит голубая луна, делая весь остальной мир призрачным. И, кажется, только в языках пламени существует реальность. Только там есть краски! А здесь, в тени, где он украдкой прячется, мираж. И сам он призрак, осмелившийся подсмотреть за настоящей жизнью… Тихий шёпот, всё ещё настойчиво зовущий его, лишь убеждает в этом — девушка молчит! Он прекрасно видит, что её губы неподвижны.

Как же она невероятно прекрасна… Её танец манит и околдовывает! И так хочется шагнуть в круг камней, в свет жаркого костра. Но так страшно разрушить этот волшебный миг — прервать чарующий танец.

Внезапно музыка обрывается, будто её и не было вовсе. А девушка замирает, оказавшись рядом, словно и не танцевала только что. Сердце отчаянно бьётся — она поворачивается и смотрит прямо на него. Наверное, в её глазах прячется бездна, настолько они черны!

- Здравствуй, заблудившийся путник! — На притягательных красных губах невероятно тёплая улыбка. — Не бойся — иди сюда. Сядь у огня, ты, верно, замёрз! Пустыня такая коварная — днём жаркая, словно ад, а ночью холоднее сердец иных красавиц…

Она весело смеётся, глядя на него. Он растерян — она так странно говорит. Пытается его успокоить? Но ведь он не боится. Зачем ему пугаться такого прекрасного создания?

Он всё топчется на месте. Неужели в первый раз робеет перед девушкой? Как будто ему семнадцать!.. Она ласково улыбается и берёт его за руку, тянет к костру. А он послушно следует за ней, глубоко вдыхает, чтобы унять дрожь от волнения… В нос ударяет такой восхитительный запах огня и душистых трав, окутывающий теплом и уютом.

- Скажи, путник, как ты очутился здесь? Поведай мне о своём пути!..

А ему так хочется удовлетворить её любопытство! И он рассказывает о пути к ней длиною в целую жизнь… Рассказывает всё без утайки. Даже то, о чём, наверное, не ведает сам… То, о чём правду не доверил бы никому другому. Но, глядя в чёрные глаза, сложно удержать слова, и он говорит, а она внимательно слушает так, как никто до неё…

Не так трудно, оказывается, открыться, казалось бы, совершенно незнакомой девушке. Но чувствуется в ней что-то родное и близкое — то, что он так давно искал. Словно и правда вся его жизнь вела к ней. Так зачем скрывать что-то теперь?!

Он говорит тихо — волнуется. Голос дрожит, иногда срывается. В такие моменты она ласково улыбается, как будто подбадривает. И он набирает в грудь побольше воздуха и продолжает рассказ…

О своей жизни и своих тайнах… О радости и успехах… Переживаниях и неудачах… О властном отце, что, пока был жив, до последнего дня подчинял себе. О покойной жене, её выкрутасах и обмане… О единственном любимом им человеке — маленьком сыне…

Она внемлет ему молча, лишь выражение лица меняется, выдавая чувства. У него даже не возникает сомнений в их искренности, настолько они живые. И глядя в её глаза, отчего-то осознаёт, что она понимает намного больше, чем он сам…

Он замолкает — он рассказал ей всё. Утаил лишь, как восхищённо смотрел на неё, увидев в первый раз… танцующую в свете костра. Как долго он говорил? Во рту уже пересохло давно, а он всё продолжал говорить, не прерываясь.

Он отводит взгляд от чарующих глаз и нервно сглатывает. На душе становится тоскливо — вновь мысли о сыне.

Внезапно он замечает протянутый ему бокал с прозрачной жидкостью. Ошарашенно смотрит и рассеянно переводит взгляд на девушку, держащую его. Откуда? Ведь кроме костра на пустыре в окружении камней не было ничего… Да и она никуда не отходила, всё так же сидела на земле рядом.

Он вновь глядит на бокал, но теперь с недоверием. Это не просто странно…

- Это всего лишь вода, — спокойно произносит девушка, ставя бокал перед ним. Лёгкий взмах изящной руки, и из белого дыма появляется точно такой же. Она улыбается и пьёт из него сама.

Осознание происходящего приходит быстро. И все странности этой ночи перестают быть такими загадочными…

- Ты ведьма, — непослушные губы сами собой выдыхают слова. Нет, он не спрашивает, а утверждает. Пусть даже их мир не лишён магии, встретить столь могущественного человека, который может создать что-то из ничего, — большая редкость… Но даже так понять, кто она, просто.

Лишь спустя мгновение осознаёт, что голос прозвучал не столько удивленно, сколько испуганно. И больше во взгляде нет былого восхищения ей… Неужели снова?!

- Не бойся… — тихо успокаивающе шепчет девушка. — Я не такая, как она… — Её губы изгибает грустная улыбка, от которой щемит в груди, и он понимает, что она не врёт!

И действительно — всё совсем не так, как было тогда — той роковой для него ночью. Нет тошнотворного приторно-сладкого тумана в голове. Нет жгучего и иссушающего желания. Нет… Его не дурманят. И вода на вкус не похожа на тот яд, что отравил его жизнь на долгих пять лет!

Всё не так.

- Ты же сам тот ещё колдун, — она весело смеётся, в её глазах играют искры от костра. И мимолётное тёмное воспоминание сгорает в них, будто никогда и не было. — Ты прекрасно знаешь, что я тебе не лгу. И околдовывать не собираюсь!

Улыбка сама собой появляется на губах. Как же она права! Он всегда знает, когда ему лгут. Обмануть его способен лишь сын…

И он, уже не опасаясь ничего, пьёт воду из волшебного бокала и снова без опаски смотрит в чёрные глаза. Но волнение за сына всё ещё остаётся…

- Не хочешь потанцевать со мной? — Внезапно она вскакивает на ноги и протягивает ему руку. — Не волнуйся, ты успеешь к нему вернуться вовремя. Я тебе обещаю. — Её улыбка манит за собой, и даже мысли не возникает сомневаться в её словах. — Сегодня такая красивая ночь — пожалуйста, станцуй со мной!

Тонкие пальчики сжимает грубая мужская рука. Музыка — вновь тягучие ритмы, подчиняющие себе. Нет больше мыслей и сомнений, есть только её глаза, сверкающие тьмой. И оторваться от них невозможно, точно так же, как и не танцевать вместе с ней!

Откуда… эти движения? Тело почему-то само знало, как нужно двигаться. Когда ускориться или замедлиться… когда притянуть её к себе, подхватить на руки… Никогда раньше ничего подобного он не танцевал!

Сердце заходится в бешеном ритме музыки, дыхание сбивается. Но танец не остановить. Он словно бушующее пламя, охватывающее всё естество. И весь мир перестаёт существовать! Здесь и сейчас нет ничего кроме неё! Сверкающих глаз и тёплых объятий. Запаха костра и едкого дыма, что окружает их, сплетается в едва различимые фигуры…

Он тихо шепчет ей что-то, лишь отдалённо понимая, что именно. На её губах сияет улыбка, на которую он готов смотреть вечно. Когда в танце вести начал он? Но это неважно совсем… Она согласно кивает, нежно шепчет ответ… Её слова делают самым счастливым человеком на земле!

Новый безумный оборот, и она выскальзывает из его рук… Он продолжает танцевать один, глядя, как она кружится вокруг, взмахивает руками. И, следуя её движениям, костёр ярко вспыхивает, выплёскивает в небо сноп раскалённых искр… Пламя меняет свой цвет с рыже-алого на белоснежно-голубой, дым от него становится плотнее, и тени в нём более не просто туманные далёкие фигуры. Они человеческие... Нет, не просто видны…

Их теперь действительно окружают люди — мужчины и женщины. Так чудно — у большинства одежда явно из других эпох… Они стоят плотным кольцом, а некоторые даже не обращают внимания, что находятся прямо в центре костра. Но именно там они теряются и растворяются — кажется, их там намного больше, чем могло бы показаться вначале.

Он рассеянно оглядывает удивительных, сотканных из плотного бело-голубого дыма людей, пока его взгляд не цепляется за знакомые лица… Он так редко их видел вместе при жизни, ему всегда казалось, что родители на самом деле не выносят друг друга, — столь подчёркнуто холодно они себя вели. Во всяком случае, в его присутствии. Но сейчас они держались за руки и улыбались ему, а в глазах отца ясно читалась гордость, которой раньше он никогда не замечал. Такими он видел их впервые — величественные, но родные…

Нет… в это невозможно поверить! Они давно мертвы.

Так тянет подойти и прикоснуться к ним, чтобы проверить, но так трудно решиться. Он чувствует лёгкое прикосновение к плечу и оборачивается. Рядом стоит она, столь невероятно прекрасная, что любые мысли пропадают вмиг. Её платье, как и мир, изменило цвет — оно более не чёрное, а небесно-голубое. И на голове венок из белоснежных цветов, так похожих на звёзды. Тёплая и до боли родная улыбка вселяет уверенность, но совсем для другого… Он знает, что нужно делать…

Она вкладывает узкую ладошку в его руку, и он с трепетом сжимает её. Ведёт к родителям, впервые без робости смотря на них. Лишь с ожиданием. И они милостиво кивают, давая своё позволение, улыбаясь так, как никогда…

А слева от них стоит более чем странная пара. Женщина в чёрном платье, подобному тому, что было на его спутнице раньше, босая, но от того смотрящаяся не менее величественно, чем его мать, одетая в шелка и золото. И мужчина в чудных одеждах, украшенных перьями, и с непонятными рисунками на смуглом лице. Откуда-то он знает, кто перед ним — это её родители.

Мужчина смотрит с теплотой, у них с дочерью схожи лишь улыбки. Он незамедлительно даёт согласие кивком, стоит лишь им повернуться к нему. Но его жена медлит. Она хмурится и недовольно поджимает губы, с презрением глядя… Не одобряет. Но не ей выбирать — и ей приходится их благословить!

В музыке чётко звучат слова, произнесённые каким-то потусторонним голосом. Вопрос. Один на двоих. Он смотрит в чёрные глаза, чувствует тепло ладошек. В единый звук сливается выдохнутое «Да!» двоими… И пламя вновь ярко вспыхивает, озаряя мир волшебным голубым огнём.

Парные плетёные браслеты, словно отражения друг друга, на их руках. Растаявшие в белом дыме люди больше не окружают их. А музыка звучит так громко, побуждая возобновить безумный танец, что противиться нет сил!

И он сам увлекает её за собой. Кружит в страстном танце, сжимает в объятиях, словно желая слиться с ней в единое целое… И блеск звёзд меркнет отражаясь в её глазах… Мягкость волос. Бархат бледной, словно сотканной из лунного света, кожи. Рваный вздох… Нежность рук. Жар распалённого тела, пылающего сильнее опьянённого танцем огня. Ночь длиною в целую жизнь… И две судьбы, отныне сплетенные в одну.

Тихий шепот, утонувший в сладком стоне. Более ценный, чем любые сокровища мира… Ибо она и есть целый мир для него…

- Любимая...

* * *

Всё тело онемело, а шея болела так, словно он целый день играл с сыном в лошадку, и тот скакал на ней, как заведённый. Но его малыш уже довольно взрослый мальчик для подобных игр, так он сам говорит. Поэтому причина была определённо не в этом…

К тому же, отчего так болит лоб?..

Просыпаться было невообразимо тяжело, да и не хотелось. В сознании ещё витала сладостная нега прошедшей ночи, а с ней так не хотелось расставаться!.. Точно так же, как и с прекрасной незнакомкой, встретившейся у костра…

Мысль о ней словно током прошила мозг, заставляя мгновенно проснуться. Он резко дёрнулся, отклоняясь назад, и, лишь с силой ударившись о подголовник кресла, понял, где находится. Как и почему так болели шея и лоб…

Он спал в машине, купленной в спешке накануне днём, уткнувшись в руль. Солнце только начало всходить, едва освещая салон. Зябко. Неуютно. Особенно от мыслей, что всё пережитое ночью было лишь сном, пусть и невероятно приятным.

Он тяжко вздохнул и прикрыл глаза левой рукой. Так жаль… А ведь всё было таким реальным, да и он помнил каждую деталь прошедшей ночи до мелочей! Особенно, как он засыпал в объятиях самой восхитительной женщины, которую когда-либо встречал. Казалось, только закрой глаза, и он сможет вновь почувствовать тепло и аромат её притягательного тела…

Нет! Это не может быть просто сном! Он резко открыл глаза, собираясь в раздражении ударить рукой по рулю, когда заметил одну странность. Левое запястье оплетала татуировка, которой раньше не было! Необычная. Едва заметная, лишь на тон темнее смуглой кожи, будто странный загар. А рисунок?! Он повторял узор того самого браслета, который повязала ему девушка!

И это был не единственный сюрприз, ожидавший его. Стрелка, которая ещё вечером показывала ноль, теперь говорила о том, что бензобак практически полон! А посмотрев вперёд, в лобовое стекло, он сразу понял, что более не посреди пустыни неизвестно где. Перед ним простиралось вдаль шоссе, а машина стояла всего лишь на обочине. И довольно близко виднелся город.

Как могло такое произойти? Хотя ответ был вполне очевиден — магия! А значит, и ночь могла быть реальностью… Тем более, как могло быть по-другому, если над ухом отчётливо прозвучал шёпот:

— Мы ещё встретимся… Не сомневайся, любимый!

* * *

Спустя два месяца

Очередной скучный благотворительный приём. Но присутствовать необходимо — всё же его компания организует мероприятие. «Лицо обращённое к обществу должно быть благочестивым, и неважно, что являет оно собой маску!»

Ему никогда не нравилось лицемерить, но приходилось. Положение того требовало. Даже с сыном дома он не мог до конца быть собой — просто не умел показывать истинные чувства. Привычка, выработанная воспитанием. Да и как он мог научиться проявлять свою любовь, когда положительного примера в семье не было? И всё же слишком рано он стал отцом… Ещё и с нелюбимой женщиной. Но… Сын сам иной раз держался с ним лишком отстранённо. Вот и на прошедшем своём дне рождения оставался подчёркнуто холодным, хотя, несомненно, был рад тому, что отец не опоздал… Он знал, в чём причина, но, увы, не представлял, как всё исправить!

Тяжкий вздох. Он с большей радостью бы провёл время с сыном, чем тратил его на светском приёме. Но выбора в этот раз не было.

Он скучающе осматривал гостей, попивая дорогой коньяк, изредка вежливо кивал и натянуто улыбался кому-то из своих знакомых, но к происходящему вокруг так и не проявлял интереса. Ровным счётом лишь до того момента, как в зале появилась…

Она вошла незаметно для всех, кроме него. Взгляд тут же зацепился за копну невероятно чёрных волос, в которых, казалось, сверкали звёзды — лишь украшения, но всё же. Изящный стан обтягивало длинное темное платье, подчёркивающее все прелести, но скрывающее стройные ножки. Он до сих пор помнил, какие они восхитительные… Как они… Как она прекрасна!

Он замер, не веря своим глазам, с поднесённым к губам бокалом. Она озиралась вокруг, словно кого-то искала, но его не замечала в упор. Девушка нервно теребила в руках маленькую сумочку и взволнованно кусала губы. Он заворожённо смотрел, боясь даже пошевелиться — вдруг она исчезнет, как сон… Ведь никто, кроме него, её не замечал!

Но внезапно к девушке подошла женщина и строго одёрнула её, начала что-то рассерженно выговаривать. Он облегчённо вздохнул — всё же его мечта реальна!

Украдкой наблюдая за жарким спором двух гостий, он к своему удивлению заметил, что на них никто так и не обратил внимания. Так странно, они обе же столь эффектны! Даже старшая, хотя морщины на лице выдавали в ней возраст… Ах!

Он узнал её — это была та самая женщина, которая с такой неохотой благословила их в ту ночь. Только теперь она выглядела иначе, старше, да и одежда была иной, подобающей приему.

Спор между женщинами всё не унимался. И ему уже начинало казаться, что тот никогда не закончится. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании разрешения конфликта. Ну вот, наконец, девушке похоже надоело выслушивать нравоучения со стороны матери, и она, что-то резко бросив ей, решительно развернулась и устремилась к распахнутым балконным дверям.

Он поспешил воспользоваться моментом и последовал за ней…

Была такая же ясная ночь, как и тогда, и на небе сияла полная луна. Правда, только на порядок холоднее…

Пронизывающий ветерок трепал чёрные волосы. Она стояла, вцепившись в перила, а плечи её слегка подрагивали. Бледная кожа будто светилась на фоне тёмного сада. Такая беззащитная и хрупкая, что хотелось укрыть от всего мира в своих объятиях.

— Леди, вы не боитесь простыть? Всё же ветра в нашем штате довольно холодные, даже весной…

Она испуганно вздрагивает и резко оборачивается. С недоверием смотрит на него, он успевает заметить в тёмных глазах так и не пролившиеся слёзы, прежде чем вновь попасть в их волшебный плен.

Минуту они оба молчат, не решаясь сказать и слова или отвести взгляд. Словно это разрушит всё и такое желанное видение исчезнет… Но вот она улыбается и делает решительный шаг к нему.

— Спасибо за беспокойство, но не волнуйтесь — у меня крепкое здоровье!

В её глазах искрятся хитрые огоньки — решила сделать вид, что они незнакомы? Что ж, в эту игру могут играть и двое!

Он расплывается в улыбке и озорно подмигивает. Жёлто-зелёные глаза смотрят не менее хитро.

— Это не может не радовать, леди! Но позвольте мне пригласить вас внутрь и угостить шампанским? — Он галантно кланяется и протягивает ей руку.

— Звучит заманчиво… — весело отвечает она, очаровательно поводя плечиками.

И вновь это непередаваемое ощущение тёплой женской ладошки. Так бьётся сердце в груди, а счастье рвётся наружу. И пускай остальные гости совсем не привыкли его видеть таким! Ему совсем плевать на них — сейчас есть только она!

— Леди, а не будет ли слишком грубым узнать ваше имя?

— Нисколько… Мария, — она нежно шепчет ему на ухо, мурашки разбегаются по спине волнующей дрожью. — А ваше?

— Винсент…