Малышка и эльф (джен)

Кофе был слишком хорошим. Поэтому я не пил, просто грея руки о картонный стаканчик и наслаждаясь запахом. Малышка же, наоборот, с удовольствием цедила горячую жидкость, почти не принюхиваясь. Озябла, немудрено. Пусть греется — для того и купил.

На колени ко мне она, правда, забралась больше из удовольствия и озорства. Наверное, мы забавно смотрелись со стороны: патлатый эльф в потрепанной куртке, к правому плечу которой зачем-то крупными неряшливыми стежками пришили кусок черно-белой шкурки, и девочка-подросток, сидящая у него на коленях, поставив ноги в тяжелых походных ботинках прямо на щеголявшую еще не замызганной краской лавку. И кофе в руках у обоих. Пожалуй, только кофе во всей этой картине и выглядел прилично.

Малышка потерлась щекой о мех, зарылась в него носом, подышала, грея кончик, потом принялась ковырять особо неровный стежок. Её рук дело, кстати.

Мы молчали: было просто хорошо сидеть вот так. Глядеть на проезжающие мимо машины, идущих куда-то по своим делам людей, молчать, греясь на неверном еще весеннем солнце. Люблю весну, особенно такую раннюю, когда еще холодно, но ветер уже пахнет совсем по иному. Это даже люди чуют: замирают порой на полушаге, поводят носами, пытаясь понять, что за запах. Если везет — ловят не порыв ветра от дороги, несущий выхлопы, а чистый, свежий ветерок. Малышка вон тоже дышит всей грудью, чует весну, улыбается шало.

Её кофе почти закончился, и я сунул ей свой стаканчик. Потянулся, широко разведя руки, откинулся на спинку лавки. Хорошо. Лениво скользя взглядом по прохожим, я почти не задумывался, что вижу. Перед глазами плыли яркие пятна тонких весенних курток, расплываясь в радужные солнечные ореолы.

Как отследил важное — сам не знаю. Наверное, просто опыт, почти инстинкты, которые заставили подхватить рассеяно вертящую опустевший стаканчик малышку и забросить её на плечо, кидаясь вперед. Кто-то крикнул, сбитый с ног, взвыли тормоза — я летел прямо через проезжую часть, проскакивая между машинами, отталкиваясь от капотов тех, что успели затормозить. Крики сзади были уже злобные: там кого-то сбили. Поделом, я только улыбнулся, со всех ног припуская дальше, к повороту. Малышка, умница, не дергалась, висела тихо. Ей-то было прекрасно видно, что за нами бегут те, кто все-таки сумел перебраться через дорогу.

Надо же, не думал, что стая сменила район — иначе бы никогда не пошел гулять здесь вместе с малышкой. Вот в одного...

Я бежал по прямой, не пытаясь свернуть во дворы. Вдоль проезжей части почти не было людей, к тому же, впереди маячил мост. Расчет был простой. Мы с малышкой бродили по этим улицам не первый день, а я успел бросить взгляд на часы над дверью крохотного магазинчика. Если все верно... Сзади закричали снова, когда я не сбавляя хода взлетел на перила моста, оттолкнулся, перепрыгивая защитные сетки, — и приземлился на крышу электрички, припадая к грязному металлу.

Под стук колес мост быстро скрылся из виду, оставляя озлобленную стаю кусать собственные хвосты от ярости. Электричка затормозила, подъезжая к станции, и я соскользнул прямо в открывшиеся двери, благо в тамбуре было пусто. Поставил малышку на ноги, обнял, давая отдышаться и прийти в себя. Сердце у нее колотилось часто-часто, а лоб почему-то был вымазан в грязи. Обтер бы, да у самого ладони не лучше.

Когда малышка подняла голову, я увидел улыбку. Она тихо рассмеялась, обхватив меня руками, и я невольно рассмеялся в ответ: обожаю свою малышку. Играть с ней — одно удовольствие. Так и стояли, пугая выходящих из вагона людей, пока электричка везла нас куда-то в неизвестность.

Через три остановки мы все-таки вывалились на перрон, и к тому времени я уже знал, что делать. В такие игры лучше играть одному, малышка для этого еще слишком юна. Возможно, когда-нибудь... Но не сейчас, и именно поэтому наш путь лежал в аэропорт. Она не спрашивала, куда мы, только украдкой сунула мне платок, вытереть руки. На нем уже красовалось грязное пятно: мордашку все-таки оттерла, глядя в окно автобуса.

В аэропорту я быстро выяснил, есть ли рейс в нужном направлении. Оказалось, что да.

А сегодня удачный день, все одно к одному: и внезапно прорезавшаяся стая, и дважды подгаданное время. Быть крупной игре, не иначе, раз мне так охотно сдают козырные карты, расчищая дорогу. Даже заминка с билетами решилась очень быстро. Сначала на нас, встрепанных и шальных, поглядели слегка презрительно: как же, эльф, в непотребном виде и с какой-то пигалицей. Но пластиковая карточка, мелькнувшая в моих пальцах, быстро расставила все по местам, малышка только круглыми глазами глядела, как с ними раскланиваются, провожая как лучших клиентов. Даже сунула нос, выясняя, что же это там на карточке такое, но обнаружила всего лишь два слова — мое имя.

Соланж Норвар.

Ну да, тезок среди эльфов отродясь не водилось, мы не люди, свои имена ценим. Пожалуй, это единственное, что мы действительно по-настоящему ценим, так что для идентификации хватает за глаза. Поглядел бы на того безумца, кто попробовал бы назваться чужим именем...

Через два часа я выходил из аэропорта, спокойный, в полной уверенности, что с малышкой все будет хорошо. Долетит, там встретят, не дадут заскучать, займут какой-нибудь веселой игрой. А там и я подоспею, повеселимся вместе. Пожалуй, после того, что затевается, это будет весьма кстати.

Хоть убей не помню, когда и где конкретно повздорил со стаей. Но то, что у этой банды на меня большой клык — факт. Поэтому и не хочу впутывать малышку, ну его, такие развлечения. Тут свою шкуру-то уберечь успеть, стая наверняка взяла след и теперь с него не слезет. Ну и пусть.

Улыбка как приклеилась к губам, я просто не мог успокоиться. Давно не играл, вот и греет кровь, неймется поскорее почувствовать азарт хорошей схватки. Я огляделся, соображая, куда занесли ноги: от аэропорта шел и шел, не думая о маршруте. Оказалось, какие-то задворки, не самый благополучный жилой район на окраине города. Я стоял в проходном школьном дворе, где подростки гоняли в мяч.

Удар — и он откатился ко мне, я резко опустил ногу, останавливая его полет. Мяч подпрыгнул разок и застыл. Подростки настороженно уставились на меня, соображая, идти отнимать игрушку или лучше не связываться.

— Эй! Тут есть поблизости какое-нибудь кафе?

— За ворота и направо, — указал один, для верности ткнув рукой туда, куда я и так бы пошел.

Кивнув, я подбросил мяч, пинком отправил его обратно и двинулся через двор. Меня проводили взглядами, и игра возобновилась, только когда я скрылся из виду.

Паренек не соврал, кафе нашлось сразу, и кофе в нем был что надо: абсолютно поганый, безудержно сладкий — видно, пытались замаскировать вкус. Идеально, просто идеально! Официантка нервно моргнула, когда я, улыбаясь, поблагодарил от всей души.

Ну не умею улыбаться, как люди, что поделать. Малышка тоже порой ругалась, хотя сама ухмылялась не менее хищно, точно так же демонстрируя кончики клыков. От меня, что ли, набралась?

Я двинулся к дому, прикидывая, что делать дальше. Кофе закончилось возмутительно быстро, но идти назад было лень. Закинув стаканчик в покореженную кем-то урну, я сунул руки в карманы — пальцы слишком уж сжимались, предвкушая тяжесть оружия.

Хорошая предстоит игра.