Хорошо быть оборотнем (джен)

О том, что он оборотень, знали лишь три человека во всём мире: бабушка и крёстные. Для всех остальных у него было недомогание. Тедди рано понял, что отличается от других детей, но ничуть не страдал из-за этого, ведь он был любимым внуком и обожаемым крестником, ну а то, что не со всеми детьми ему разрешалось играть… Зато Гарри никогда ему не отказывал!

Быть оборотнем было… интересно. Тэдди видел, как переживала перед каждым полнолунием бабушка, как нервничал крёстный, но не понимал, почему они не видят преимуществ его особенности. Он был сильнее и быстрее всех в классе, никогда не болел, прекрасно видел и слышал и за сотню ярдов мог унюхать запах любимого бисквитного печенья, которое всегда приносила его крёстная — бабушкина подруга, когда навещала их.

— Тётя Минни!!!

— Тэдди, — строгим тоном произнесла Минерва МакГонагалл, поспешно отступая, чтобы тот не сбил её с ног, — что я говорила о недопустимости подобного обращения вне дома?

Но по лучащимся теплотой глазам Тэдди знал, что строгость не настоящая.

— Так нет же никого! — махнул он рукой на пустую улицу.

Минерва вздохнула и следом за крестником вошла в дом.

До вечера было полно времени, так что Тэдди не стал мешать бабушке общаться и вернулся на улицу. Однако чем ближе был вечер, тем менее активным он становился, и задолго до заката уже сидел рядом с крёстной в гостиной.

— Ну что, в шахматы?

— Что-то мы засиделись… — начала Андромеда, но Тэдди тут же её перебил:

— Бабушка, не порти вечер. Я себя контролирую!

Он не обратил внимания на очередное увлажнение глаз бабушки — дай ей волю, и она бы только и делала бы, чтобы рыдала над его судьбой — в этом Тэдди был убеждён.

— Всё в порядке, Меда, — успокоительно произнесла Минерва, расставляя фигуры на своей половине доски. — Мы успеем.

С крёстной Тэдди нравилось проводить полнолуния, жаль, что у той далеко не всегда получалось выбраться к нему в гости. В отличие от бабушки и Гарри, тётя Минни была анимагом, а значит не боялась оставаться с ним наедине в моменты, когда он был не просто мальчиком, но волком. Из разговоров взрослых Тэдди знал, что его отцу приходилось несладко, какими болезненными были для него превращения, как тот ненавидел свою природу, но понять этого не мог. Неприятно, конечно, когда кости выворачиваются, но не так уж и больно; разок потерпеть — зато сколько плюсов! Когда он был совсем маленьким, крёстная учила его всему, что может потребоваться настоящему зверю: не отвлекаться на хвост, ходить на четырёх лапах, умываться, и даже охотиться на специально трансфигурированных для этого мышей. Волк-оборотень с кошачьими повадками наверняка смотрелся бы глупо, но Тэдди считал это дополнительным преимуществом…

— Тэдди, я хотела обсудить с тобой Хогвартс, — негромко произнесла Минерва, убирая с доски съеденную пешку. — Ты ведь думал о том, что я сказала в прошлый раз?

Он кивнул. Конечно, он думал. Тётя Минерва — директор Хогвартса, так что в школу его записали, но учиться он там сможет только при условии регулярного приёма антиликантропного зелья.

Тэдди прекрасно понимал, что крёстная рискует карьерой, позволяя оборотню стать учеником; помнил он и о происшествии с его отцом и Визжащей хижиной — тётя Минни не стала от него ничего скрывать, она вообще всегда обращалась с ним как с взрослым, в отличие от бабушки, относящейся к нему, как к неразумному малышу. И всё же пить зелье он не хотел.

— Ты же знаешь, я себя контролирую, — снова повторил Тэдди аргумент, к которому прибегал и в прошлый, и в позапрошлый разы. — Мне не нужно зелье, чтобы помнить, что я не зверь, а оборотень. Ты же сама видишь, что я…

— Я знаю, дорогой. И всё же это непременное условие для учёбы в Хогвартсе.

Тэдди опустил голову. Он принимал зелье лишь однажды. Гарри, как и бабушка, страшно переживавший за него, был счастлив, когда сумел добыть модифицированное антиликантропное зелье, которое можно было принимать уже с семилетнего возраста. Почему-то он отказывался верить, что Тэдди способен сохранить разум во время превращения. Тэдди предлагал посмотреть из безопасного места, ссылался на тётю Минни, которая подтверждала, что он сохраняет разум в образе волка… Всё было впустую.

И он согласился принять зелье — не хотел расстраивать крёстного и бабушку. Так плохо, как в ту ночь, ему не было ни разу в жизни! В голове была какая-то каша, лапы подгибались, тошнило, все суставы болели ещё неделю… Повторять эксперимент он со скандалом отказался. И вот теперь перед ним поставили ультиматум.

— Прости, крёстная, — глухо произнёс он, вскидывая голову, — но я не стану пить эту гадость.

— Тэдди, ты же понимаешь…

— Да. Если это означает не поехать в Хогвартс — пусть так.

Минерва ахнула.

— Пора заканчивать, — грустно улыбнулся он. — Шах и мат.

* * *

Скандал был знатным. Гарри Поттер — всегда добрый и улыбчивый — орал на Эдварда Люпина. Тэдди упрямо хмурился и отрицательно мотал головой. Неудача обескуражила крёстного, он просто не мог поверить, что слова главы Мракоборческого корпуса для одиннадцатилетнего крестника — пустой звук. Поэтому уговоры вперемешку с угрозами продолжились и на следующий день, и через день, и ещё через день…

До самого конца августа на Тэдди постоянно давили, пугая возможными несчастными случаями, но он так и не сдался: отступать было некуда, ведь он не мог отказаться от части себя. В Хогвартс хотелось, и всё же он скорее отказался бы от магии, чем он своего волка, хотя причина упрямства объяснялась проще: Тэдди был уверен, что крёстные сумеют что-нибудь придумать.

И те придумали. Для него была оборудована специальная палата в Больничном крыле, а круг посвящённых расширился на одного человека — мадам Помфри.

Распределение прошло спокойно, Шляпа отправила его на факультет мамы — Хаффлпафф, и Тэдди сразу же подружился с однокурсниками. Однако его исчезновения в дни полнолуний никого не заинтересовали — кажется, весь магический мир знал, что крестник Гарри Поттера испытывает недомогания в соответствии с лунным календарём.

Учёба давалась легко, новые друзья были интересными, профессора хвалили — в жизни Тэдди Люпина шла белая полоса.

* * *

К концу второго курса крёстные окончательно поверили, что с Тэдди проблем не будет, и сосредоточились на первых из младшего поколения Уизли. Он вздохнул свободно. Кроме учёбы, Тэдди не видел ничего — так боялся подвести или разочаровать директора. Но сначала в Хогвартсе появилась Мари-Виктуар — капризная принцесса, потом Молли — юная мисс зануда, Фред — любитель странных шуток, а затем в школу хлынул сплошной поток младших Уизли, каждый из которых добавлял седых волос директору МакГонагалл. На Тэдди перестали обращать внимание.

Прогулки по ночному Хогвартсу — увлекательнейшее занятие. Библиотека ночью — захватывающее времяпрепровождение. Запретный лес в полнолуние — мечта любого оборотня. Тэдди отлично учился и знал множество заклинаний, а редко используемые способности метаморфомагии помогали прятаться на виду, ведь ему ничего не стоило принять вид статуи или доспеха, или вовсе слиться со стеной, всего лишь изменив цвет кожи.

Часто Тэдди отправлялся на поиски приключений в сопровождении друзей, но иногда ему хотелось побыть в одиночестве, и тогда он без зазрений совести накладывал на соседей по спальне сонные чары. И вот после одной из таких ночей…

— Мистер Люпин, зайдите к директору после обеда.

Он кивнул, с недоумением повернулся к преподавательскому столу и только тогда заметил, что крёстной нет в Большом зале. Не зная за собой никакой вины, Тэдди быстро доел и направился к директорской башне.

— Где вы были ночью? — строго спросила тётя Минни… то есть директор МакГонагалл, конечно же, без приязни глядя на студента.

— В спальне? — удивлённо протянул он.

— Вы не уверены?

— Эм… я был в спальне, профессор! — твёрдо солгал Тэдди, заметив в кабинете посторонних. — А что случилось?

— Кто-то может это подтвердить?

Мысли Тэдди лихорадочно забегали. Видеть его не могли — он бы почуял наблюдателя задолго до того, как к нему удалось бы подобраться, а это значит, что неподалёку от Хогвартса случилось нападение… неужели оборотня?

— Не знаю, мэм, — улыбнулся он, — я же спал.

— Мистер Люпин, — вступил в диалог один из присутствующих, — вы считаете, что вам поверят на слово?

— Да мне как-то всё равно… А что случилось-то?

— Вас это не касается, — отрезал аврор, — ступайте.

— Не касается? Тогда почему меня вызвали к директору?

— Идите, мистер Люпин, — устало взмахнула рукой Минерва, и Тэдди решил послушаться.

Было интересно, что от него скрывают, так что он прямым курсом направился в совятню — писать Гарри Поттеру.

Совы, как и все остальные животные, Тэдди не любили, чувствуя исходящую от него угрозу, но всё-таки ему каждый раз удавалось поймать одну из них и привязать пергамент к лапе. В ожидании ответа он нарезал круги вокруг директорской башни, в надежде, что тётя Минни ответит на вопросы, когда чужаки уйдут. Но его планам не суждено было сбыться: когда спустя два часа он решился заглянуть к крёстной, кабинет оказался пуст.

Почесав затылок, Тэдди направился в Больничное крыло. Он должен понять, в чём его обвиняют! Но вотчина мадам Помфри была пуста.

— Что же произошло? — прошептал он себе под нос, тихо закрывая дверь за своей спиной.

Ответ от Поттера пришёл лишь на следующий день и не содержал собственно ответа:

«Не суй свой нос куда не следует. Встретимся на выходных, я прибуду в Хогсмид…»

Не став дочитывать, Тэдди сунул письмо в карман и поспешил на уроки.

Подготовка к экзаменам отвлекла от размышлений, тем более что его никто ни в чём не обвинял, и на некоторое время Тэдди забыл о странном происшествии, и даже при личной встрече с Гарри он так ничего и не узнал, но ровно месяц спустя ситуация повторилась: его снова вызвали к директору.

— Кто-нибудь может подтвердить ваше алиби? — с места в карьер приступил к допросу незнакомый мужчина в аврорской мантии, стоявший слева от директорского стола.

— Алиби? — переспросил Тэдди, выигрывая время, а сам судорожно пытался придумать ответ.

— Да. Где вы находились ночью?

— А зачем мне алиби? Я ничего не сделал.

— Мистер Люпин…

Директор молчала и даже не смотрела на крестника. Обиженный за почти месяц отсутствия общения, Тэдди не стал обращаться к ней за помощью, вместо этого он уселся на стул для посетителей, хотя ему никто не предлагал подобного, и нагло усмехнулся:

— Пока я не услышу, что вы пытаетесь мне инкриминировать, я слова не скажу.

— Мальчишка!.. — схватился за палочку аврор.

Но Тэдди лишь шире усмехнулся: он был абсолютно уверен, что ему ничего не грозит, ведь он не только был невиновен, его крёстным был сам главный аврор Поттер.

— Я жду объяснений, — издевательски протянул он.

— Мистер Люпин, — неуверенно начала МакГонагалл.

— Нет уж, директор. Я не скажу ни слова.

В конце концов, он так и покинул кабинет, не услышав ничего, кроме обвинений в наглости и невоспитанности, но теперь Тэдди твёрдо решил разобраться.

* * *

Первым делом он обратился с вопросами к Уизли — всем, кто уже был учеником Хогвартса. И, как не трудно догадаться, уже к вечеру о странных происшествиях в полнолуния знала вся школа.

Вызов от директора последовал незамедлительно:

— Ты что вытворяешь?! — вскричала Минерва, едва завидев крестника. — Неужели не понимаешь, как это опасно?!

— А в чём опасность-то? — устало садясь на стул, парировал Тэдди. — О том, что я не оборотень, мои соседи по спальне под веритасерумом скажут. Отец был — да, поэтому я реагирую на Луну, но сам я — не превращаюсь в волка.

— Тэдди… — протянула директор.

— Ты не поняла, крёстная, — помотал он головой. — Они видели меня в ночи полнолуния и потому точно знают. Что бы ни случилось, обвинить меня в этом невозможно.

— Это не шутки… — начала директор и замолчала, в ужасе прижав руку к губам. После паузы она заговорила медленно, тщательно проговаривая каждое слово, и постепенно её голос повышался, пока не превратился в крик: — Постой… Что значит «они видели»? Ты что, ночевал в спальне в полнолуние?!

— Да.

Односложный ответ лишил МакГонагалл дара речи. Дав крёстной пару минут, Тэдди пожал плечами:

— Я полностью контролирую своего волка, о чём я говорил уже тысячу раз. Мне надоело повторять. Мне не нужно ваше проклятое зелье, решётки и толстые стены. Да, я обращаюсь в волка под полной луной, но разум-то остаётся человеческим. Последние пару лет я покидал Больничное крыло сразу же, как уходила мадам Помфри. А не говорил об этом потому, что не хотел вот этих истерик.

На МакГонагалл было жалко смотреть. Шокирующие новости мгновенно смыли уверенность и осанку, Минерва посерела лицом, отчего проступили многочисленные глубокие морщины, выдавая немалый возраст, а её спина сгорбилась. Но из-за обиды Тэдди запретил себе сочувствовать и безжалостно продолжил:

— Гарри с бабушкой утверждают, что любят меня, а на самом деле считают животным. И даже ты, крёстная, столько раз видела, что я остаюсь собой в волчьем теле, но всё равно приказывала запирать меня, как опасное чудовище.

— Это ради твоего же блага…

— Нет! Это ради вашего спокойствия! — сорвался на крик он.

— Тэдди!

— Эдвард! — резко произнёс тот и, развернувшись на каблуках, бросился прочь.

Обида душила.

Он был хорошим внуком и крестником, а потом стал образцовым учеником. Он всегда уважал старших, делал почти всё, что они требовали, старался добиться большего, чтобы они им гордились… И гнал прочь мысли о том, что к нему относятся не как к подростку, а как к опасной тёмной твари. И всё оказалось зря, даже самые близкие люди, знавшие его с самого рождения, и те не доверяли ему.

Тэдди даже не заметил, как пронёсся через замок и оказался в Запретном лесу. Приход весны ознаменовался зеленью и птичьим пением, но темнело по-прежнему рано да и температура оставляла желать лучшего. Но Тэдди было всё равно, что он не одет для прогулок по лесу, хотелось лишь одного — оказаться как можно дальше от людей.

Несмотря на острый слух, пребывавший в расстроенных чувствах Тэдди не заметил приближение мужчины, так что, когда его кто-то схватил за руку, от неожиданности резко дёрнулся.

— И кто это у нас такой шустрый? — обнажая жёлтые зубы в подобие улыбки, издевательски протянул успевших перехватить вырвавшегося Тэдди незнакомец. — Разве мамочка не говорила тебе, что гулять в Запретном лесу опасно?

Тэдди нахмурился и исподлобья уставился на державшую его руку. Большая ладонь, толстые сильные пальцы с крупными, длинными, грязными ногтями…

— А вожак не говорил вам, что нападать на территории Хогвартса чревато? — оскалился он в ответ, безошибочно определив в незнакомце оборотня.

Мужчина отшатнулся, тут же выпустив руку Тэдди.

— Ты кто?

— Мой отец был оборотнем! — с вызовом заявил он. — Я вас не боюсь!

— А ты что в лесу-то делаешь? — Тэдди с удивлением смотрел на мгновенную перемену в поведении незнакомца. Словно и не было агрессии секунду назад, словно и не он только что едва не ломал ему руку хваткими пальцами. — Заблудишься же, а ночью здесь небезопасно. Идём, я провожу тебя к школе…

— Постойте! — он не позволил снова схватить себя и отступил на шаг. — А сами-то вы что тут делаете? Это вы нападали на учеников?

— Не я… — вздохнул незнакомец. — Пойдём, путь не близкий, успеем поговорить.

На этот раз Тэдди не стал отказываться, двинувшись в сторону Хогвартса — чутьё безошибочно указывало, в какой стороне находится человеческое жильё.

Незнакомец (который так и не соизволил представиться) не обманул, заговорив уже через пару шагов, и его история заставила сердце Люпина сжиматься от искреннего сочувствия и желания помочь.

Мужчина ещё три месяца назад был самым обычным человеком, имел семью, дом, хорошую работу. А потом его дочь отпросилась на ночёвку к подружке, они поссорились, и девочка решила вернуться домой одна. Ночью. В полнолуние.

— Она никому не сказала о нападении, — с горечью рассказывал мужчина. — Оборотень её не кусал, лишь обслюнявил — если я правильно понял, но заражённая слюна попала в кровь… И в следующее полнолуние она набросилась на нас с матерью.

Люпин почувствовал, как волосы встают дыбом — ужасная история не могла не взволновать его.

— Мы не знали, что теперь делать, одно было предельно ясно: необходимо найти укрытие на ночи полной луны… Но она сбежала. Искать её мы не могли — сами же обращались, отправься мы на поиски, и оборотней на улице было бы уже трое… Через день вернулась, плакала… А перед следующим полнолунием — снова сбежала.

— Она нападала на людей! — не удержался от восклицания Тэдди.

Мужчина резко обернулся — Люпин отшатнулся, — но тут же снова опустил голову и продолжил и путь, и рассказ.

— В этот раз она не вернулась, и я боюсь, что с ней что-то случилось.

— Вы не чуете её?

— Я же не собака…

— Вы — волк!

Тэдди принялся убеждать несчастного отца, что необходимо разыскать девочку, пока та никого не убила, хотя за насильственное обращение ей и так грозит Азкабан, но понимал, что его слова не оказывают никакого влияния. Мужчина явно не собирался сажать своего ребёнка на цепь… да и требовать подобного было бы со стороны Люпина лицемерием.

И тогда ему в голову пришла идея, как он может помочь.

— До следующего полнолуния далеко, ваша дочь наверняка ещё вернётся. Познакомьте меня с ней, я знаю, как удержать её от нападений.

Незнакомец, может, и не поверил, что он действительно сумеет помочь, но и отказываться не стал. Условившись о встрече на задворках Хогсмида, Тэдди простился и поспешил вернуться в школу.

Ночь вступила в свои права, но юному оборотню темнота не была помехой. Бесшумно шагая, он думал о незнакомой девочке, её родителях, и десятках таких же несчастных, что по воле рока становились оборотнями и не имели представления, как жить дальше. Их ловили и, если они не успевали никому причинить вред, заносили в реестр, а потом контролировали всю жизнь, заставляя регулярно отмечаться и пить проклятое антиликантропное зелье. А если на их когтях и клыках уже была кровь — тёмную тварь безжалостно уничтожали.

Сам будучи оборотнем, Люпин не мог не сочувствовать этим людям, однако до сегодняшнего дня он ни разу не задумывался о том, что может им помочь. Кто-то мог бы сказать, что он пока ещё всего лишь студент и ничего не может, но Тэдди имел собственное мнение по этому вопросу. Он был оборотнем, причём не новообращённым, а врождённым, он знал и любил своего волка, он умел контролировать себя в моменты обращения без дополнительных средств в виде мерзкого зелья или цепей. И мог научить этому других.

Когда сквозь строй деревьев проступили огни Хогвартса, у Тэдди почти сформировался план. Он был ещё сырым и довольно рискованным… В первую очередь для крёстных, которых могли обвинить в том, что Тэдди не держали на цепи и тем самым якобы подвергали опасности окружающих, но тут он был бессилен — дело стоило того, чтобы завершить карьеру МакГонагалл.

— Тётя Минни! — он ворвался в директорские апартаменты и уставился в глаза крёстной, стараясь отдышаться. — Я не стану аврором! Я знаю, чем хочу заниматься после школы! Я пойду работать в отдел по связям с оборотнями и стану учить новообращённых взаимодействию со своим волком! Нужно будет дать пресс-конференцию и рассказать всем, что я оборотень, показать, что без всяких зелий могу себя контролировать…

Взгляд Минервы становился всё более удивлённым по мере того, как Тэдди рассказывал свой план, и под конец она смотрела уже не с удивлением, а со страхом. Но не перебивала.

— Конечно, тебе придётся оставить пост директора, но это же ничего, да? Ты давно работаешь, пора отдохнуть. Зато только представь, как улучшится качество жизни оборотней! Сколько денег можно будет сэкономить на несваренном антиликантропном зелье!

— Тэдди…

— А ещё, глядя на меня, многие усомнятся, что после обращения жизни нет. Можно будет заниматься с самыми маленькими, как ты со мной, только нужно найти анимагов…

Тэдди ещё долго размахивал руками, восторженно излагая всё новые и новые детали стихийно формировавшегося плана, а Минерва не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Им удалось воспитать мальчика правильно, Тэдди вырос добрым и отзывчивым, хотел помогать людям, вот только почему-то позабыл, чем его помощь обернётся для неё и Гарри Поттера…

Однако вскоре оказалось, что не забыл.

— А если вас с Гарри захотят обвинить, что вы недостаточно надёжно меня запирали, что ж, можно будет перебраться жить в школу оборотней… Здорово я всё придумал, правда? Ой! Уже так поздно! — вдруг воскликнул он и, скороговоркой поблагодарив за то, что его выслушали, пожелал спокойной ночи и унёсся.

А Минерва ещё долго сидела за столом директора, гордясь крестником и молясь, чтобы весь этот бред, что он нёс, был не более чем глупой мечтой, от которой Тэдди откажется в ближайшее время. Ведь до Хогвартса хотел же он поступить на службу в Отделе тайн? Ведь рассказывал каждому, кто готов был слушать, что обязательно будет аврором? Ведь грозился стать самым молодым ликвидатором проклятий в Гринготтсе?..

Тэдди же засыпал, видя перед собой стены построенной им школы для оборотней.