Компромисс (гет)

Марлин сделала всё, что было в её силах.

Она готовила ужин как в последний раз. Она надела сначала платье, потом передумала и сменила его на кружевной пеньюар, потом опять сменила на платье. Всё же она была приличной девушкой, несмотря на то, что её нынешние отношения развивались уже три месяца и катились по таким рельсам, каких она совершенно не ожидала.

Марлин волновалась и смотрела в окно, потом смотрела на экран телефона, потом опять в окно. Но Шкипер обещал быть на ужин к девяти, и она знала, что он выполнит обещание, даже если ради этого придётся за неимением времени на дорогу назначить врагам дуэль прямо посреди взлелеянных ею цветов на клумбе.

Марлин знала, что большинство мужчин навсегда остаются мальчишками, а их игрушки становятся всё более смертоносными; знала она и стереотипные утверждения о том, как добиться от мужчины, чтобы он что-то сделал. Как тут быть, если на все её просьбы реакции пока не последовало? Только применить от отчаяния все эти глупые советы из женских журналов!

Шкипер явился без пяти девять и обнял Марлин в дверях. От него пахло гарью и порохом и на краткую минуту вместо беспокойства Марлин почувствовала гордость.

Ужин прошёл в целом хорошо; Марлин не старалась мило щебетать, зная, что это у неё не получится, зато, про себя усмехаясь, подкладывала Шкиперу добавки, не забывая мимоходом упомянуть о том, как она им гордится. Под конец ужина она, привыкшая говорить всё прямо, устала от попыток быть по-женски коварной. Это коварство представлялось ей мелочным и недостойным, так же, как и та манипуляция, которую она собиралась провернуть, чтобы добиться своего.

Она пообещала себе, что только попробует один раз и больше не станет так низко падать. Они взрослые люди, и нечего юлить и хитрить тогда, когда можно просто поговорить.

Больше всего в их отношениях Марлин любила момент, когда Шкипер в её присутствии начинал расслабляться. Было видно, как из его позы уходят напряжённость и видимая готовность в любой момент сорваться с места, чтобы дать отпор врагу, и теперь она не уставала им любоваться, чувствуя в себе готовность устранить со своего пути любые трудности, только чтобы не дать им разрушить их отношения.

После ужина Марлин с усилием вспомнила, что там ещё говорилось в женских журналах и с энтузиазмом потащила Шкипера на диван.

— Какая ты сегодня страстная, Марлин! — удивился Шкипер, но дал себя уложить и забраться сверху.

"Я кошечка, сексуальная кошечка, — сосредоточенно думала Марлин, чтобы не выйти из роли. — Тьфу, чтоб я ещё хоть раз!" Она засомневалась, стоит ли дёргать усталого человека, но потом подумала о нерешённой проблеме и решила, что на войне все средства хороши.

Спустя час, когда они отдышались, Марлин, соблазнительно выгибаясь, улеглась у него под боком и мурлыкала что-то ободряющее и благодарное, внимательно следя, чтобы Шкипер не уснул, иначе весь план мог пойти насмарку.

— А ты всё для меня сделаешь? — задала она тот вопрос, к которому готовилась весь день.

Шкипер повернулся и теснее прижал её к себе.

— Как ты можешь сомневаться, Марлин? — спросил он.

— Совсем всё? — продолжала та юлить, надеясь, что это выглядит как кокетливое женское коварство.

— Только скажи, кого надо убить! И я всё исполню! — клятвенно пообещал Шкипер.

Марлин вдохнула, выдохнула и скрестила пальцы.

— Никого убивать не надо, — сказала она. — Но просто есть одна проблема, о которой я тебе уже говорила. Она портит мой имидж, пугает прохожих и вообще, я стукаюсь по десять раз на дню, когда подхожу к окну. И это я тебе тоже говорила.

Шкипер тоже глубоко вздохнул.

— Хорошо, — произнёс он. — Так и быть, я перенесу пулемёт от окна гостиной к окну спальни.