Единственный наследник должен жить, или Сказ о том, как Мальсибер крестраж потерял (джен)

— Поздравляю, — произнёс Дамблдор, всматриваясь в лицо стоявшего напротив студента.

— Благодарю, директор.

Реймонд Мальсибер скосил глаза на дамблдоровское ухо, не желая встречаться с ним взглядом, и почти искренне улыбнулся, забирая документ об окончании школы. Смешавшись с толпой, он вздохнул с облегчением — от директора стоило держаться подальше.

Вручение сертификатов должно было закончиться ещё нескоро. От постоянных поздравительных выкриков и рукоплесканий болела голова, и Рей отошёл к стене, куда были сдвинуты факультетские столы, надеясь, что там будет потише.

— Ты чего хмурый такой? — без интереса спросил Эйвери, уже получивший свой свиток.

— Я… — Реймонд открыл рот для ответа, но так ничего и не сказал. Слишком многое нужно было рассказывать, чтобы собеседник смог его понять.

* * *

С чего всё началось? Ну конечно же, с очередной стычки с гриффиндорцами! Реймонд посмотрел туда, где кучковались выпускники ненавистного факультета.

Радуются, кретины недалёкие, словно завтра попадут в сказку.

Поморщившись, он хотел отвернуться, но вдруг стало интересно: в чём же между ними на самом деле отличие, почему он и его друзья настолько не похожи на Поттера с компанией?

Рей стал вспоминать, одновременно рассматривая нарядных парней и девушек.

До поступления в Хогвартс встречаясь с тем же Блэком, он не испытывал желания вбить его идиотскую улыбку ему в горло, да так, чтобы Сириус подавился зубами. Да и в первые годы учёбы вполне успешно его игнорировал. А вот после того, как сдружился с Регулусом — всё изменилось. Смотреть на издёвки Блэка над младшим братом было настолько противно… А если добавить к этому нападки Мародёров на Северуса… Сейчас, стоило Сириусу только открыть рот, как желание причинить боль и отомстить за друзей мгновенно просыпалось и заглушало доводы здравого смысла. Кажется, во всём Хогвартсе не нашлось бы ни одного человека, кто бесил бы сильнее. Ну, может, ещё Поттер.

Реймонд не понимал, как, при схожем воспитании, они могли вырасти настолько разными. Хотя Блэк даже с родным братом не находил общий язык…

Гриффиндорцы заорали, отбивая ладони овацией, и Рей перевёл взгляд на сцену — Дамблдор пожимал руку Джеймсу Поттеру.

Он скривился. Если бы его отца убили пару месяцев назад, он бы не стал ржать, как гиппогриф, над дебильными шуточками, но Поттеру, видимо, на всё плевать… Рей искренне не понимал гриффиндорцев, даже когда, как сейчас, старался это сделать. Те позиционировали себя хорошими и добрыми людьми — в противовес холодным и надменным слизеринцам, от которых невозможно дождаться помощи. Но на самом деле всё было иначе. Когда у Северуса в прошлом году умерла мать, весь факультет скорбел вместе с ним, притихнув на время из уважения к снейповскому горю, а близкие друзья, в числе которых был и Реймонд, тем более. Поттеровские же дружки вели себя так, словно их друг не родителей в одночасье лишился, а… Рей даже сравнение не сумел подобрать, настолько в его голове не укладывалось их поведение.

Директор что-то замышлял, затягивая в свои сети простодушных гриффиндорцев, и Реймонд мог им лишь посочувствовать… Мог бы, будь на их месте кто-то другой. Поттера, Блэка и Люпина же он терпеть не мог и потому желал им самого наихудшего.

— Да что с тобой сегодня? — вновь подал голос Эйвери. — Радоваться надо, а ты…

— А чему радоваться-то, Дэн? Что там, — он неопределённо махнул рукой в сторону окон, — нас ждёт такого уж замечательного?

— У-у-у, как всё запущено, — протянул Эйвери и, зная, что когда друг впадает в меланхолию, пытаться переубедить его бесполезно, предпочёл его отвлечь. Данкан растянул губы в улыбке и хлопнул его по плечу. — Пойдём-ка выпьем чего-нибудь, а то твоё настроение для похорон, а не выпускного бала.

Реймонд не стал спорить, двинувшись следом за Данканом к столу с напитками, куда кто-то шустрый успел поставить замаскированное под сливочное пиво огневиски. Но пить не хотелось. Вообще ничего не хотелось. С трудом вытерпев около часа в обществе весёлых сокурсников, он сбежал.

Ворочаясь с боку на бок в своей кровати, Рей думал о прошлом и будущем, друзьях и врагах, и жалел, что за семь лет в Хогвартсе успел так мало.

Пожалуй, единственным человеком, чьё настроение было так же далеко от прекрасного, как и его, был Снейп. Хмурый, зыркающий на всех с недобрым прищуром, Северус явно не был рад тому, что покидает школу. Но причина его недовольства заключалась в отношениях с Эванс, так что с этим ничего нельзя было поделать, разве что проследить, чтобы Сев пореже видел, как ту собственнически облизывает Поттер.

— Рей? Эй, Рей… Мальсибер, проснись!

— Чего? — смиряясь, что притвориться спящим не удастся, спросил он, поворачиваясь на голос.

— Так ты не спишь? Отлично. Пойдём, пошумим напоследок.

Розье явно был пьян и весел.

— Эван, отвали, а?

— Последняя ночь же! Давай, Рей! — и он потянул одеяло в сторону.

Эван с Данканом умудрились его растормошить, и настроение даже немного улучшилось, так что Реймонд перестал сопротивляться и согласился поучаствовать в «прощальной» шутке.

Что бы ни думали о них гриффиндорцы или Дамблдор, шутить они любили. Возможно, чуть более зло, хотя это ещё с какой стороны посмотреть, но чувство юмора у каждого из них было.

Накладывая сложную иллюзию на стены Большого зала, которая должна была продержаться до самого первого сентября и шокировать всех в новом учебном году, они со смехом вспоминали прошлые свои «достижения»…

— А помните, как Люпин в обморок хлопнулся, увидев боггарта?

— Ага! А помните рожу Поттера, когда грязнокровка к Северусу бросилась?.. Прости, Сев, — смутился Эван, только теперь сообразивший, при ком озвучил случай.

Снейп дёрнул щекой и отмахнулся, но веселье пошло на спад.

Они закончили с иллюзией и вышли из Большого зала, мимоходом накладывая чары на портреты, доспехи и лестницы, мимо которых проходили — хотелось, чтобы память о них сохранилась и после того, как они навсегда покинут Хогвартс.

— И что это вы тут делаете? — резкий голос Поттера застал их на полпути к подземельям.

— Не твоё дело, — машинально огрызнулся Реймонд.

— Га-а-адость планируете? — насмешливо протянул Блэк, в руках которого уже появилась палочка.

— В отличие от вас — планируем, а не творим бездумно, — издевательски улыбнулся Розье. — А сами-то почему не в кроватках, а, кузен? Мамочка ругать будет…

— Ах ты!..

Блэк бросился было на Эвана, но его перехватил Люпин.

Завязалась перепалка, к счастью, пока только словесная, но было вполне очевидно, что драки не избежать…

— Какие же вы убогие, — вдруг произнёс Реймонд с отвращением. — Противно рядом стоять. Пойдёмте, парни, нечего говорить с такими.

И он просто отвернулся, начав спускать по лестнице. За спиной было тихо: слизеринцы не понимали, что нашло на всегда весёлого Мальсибера, а гриффиндорцы… Впрочем, кому есть дело до гриффиндорцев.

* * *

Рей аппарировал домой прямо из Хогсмида — не хотел ещё несколько часов трястись в поезде. Снейп что-то сказал о традициях, но он лишь отмахнулся — он больше не студент и не обязан прогибаться под хогвартские традиции, особенно если они глупые.

— Реймонд? — с удивлением отложил газету Кейден Мальсибер при виде сына. — Всё нормально?

— Да.

— Что ж… Завтракать будешь?

Рею вдруг стало мучительно стыдно за своё поведение в последние дни. Мало того, что почти испортил друзьям прощание со школой, так и домой привёз своё раздражение!

— Да, отец, с удовольствием, спасибо, — немного натянуто улыбнулся он. — Как твои дела?

— С переменным успехом, — делая знак переместиться в столовую, Кейден встал из кресла и внимательно посмотрел на сына, но не стал ни о чём спрашивать, предоставляя тому самому решать, о чём рассказывать, и продолжил говорить, только устроившись за столом. — Удалось приобрести часть акций компании, занимающейся выпуском мётел. Не Мерлин есть что, конечно, но прибыль обещается неплохая.

— Здорово! — искренне обрадовался Рей.

— А вот с остальным, боюсь, порадовать нечем. Ты подумал над моими словами? — неожиданно сменил Кейден тему и подался вперёд, заглядывая сыну в глаза. — Знаю, метку ты уже получил, Том сказал мне, однако…

Реймонд едва не застонал.

— Мы может поговорить об этом не сейчас?

— Нет, не можем!

— Отец!

— Сын, — парировал тот и улыбнулся, — не противься принципа ради. Насколько мне известно, ты ни с кем не встречался после той особы, а потому… Я прекрасно знаю, что ты терпеть не можешь монотонную работу, но это слишком важно. Ты достаточно взрослый, чтобы мне не было нужды говорить о том, почему это насколько важно, но недостаточно, чтобы отмахнуться от меня.

— Да я и не собирался от тебя отмахиваться!

— Знаю. И всё же. Полгода прошло, Реймонд. Пора бы озвучить своё решение.

Рей молчал.

На шестом курсе во время похода в Хогсмид с друзьями они познакомились с Антонином Долоховым, предложившим присоединиться к набирающему популярность движению чистокровных. О возглавлявшем движение волшебнике все они слышали от родителей (кроме Снейпа, конечно, но ему они сами рассказали всё, что знали), и слова Долохова упали в благодатную почву: ну какому подростку не захочется присоединиться к тем, кто их так активно зазывает? Тем более что Долохов ещё и позаниматься с ними предложил, а боевиком он был отличным, такого учителя днём с Люмосом не найдёшь.

На частых, но не регулярных встречах Рей, Эван, Данкан и ещё несколько чистокровных студентов не только учились сражаться, но и обсуждали вопросы политики, постепенно становясь хорошими бойцами и проникаясь идеями борьбы за права чистокровных. И год спустя, на рождественских каникулах, лично встретились с Томом Риддлом… и получили метки.

Разговор с отцом состоялся за день до этого значимого события, и темой стала недопустимость риска для единственного наследника древнего рода Мальсиберов. Рей прекрасно понимал обеспокоенность отца и полностью её разделял, но… жениться в восемнадцать? Ему совершенно этого не хотелось. Не в последнюю очередь потому, что была девушка, к которой он был неравнодушен и которая никогда бы не получила благословление ни своих родителей, ни Кейдена на то, чтобы стать миссис Мальсибер.

Отношения с отцом у него были не слишком близкими, но достаточно хорошими, чтобы Рей сказал правду. И не прогадал: отец не требовал немедленно жениться на первом встречном крокодиле с чистой кровью. Он даже предложил альтернативу… Ту самую жутко нудную и монотонную долгую работу по подготовке ритуала создания крестража, которая гарантирует Реймонду пусть не бессмертие, но второй шанс на продолжение рода.

Рей обещал подумать, надеясь, что сумеет за полгода до окончания Хогвартса либо придумать, как изменить отношение семей к превращению Мариссы в миссис Мальсибер, либо встретит ту единственную, от мысли о свадьбе с которой его не будет мутить. Однако время шло, а ничего не менялось. К лучшему так точно. С Мариссой он и вовсе рассорился, а достойной девушки на вакантное место не нашлось.

— Рей?

— Что от меня требуется? — обречённо вздохнув, спросил тот.

— Как ты жениться-то не хочешь, — рассмеялся Кейден. — Книги где нужные, ты знаешь, так что начни с теоретической подготовки. А я тем временем приобрету необходимые для ритуала ингредиенты. И, сын, прошу тебя, не высовывайся, пока всё не будет завершено.

Реймонду не оставалось ничего иного, как согласно кивнуть. Взрослая самостоятельная жизнь откладывалась на неопределённое потом.

* * *

Как ни странно, подготовка к ритуалу оказалась вовсе не такой уж нудной, как ему по незнанию представлялось. Читать он не то чтобы очень любил, но ритуалистика сама по себе интересна, а когда от правильности подготовки и расчётов ещё и твоё собственное будущее зависит, и вовсе становится настольной книгой.

Реймонд будто приехал на каникулы. С утра делал «домашние задания» — проводил расчёты и готовит зелья, которые потребуются при ритуале, а во второй половине дня был предоставлен самому себе и мог свободно общаться с друзьями, заниматься делами семьи или посещать встречи в Малфой-мэноре, где устраивал собрания Лорд Волдеморт.

Стычки с аврорами постепенно учащались, всё больше людей втягивалось в противостояние, но Рей был вынужден оставаться в стороне. Судя по тому, что Лорд не звал его в рейды, был в курсе ситуации с ритуалом. Ну или пошёл навстречу бывшему однокурснику и почти другу Кейдену.

В очередной раз оставшись в мэноре, когда его друзья и новые знакомые аппарировали по заданным Лордом координатам, Реймонд понял, что нужно решать вопрос с крестражем поскорее — пока его не сочли трусом.

* * *

С ритуалами было, в общем-то, не так уж сложно, всё, что он него требовалось — концентрация. А вот с зельями пришлось столкнуться с серьёзными проблемами. Их нужно было варить самостоятельно, а Реймонд не то чтобы совсем не умел обращаться с котлом, но и специалистом не был. Дёргать Снейпа была совестно. Друг не отказывал в помощи, но из-за того, что рассказать, для чего ему требуются редчайшие и сложнейшие зелья, рецепты которых не встретишь даже в книгах по Тёмной магии, он не мог, а врать не хотелось, Северус дулся.

Однако он всё же справился. Всё было готово, осталось провести сам ритуал.

— И чего ты ждёшь? — удивился отец, когда Рей сообщил об успехе. — Призови Тонки, он давно ждёт момента, чтобы в последний раз доказать свою полезность.

— А разве можно использовать домовика?

— Конечно, можно! Жертва должна быть разумна — это основное условие. А наши эльфы поумнее некоторых магов будут. К тому же не стоит забывать и о такой детали, как добровольность жертвы.

Рей согласно закивал: он читал об этом, хотя до этого момента пребывал в крайнем изумлении, не понимая, кто может согласиться на подобное.

Подготовка вышла на финишную прямую. Пост, очищающие ритуалы, десятки проверок верности начертания магических фигур и раскладки задействованных амулетов… И вот он стоит в центре октограммы, держа в одной руке красивую безделушку, а в другой ритуальный кинжал гоблинской работы.

— Спасибо, хозяин Реймонд, — произнёс Тонки, страшно гордящийся оказанной честью, и задрал подбородок, подставляя шею под нож.

— Тебе спасибо, Тонки. Ты всегда был очень хорошим эльфом.

Рука всё же дрогнула в последний момент — это не в горячке драки заклинанием во врага швырнуть, — но Рей усилием воли отбросил все лишние мысли и начал читать заклинание. Сознание вскоре помутилось, он перестал понимать, кто он, где находится и удалось ли планируемое, а потом и вовсе потерял сознание.

* * *

Пробуждение было мучительным. Болело всё и ничего. Он застонал и тут же услышал голос отца:

— Всё хорошо, Реймонд. У тебя всё получилось. А теперь отдыхай.

Кейден ещё что-то говорил, что Рей уже снова отключился — на этот раз уснул.

Он ещё несколько раз просыпался, но лишь на четвёртый был в достаточно адекватном состоянии, чтобы узнать, как всё прошло. И с облегчением услышал, что никаких проблем не возникло.

— Значит, теперь я могу…

— Совать голову в пасть мантикоре? — усмехнулся Кейден. — Можешь. Хотя я бы предпочёл, чтобы ты делал это пореже. Да и от внука не отказался бы.

Рей пропустил вторую часть и обрадованно встрепенулся:

— Я себя нормально чувствую, мне же можно вставать?

— Да, вполне, — Кейден встал и улыбнулся, — продолжим разговор в столовой.

После ухода отца Реймонд поспешил одеться… Слабость накатила внезапно. Осев на кровать, он испуганно прислушался к себе, но всё снова было в полном порядке. Утратив большую часть уверенности в благополучном исходе дела, Рей осторожно пошёл в столовую.

— Сын? — завидев его, отец привстал со своего места, но Рей успокоительно махнул рукой, и он понимающе хмыкнул. — Слабость, да? Это нормально, за неделю-две пройдёт.

Облегчение было почти физическим.

Реймонд с аппетитом наворачивал наваристый суп, когда медленный и неспешный свободный ход мыслей был нарушен догадкой:

— Откуда ты знаешь? — выпалил он вопрос, от волнения уронив ложку.

— Что знаю?

— Когда слабость пройдёт?!

— Сын… — снисходительно протянул Кейден и рассмеялся. — Сам-то как думаешь?

— Но если у тебя есть крестраж… — Рей смутился и растерялся.

— Был крестраж, — исправил Кейден. — Ты что же, думаешь, я стал бы заставлять тебя делать что-то подобное, если бы мог всё устроить сам? Но больше одного крестража не зря не рекомендуют изготавливать, и рисковать дураков нет.

— А что случилось?..

— Убили меня, Реймонд, — вдруг разозлился Кейден. — Так что не забывай, что крестраж — страховочная сеть, а не панацея от смерти. И с женитьбой не тяни, а то наследие Мальсиберов достанется сквибу или сорок второй кузине.

* * *

Как и предсказывал отец, слабость прошла к концу недели, а других неприятных последствий у ритуала вроде как не было.

Рей много думал за дни вынужденного заточения, от скуки пытался вычислить волшебников, что тоже обзавелись крестражами, а заодно и тех, кто свой крестраж уже использовал, но получалось не очень хорошо. Всё же вопрос был очень личным, даже интимным, маги скрывали подобное.

Свой собственный крестраж Реймонд никак не мог отнести в Гринготтс. За время подготовки ритуала он настолько привык к перманентному присутствию красивого амулета, который выбрал в качестве вместилища части своей души, что даже не замечал, что непроизвольно ищет его. Было что-то невероятно притягательное в том, чтобы сжать амулет в пальцах, очертить драгоценные камни, погладить тёплый металл оправы. Казалось противоестественным расстаться со столь родной вещью.

Он наконец-то смог на общих основаниях участвовать в рейдах. Помня, что крестраж — не панацея от смерти, Рей старался не рисковать слишком сильно, но время шло, отцовские слова стирались из памяти, а чувство неуязвимости опьяняло.

Несколько раз его легко ранили, но вместо того, чтобы одуматься и стать осторожнее, Реймонд с юношеской бесшабашностью продолжил лезть в пекло. Отрезвление наступило неожиданно и было настолько неприятным, что даже не сразу осозналось.

С выпуска из Хогвартса уже прошёл целый год, о чём Рей вспомнил только после того, как Розье предложил устроить шумную встречу новоявленным выпускникам — Регулусу и Барти. Идею поддержали, и тем же вечером устроили сначала мирные посиделки в поместье Эвана, а потом переместились в Лондон. Где в чью-то хмельную голову и пришла гениальная идея подразнить авроров.

Адрес одного из магглорождённых гриффиндорцев откуда-то знал Эйвери; по-настоящему вредить они не собирались, так, слегка припугнуть, чтобы даже мысли вступать в проклятый дамблдоровский Орден не возникло. Но что-то пошло не так.

О ловушке они не думали до тех самых пор, пока она не сомкнулась. Давление антиаппарационного купола почувствовали одновременно все и, переглянувшись, единодушно решили принять бой. Будь они трезвыми, это вряд ли бы произошло, в конце концов, установка купола требовала серьёзных усилий, а значит, не была импровизацией — их ждали, но здравые мысли не успели пробиться сквозь хмель.

Бой завязался нешуточный. Рей почти сразу потерял из виду друзей, сосредоточившись на противнике. Лицо было смутно знакомым, но кто его атакует, вспомнить не удавалось. Он не был сильнее магически, Реймонд с лёгкость принимал на щит все его заклинания, но победить не мог — противник был опытнее.

Несколько минут спустя стало очевидно, что они проигрывают, и Данкан заорал, чтобы они отступали. Крик Барти застал его на полпути к окну, в которое он намеревался выпрыгнуть, и он замешкался… А в следующую секунду в спину прилетело Круцио.

Извиваясь на гладком паркетном полу, Реймонд не мог думать ни о чём, и даже когда всё закончилось, продолжал лежать неподвижно… А может, просто отключился на несколько секунд. Это его и спасло: посчитав, что Пожиратель обезврежен, Грюм бросился догонять Эйвери и Снейпа, вместо того, чтобы снять с Рея маску, связать и отправить порт-ключом в камеру Аврората.

Выкрики заклинаний заглушили хлопки аппараций, но по недовольству Грюма было ясно, что друзьям удалось уйти. Несмотря на собственное бедственное положение, Рей вздохнул с облегчением. Осталось добраться до Барти, очевидно, потерявшего сознание от боли, и последовать примеру Дэна с Севом.

Проще сказать, чем сделать. Тело не слушалось, отголоски боли были отчётливо слышны, встать не получалось… Рей попытался ползти, но руки подламывались…

В себя он пришёл в собственной постели. Попытался вскочить… и рухнул со стоном обратно.

— Очнулся? — хмурое лицо Кейдена возникло из темноты, подсвеченное снизу Люмосом. — Ну как, понравился Круциатус?

— Отец? Что случилось?..

— Случилось страшное, — хмуро глядя на него, произнёс Кейден, — на двадцатом году жизни стало ясно, что мой сын — идиот!

Успевший испугаться Рей замер, во все глаза смотря на отца. Тот редко повышал голос, умело оперируя ораторскими приёмами, но когда такое всё же случалось, последствия всегда были…

— Ты чем думал?! — понизив голос едва ли не до шёпота, что было признаком сильнейшего раздражения, спросил Кейден. — Кем возомнил себя?! А если бы Лестрейнджи не успели?!

— Лестрейнджи? — окончательно перестав понимать происходящее, переспросил Рей. — А они-то тут при чём?

Отец закатил глаза и шумно выдохнул.

— Они спасли вас с Краучем. Тебе-то только отлежаться, ничего серьёзного, а вот дружок твой серьёзно пострадал…

— Что с ним?!

— Тихо ты! — буркнул Кейден и положил руку ему на грудь, пресекая попытку подняться. — Жить будет. Рудольфус его к нам вместе с тобой притащил, мол, не знал, куда ещё… Понятно, что не домой… Хорошо хоть маски с вас обоих не снимали, а то проблем бы не обобрались… В общем, колдомедика я для него вызвал, тот сказал, что всё будет нормально. Барти связки порвал, пока дёргался под Круциатусом, но последствий быть не должно. Он ещё не приходил в себя, — добавил он, видя, что Рей беспокоится.

— Спасибо, — тихо поблагодарил Реймонд, отворачиваясь. — И прости.

— Отдыхай. Разбираться с тобой буду после того, как выздоровеешь.

* * *

Выздоравливать пришлось долго. Не в последнюю очередь из-за перманентного беспокойства: Реймонд не мог найти свой крестраж. Он настолько привык, что амулет всегда под рукой, что перестал его замечать. И потому его исчезновение не сразу заметил.

Самым простым решением было спросить отца, не видел ли тот амулет, когда бессознательного сына принёс Лестрейндж. Но, в том случае, если ответ был бы отрицательным… Рей боялся даже представить реакцию отца.

Друзья навестили его и Крауча, который пока не мог вставать, лишь в конце недели. Оказалось, что те хоть и успели сбежать, невредимыми не покинули место стычки. У Данкана появился длинный шрам на спине (в очередной раз развенчался миф, что благородные сторонники Дамблдора никогда не бьют в спину), а Северусу пришлось перерыть всю библиотеку Малфоев, чтобы найти контрзаклятие к гадости, которую он поймал во время боя.

— А Эван с Регом где? Почему с вами не пришли? — нетерпеливо спросил Крауч.

Ответа не последовало, и Рей с Барти взволнованно переглянулись.

— Парни? Чего вы не говорите? — хрипло спросил Реймонд, напряжённо выпрямляясь.

— Эван… Он… — неуверенно начал Эйвери и запнулся, отвернувшись, не договорив.

— Розье погиб, — резко произнёс Снейп. — Мы аппарировали. Проклятие его достало за мгновение до того, как пространственная воронка схлопнулась.

— А Регулус? — после паузы спросил Барти дрожащим голосом.

— Не знаем. Оттуда он ушёл целым… Эвана мы с ним доставили миссис Розье. Я ушёл сразу, а Рег остался — он же её племянник…

— И что? — поторопил Реймонд.

— Что?

— Дальше что?

Снейп непонимающе нахмурился:

— В каком смысле?..

— Где Регулус?! — потребовал ответа Крауч. — Если он не пострадал, почему он не пришёл с вами?

— Барти, мы не знаем, — мягко произнёс Эйвери. — Мы не видели его после. Я писал ему дважды, Северус вчера даже в Блэк-хаус ходил… От Регулуса нет вестей. От миссис Розье он вернулся домой, сообщил матери о смерти Эвана и заперся в своей комнате. Больше его никто не видел.

— Куда же он делся? — растерянно протянул Реймонд.

После ухода друзей он вновь вспомнил о крестраже и, несмотря на запрет отца покидать Мальсибер-холл до полного восстановления и слабость, решил аппарировать на место недавнего фиаско.

Дом стоял на месте как ни в чём не бывало, правда, был пуст. Скривившись от воспоминаний о собственной глупости, Рей проверил окрестности и сам дом на охранные и сигнальные чары и, убедившись в их отсутствии, осторожно вошёл внутрь. Сразу стало понятно, почему нет никакой защиты — семья магглов уехала. Пыль ещё не стала полноправной хозяйкой, но голые стены и остатки мебели в чехлах недвусмысленно указали, что дом покинут надолго.

Потоптавшись на пороге, Реймонд вздохнул и, ни на что не надеясь, обошёл дом.

Крестража не было.

Вернувшись домой, он не стал подыматься к себе и не навестил Барти — прямым курсом направился в отцовский кабинет. Посвящать отца в собственную глупость мучительно не хотелось, но разобраться в ситуации было необходимо. И лучше всего это было сделать сейчас — так сказать, по горячим следам. Сосредоточившись на событиях роковой ночи, Рей извлёк серебристую нить воспоминаний и опустил в Омут памяти.

Проверенный способ, на который он возлагал все надежды, себя не оправдал. Нет, артефакт прекрасно работал, демонстрируя Реймонду, как он провёл тот самый вечер, и крестраж был на месте. Вплоть до того момента, когда он ненадолго отключился после пыточного проклятия. Когда серость рассеялась, то есть, когда он пришёл в себя и попытался сначала встать, а потом хотя бы подползти к другу, крестража уже не было.

Со слов друзей и Лестрейнджей он восстановил хронологию событий, но полагаться на достоверность предоставленных сведений не мог. Кто-то лгал, а кто — разобраться не получалось. Все как один твердили, что Грюм и его прихлебатели в дом не возвращались, когда погнались за Северусом и Данканом, а это свидетельствовало лишь об одном: крестраж украл кто-то из своих.

Вынырнув из воспоминаний, Рей выругался вполголоса и вернул Омут на место. Он понимал, что местоположение крестража не имеет никакого особого значения при ритуале возрождения, главное, чтобы крестраж вообще был, но уверенности поубавилось. Если кто-то из своих — а они сами утверждали, что больше некому! — украл красивую безделушку с его бессознательного тела… Кому теперь вообще можно верить?!

Но сильнее потенциального бессмертия Реймонда Мальсибера волновало то, чтобы обо всём этом не узнал отец. Он готов был пережить что угодно, от предательства друзей до заключения в Азкабан, лишь бы не разочаровать отца…

* * *

Истерический хохот Мальсибера, только что узнавшего о смерти собственного отца, по-настоящему испугал старика дежурного, но Рей этого даже не заметил. Слёзы текли по давно небритым щекам, живот болел, напала икота, а он только и мог думать о том, что, разочаровавшись во многих друзьях и таки попавшись аврорам и оказавшись в Азкабане, он сумел до самой отцовской смерти скрывать факт собственной глупости. О пропавшем крестраже Кейден так и не узнал, умерев с твёрдой уверенностью, что род Мальсибером будет продолжен.

— Я выберусь. Я не разочарую тебя. Я сделаю всё, чтобы ты мог мной гордиться, — шептал Реймонд сквозь икоту.

Ему понадобилось больше двадцати лет, но разве это важно, если отец всё же смог им гордиться…