Красивые и счастливые (гет)

− Почему они такие красивые? − спросила Гермиона шёпотом, но возмущение в её тоне, смешанное с любопытством, от этого не убавилось. − Даже подозрительно как-то...

Они с Роном пришли на очередной приём в Министерство Магии. И в очередной раз Рон держался компании своих приятелей, а Гермионе оставалось только болтать с Джинни, обсуждая всех и вся.

− Кто, Малфои?.. − отозвалась Джинни. − Да ну их!

− Нет, ну почему они такие красивые даже сейчас? Ладно раньше. Но теперь-то им вообще не стоило бы показываться на людях так часто! Если бы они выглядели хоть немного потрёпанными... Помнишь Малфоя-старшего во время Битвы за Хогвартс? А на суде? С тех пор и года не прошло, а он уже практически сияет, одет с иголочки. И Нарцисса тоже слишком быстро забыла о том, что на людей можно смотреть не только свысока. И о том, что если бы не показания Гарри, то не видать бы её мужу свободы.

− Точно, они быстро зализали раны, − согласилась Джинни. − Смотрятся и правда... как с картинки. И такие же неживые.

− Кажется, будто они вовсе не ругаются, совсем никогда, − продолжила Гермиона. − Спокойные. Нам бы с Роном так...

Порой ей казалось, что в отношениях лучше быть… как Малфои. Всегда невозмутимые и держатся друг за друга даже в самые тяжёлые времена. Не будь они такими верными, Люциус сейчас точно мотал бы срок в Азкабане. А по соседству, возможно, устроился бы и Драко. Ну а Нарцисса, вероятно, лишилась бы всего состояния и едва бы сводила концы с концами. Но вот они вместе − и они снова в строю. Гермионе, которая привыкла решать свои проблемы в одиночку, сложно было это понять — она привыкла действовать по шаблону. И после того, как они с Роном наконец съехались, ситуация мало изменилась. Добавился лишь один нюанс: теперь Гермионе приходилось решать проблемы не только за себя, но и за Рона.

− Да они как из камня, ты что! Разве это хорошо? − возразила Джинни.

− Не знаю, может, так и лучше. Мы с Роном только и делаем, что ссоримся.

− Ну а это разве плохо?

− Сложно сказать... Вот вы с Гарри часто ругаетесь?

− Постоянно! Это же нормально для людей, которые что-то чувствуют друг к другу! А эти двое, − тут Джинни взглядом указала на Малфоев, − просто уже и не помнят, каково это − быть молодыми и полными жизни. Сколько им? Обоим больше сорока, и с каждым годом они всё холоднее и холоднее...

Гермиона не стала спорить. Но, глядя на Люциуса, она почему-то видела не старика, а статного мужчину в возрасте. А глядя на Нарциссу − видела только леди.

Если задуматься, Гермиона хотела бы стать такой же изящной. И точно не расстроилась бы, если бы Рон вдруг начал вести себя как взрослый мужчина. А пока что даже на работе он играл. Пусть профессионально, пусть в квиддич, пусть с регулярными выматывающими тренировками, пусть принося неплохой заработок... Но это всё равно была игра.

* * *

Люциус терпеть не мог министерские приёмы. Каждый выход в свет для него становился настоящим испытанием. Потому что приходилось изображать из себя человека, у которого всё хорошо, а это было совсем не так. Ровно держать спину, не показывать эмоций, ни с кем не портить отношения − всё это куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. А ещё он знал: Нарциссе приходится куда сложнее. Люциус и представить боялся, чего ей стоило остаться с ним и не уехать сразу после войны куда-нибудь, где её никто бы не нашёл. Ни папарацци, ни осуждающие взгляды, ни долг перед семьёй. Нарциссу ведь не судили − она лишь давала показания как свидетель. И лично ей ни к чему было восстанавливать свою репутацию, это за неё сделал Поттер. А вот с репутацией семьи дела обстояли иначе.

Теперь ей приходилось показываться на всех мало-мальски важных приёмах под руку с мужем. Приходилось смотреть на счастливые лица тех людей, что были бы рады, окажись все члены семьи Малфой за решёткой. Однако каждый раз, когда они возвращались домой, Люциус не слышал от Нарциссы ни слова недовольства, ни звука претензии. Но он чувствовал, где-то на уровне интуиции, насколько она от всего этого устала.

− Они выглядят очень счастливыми, правда? − сказал Люциус, глядя на бывших сокурсников своего сына. Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли стояли совсем близко, а где-то за ними можно было рассмотреть и их спутников. − Думаешь, Драко сейчас так же счастлив?

− Надеюсь. Но он точно не был бы счастлив, если бы остался в Англии. А в Италии до них с Асторией никто не доберётся, − проговорила Нарцисса, слегка склонив голову в сторону. Так, словно не хотела смотреть Люциусу в глаза.

− Ты ведь тоже хочешь уехать, − отозвался он. И это был не вопрос, а утверждение.

− Мы не можем оставить фамильное поместье.

− Вовсе нет. Это я не могу его оставить. Ты − можешь.

− Если бы я могла оставить тебя одного, я бы это уже сделала, Люциус. Но я бы так никогда не поступила, так что не будем об этом.

− В таком случае... Я рад, что ты не можешь.

Нарцисса на это ничего не ответила − только крепче сжала ладонь мужа. И Люциус понял, что он может быть так же счастлив, как улыбающийся во весь рот Гарри Поттер, как его молодая невеста или как его лучшие друзья. До тех пор, пока Люциус в состоянии держать лицо и не выносить свои проблемы за порог дома, он будет счастлив. Хотя бы из-за того, что никто посторонний не видит, с чем ему приходится бороться. Вернее, с чем приходится бороться им обоим — ему и Нарциссе.

* * *

− Может, мы наконец потанцуем? − Гермиона подошла к Рону, и тот нехотя отвлёкся от болтовни с Гарри, Симусом и парой других ребят − скорее всего, приятелей по квиддичу.

− Обязательно?.. Давай на следующей песне.

− Нет, Рональд. Сейчас!

− Хорошо-хорошо... − он обнял её за талию и повёл на танцпол. Играла медленная мелодия, предполагающая, что надо бы вести диалог. Но Гермиона никак не могла решить: обиделась она или нет. В итоге решила быть честной, сказав с претензией:

− Ты весь вечер на меня внимания не обращаешь. Это неприятно.

− С тобой мы провели целый день, а Симуса, например, я не видел больше месяца... И ты ведь знаешь, что я тебя люблю.

− Точно любишь? − Гермиона задала ему этот вопрос тихонько, в самое ухо, и в этот момент ещё сильнее сжала ладонями его плечи. Хотя она и допустить не могла, даже гипотетически, что Рон ответит что-то вроде: «Нет, не точно». Он ведь и правда любил её — в этом не сомневались даже самые твердолобые скептики.

− Точнее некуда. Если бы ты не настояла, я бы ни за что сюда не пришёл. Здесь ведь ужасно скучно! И эта нудная музыка! Дома нам с тобой было бы куда веселее.

− И чем бы мы занимались?

− Ну, ты бы читала... И рассказывала бы мне, о чём читаешь. И о своём новом проекте, который так давно готовишь... А я бы тебе рассказал о последних тренировках. Ребята, кстати, оценили! Знаешь, наша команда выработала новую тактику: ловец держится края поля, защитники отвечают за свои зоны, а я...

− Всё, я поняла, − Гермиона не дала ему договорить. − Это тебе и правда лучше обсуждать с ребятами.

− А о чём вы болтали с Джинни? − Рон, похоже, и не думал обижаться на то, что она ничуть не заинтересовалась рассказом о его работе.

− Да так, о разном. Я всё наблюдала за Малфоями... Кажется, они в форме. Выглядят даже лучше, чем до войны.

− Мы с тобой тоже выглядим лучше, чем до войны. А знаешь, что ещё здорово?

− Что?

− У нас ещё всё впереди.

Гермиона очень надеялась, что её впереди не ждёт ничего из того, что довелось пережить Нарциссе. И уж тем более ничего похожего на испытания Люциуса. Ни тюрьмы, ни сомнительного «босса», ни хитросплетений и интриг. А если бы она и хотела перенять что-то у этой чистокровной семейки, так это умение выглядеть победителями даже после сокрушительного провала.