Миры Толкина (драбблы) (джен)

Своим творением всегда приятно любоваться, особенно если делал его не один.

Возможно, вклад Мелиан в создание Арды был не столь уж велик — да что там, мизерен, но все-таки был. И потому она с неиссякающим восторгом взирала на этот мир, на цветущий Валинор, подолгу бродя по прекрасным садам Лориэна. Но, как оказалось, более всего её влекли Сирые Земли, так не похожие на Благословенный Край. И когда пришло время возвращаться, Мелиан отчаянно искала возможность не покидать полюбившиеся ей места.

И нашла.

Нашла в лице эльда.

Его привели верные соловьи — или он сам шел куда глаза глядят, очарованный их пением? Главное — с его появлением Мелиан нашла ответ на свой вопрос. Он шагнул к ней сам, поднял руку, желая поклоном выразить свое почтение прекрасной майэ, взглянул ей в глаза и...

...застыл...

...закаменел...

...растворился в них.

Улыбнувшись, Мелиан переплела свои пальцы с его, не отводя взгляда. Эльвэ. Так звали этого эльда, чья сущность лежала перед ней, будто на раскрытой ладони. Мелиан бережно коснулась этой сущности раз, другой. Почти неосязаемо, незаметно... Тончайшая работа, истинное мастерство неназванной ученицы Ирмо.

Шелестела листва на деревьях под темными небесами, шелестела под порывами ветра, шелестела, ловя капли дождя, звезды освещали землю своим светом... Время остановилось на этой поляне для них двоих. Казалось, эльда даже не дышал, обратившись статуей, и только глаза его жили, отражая фэа, сплетая его судьбу с судьбой мятежной майэ.

И когда она завершила работу, Эльвэ вздохнул, будто впервые. Моргнул, улыбнулся:

— Любимая?..

— Да, любимый, — нежно ответила Мелиан, сама попавшись в собственную ловушку.