Конверт (гет)

Закончив с домашними делами, Северус поднялся в свой кабинет — единственный островок его прежнего мира. Плотные черные шторы, простая, но крепкая мебель из массива дуба, книжные полки, прогибающиеся под тяжестью старинных и не очень фолиантов, пучки трав, подвешенные к потолку, стеклянные баночки с непонятным содержимым, свечи, рисующие на стенах таинственные узоры — все в точности соответствовало представлениям о личных владениях какого-нибудь Темного властелина. Однако же при более детальном ознакомлении с кабинетом и его хозяином аура мрачности и угрозы пропадала, сменяясь пониманием целесообразности всего обустройства. Некоторые жидкости из склянок «боялись» солнечного света, отсюда и плотно завешанные окна; отсутствие ярких красок в интерьере способствовало большей сосредоточенности и не отвлекало, а мебель... К чему выкидывать то, что продолжает исправно служить?! Да и вообще, привычки менять сложно. А когда жена к тому же затевает в доме перестановку, перепланировку и еще много всяких «пере», рабочий кабинет становится единственным островком спокойствия, а заодно и лабораторией, и складом, и всем тем, что удастся разместить на двадцати квадратных ярдах. Впрочем, ни раньше, ни сейчас Северус не возражал против такого сужения личного пространства: ведь удобно же, когда все необходимое находится под рукой. Хотя если бы не преподавание в Хогвартсе, подобное вторжение в свой уже давно сложившийся быт выдержать было бы гораздо сложнее...

Прикрыв за собой дверь, Северус взмахом волшебной палочки запалил сразу все свечи. На столе его уже ждала достаточно внушительная пачка писем, и, опустившись в кресло, он приступил к разбору почты. Первым конвертом и, соответственно, доставленным самым последним, было поздравление от Союза зельеваров. Точнее, как сказать, поздравление, скорее — вежливый интерес из серии «А не умер ли адресат?». Конечно, впрямую смерти Северусу там не желали, но после ряда его довольно таки резких высказываний о компетентности и «научности» открытий некоторых членов Союза, отношения между ними были более чем натянутыми. В общем, известию о преждевременной кончине своего почетного члена в Союзе зельеваров особо бы не расстроились. «Что ж, весенняя конференция будет более чем занятна», — ухмыляясь, подумал Северус, отложив послание из предельно дешевой бумаги в сторону.

Дальше ему попались несколько писем с поздравлениями, пожеланиями и вежливым интересом: не нуждается ли родной факультет в чём-либо. Эти отправились в мусорную корзину сразу после прочтения. Конец учебного года и сопутствующие этому выпускные экзамены многих родителей делали уже зимой особо красноречивыми в желании выторговать для своих чад чуть больше внимания и снисхождения у декана факультета. Благо, в этот раз никто не додумался вложить в конверт деньги — выпускные оценки прошлого года оказали правильный эффект.

А вот следующее письмо требовало не то что внимания, но даже почтения и уважения. Плотная, высшего качества бумага, края усилены сверкающими латунными накладками, чтобы предотвратить излишнее заминание, золотые чернила, большая сургучная печать с гербом рода Малфоев, инициалы Люциуса рядом, и главная изюминка — штамп о прямой доставке Драконьей почтой напрямую из Манилы.

Насколько Северус знал, данный вид услуг появился где-то месяцев с восемь назад. Чуть ранее некий волшебник нашел способ проникновения в сознание драконов. Однако пока магическое сообщество восторгалось этим удивительным открытием, а заодно и ставило его под сомнение, выяснилось, что исследования спонсировались частным порядком, а значит, у всей информации по этому делу есть владелец, который желал не делиться, а зарабатывать на ней. Почему именно почтовая служба — было неизвестно.

Вообще, идея оказалась хороша. Драконам не страшны погодные условия, они в разы быстрее сов, а, приняв во внимание их боевые качества и стойкость к магическому воздействию, о перехвате почты можно было не беспокоиться. Опять же стоило учитывать и достаточно серьезную грузоподъёмность, что было большим плюсом в тех случаях, когда использование маггловского транспорта грозило нарушением секретности, а перемещение посредством магии могло негативно сказаться на свойствах товара. Стоили подобные услуги соответствующе.

Однако Северус, совершенно не проявив должного почтения к тратам Люциуса, довольно таки грубо надорвал тоже не дешёвый конверт сбоку и вытряхнул на стол содержимое, которое оказалось более чем скудным по сравнению с великолепием «упаковки». Это была всего лишь небольшая и, скорее всего, самая дешевая открытка, на одной стороне которой был изображен какой-то пейзаж. На обороте же, написанное размашистым почерком Люциуса, значилось: «Если такой старикан, как ты, сумеет это прочесть, то буду ждать тебя завтра у себя в 19:00. Нарцисса устраивает какой-то прием, так что конверт не забудь — это вместо пригласительного». Ниже была приписка: «И да, с днём рождения».

— Вот же, старый лис! — Северус не смог сдержать восхищенной усмешки. Он был знаком с Люциусом не первый год и уже при первом взгляде на письмо понял, что это всё неспроста. Теперь же, получив явное указание на совершение определенного действия, подозрения лишь усилились. Тем более что для поздравления с днём рождения, пусть даже лучшего друга, Малфой бы никогда так сильно не расщедрился.

— Ну, и зачем же тебе понадобились услуги доверенного зельевара? — продолжил свою мысль Северус.

В принципе, кое-какие догадки у него уже были, но нужно было удостовериться. Положив конверт на стол, он кончиком волшебной палочки выписал над ним весьма сложный рисунок. Светящийся красным, тот завис в воздухе. Какое-то время ничего особо не происходило, а потом некоторые элементы магического узора стали менять цвет, а часть линий вообще исчезла. Хмыкнув, Северус одним движением прервал процесс анализа составляющих и еще раз взглянул на почтовый штамп.

— Так значит, решил контрабандой заняться... — пробормотал он в итоге, полностью удовлетворенный подтверждением своей догадки. — Да уж, Люциус, тебя уже ничего не исправит.

Манила... В магическом мире Филиппины были единственным местом, где добывали Лавичную пыль, ингредиент, необходимый любому зельевару, если он, конечно, хочет, чтобы его омолаживающее средство действительно работало. Раньше, когда Николас Фламель был еще жив, особо желающие и, само собой, очень богатые волшебники, могли договориться с ним о покупке некоторого количества его фирменного эликсира. Бессмертия тот, конечно, не давал, но десяток лет прибавить вполне мог. Сейчас же, после окончательной утраты Философского камня и, соответственно, всех технологий и связанных с ним методик, Лавичная пыль оставалась единственным средством для продления жизни. И, само собой, местные волшебники установили жесточайшую монополию и контроль над экспортом данной субстанции. Если удастся извлечь вплавленные в бумагу конверта крупицы и придать им товарный вид, то прибыль будет очень велика.

«Вот уж точно говорят, хочешь что-то спрятать — положи на видное место», — подумал Северус, понимая, что у столь претенциозно выглядящих посланий внимание уделяют, в первую очередь, содержимому, а не упаковке. Конечно, данная схема может сработать лишь раз, после появления Лавичной пыли на черном рынке Британии филиппинские волшебники лазейку в виде использования Драконьей почты, скорее всего, прикроют, возможно, даже, запретив использование самого сервиса у себя в стране, или же станут более тщательно досматривать почтовые отправления, и, несомненно, постараются выйти на тех, кто подобное сотворил. Однако не будь Люциус уверен в своей безопасности, на подобное бы не решился. В любом случае, обо всем этом будет лучше поговорить уже при личной встрече. Убрав в прямом смысле драгоценный конверт в ящик стола, Северус продолжил свое занятие.

Поздравления от коллег надолго не задержали. Чуть больше внимания заслужила лишь пара неподписанных, но явно надушенных открыток. Похоже, кое-кто из обновившегося за последние несколько лет преподавательского состава начал смотреть на служебные взаимоотношения достаточно вольно. Ну, с оперативным пресечением излишнего внимания к своей скромной персоне у Северуса проблем никогда не было. Хотя... К стыду или к счастью, но в случае с Гермионой его действия привели к совершенно обратному результату. «Нет, все-таки к счастью», — мысленно подытожил Снейп, тем не менее, отложив в памяти, что с началом второго полугодия в Хогвартсе его вполне может поджидать амортенция в каком-нибудь блюде. Проблем это ему, как зельевару, не доставит, но и расслабляться тоже не стоит.

Наконец остались лишь два невскрытых письма. То, что поменьше, было от ученика его факультета, а второе... Как бы ему не хотелось его вскрыть, но в итоге оно было отложено в сторону, и Северус распечатал письмо от Альбуса Поттера. Содержимое конверта было более чем скромным — лишь немного мятый клочок пергамента, на котором имелось лишь буро-желто-черное пятно. Представить большую непочтительность по отношению к своему декану было сложно. Вместо поздравления с днем рождения прислать кляксу — вполне было в духе этого семейства. Вот только Северуса это не то что не задело, а даже наоборот — обрадовало.

Вообще, когда четыре года назад на церемонии Распределения прозвучало «Поттер», Северус внутренне напрягся. Учитывая, сколько не очень приятных моментов было у него связано с представителями данной фамилии, хорошего ожидать явно не стоило, тем более, что теперь в Хогвартсе их будет уже двое. «Наверно, Поттеры никогда не уйдут из моей жизни», — успел он тогда подумать, предвкушая неизбежное. Однако судьба оказалась еще коварней и под громогласное «Слизерин!» смешала все карты. Если бы не Гермиона, Северус бы тогда точно уволился. Ну, а к концу года он уже нисколько не жалел о своем желании остаться.

Когда сын столь знаменитого гриффиндорца оказался на Слизерине, то Альбус Поттер, вполне ожидаемо, стал изгоем и у тех, и у других. Однако он, к некоторому удивлению Северуса, не стал никому и ничего доказывать. Отгородившись от других учеников, свои переживания он начал «топить» в знаниях, в которые буквально вгрызался, и в особенности доставалось Зельеварению. Все это очень напомнило Снейпу себя в годы ученичества, что и привлекло к Поттеру повышенное внимание с его стороны.

Северус всегда говорил первокурсникам на их первом занятии, что искусство зельеварения строится на строгом следовании рецепту, но при этом нужно быть готовым в любой момент изменить стандартную схему. Ведь каждому понятно, что даже двух абсолютно идентичных ингредиентов не бывает. Понять, почувствовать и сделать на четверть помешивания больше — в этом талант истинного зельевара. И у Альбуса Поттера он был. И пятно на пергаменте — образец зелья, что было на прошлогоднем выпускном экзамене. Сварить его даже на седьмом курсе было крайне сложно, а тут четвертый. Таким учеником вполне можно было гордиться, чем Северус и занимался, уже нисколько не обращая внимания на его фамилию. Хотя Гермиона на это всегда говорила, что он просто нашел подходящий обьект для реализации своего отцовского инстинкта. В любом случае, приятные ощущения от произнесения при Гарри Поттере фразы о проявлении таланта через поколение пропадать не собирались.

После рассмотрения пятна под разными углами, пергамент отправился обратно в конверт, а затем в папку для писем, требующих ответа. Теперь перед Снейпом лежало последнее письмо. Простая белая бумага, ни имени отправителя, ни обратного адреса, лишь два небольших штампа банка Гринготс о приеме на хранение и последующей отправке адресату. Впервые за сегодняшний разбор почты взяв со стола нож для писем, Северус аккуратно вскрыл конверт, отметив про себя, что кончик ножа в этот раз не дрожал. Внутри был еще один конверт. Немного мятый, при взгляде на него складывалось ощущение, что ему несколько лет. «Мистеру Северусу Снейпу» — так значилось в первой строчке графы «Получатель». Отправитель был не указан, но и без этого Северус узнал бы аккуратный почерк. Миссис Гермиона Снейп... Никакой мелодики, как она говорила, когда хотела позлить мужа. Но Грейнджер-Снейп в ее понимании звучало ещё хуже, а вариант оставить свою Гермионой даже не рассматривался. В общем, Северус в такие мгновения должен был себя чувствовать виновато. Благо, подобные настроения посещали Гермиону не чаще раза в месяц.

Немного подержав письмо в руках, Северус потянулся было ножом к сургучной печати, но в последний момент остановил движение. Все же распечатать его сейчас было бы неправильно. Ведь каждый день рождения с тех пор, как они стали жить вместе, утром повторялось практически одно и то же:

— Пока не вернусь, не открывай! Обещаешь? — кричала Гермиона уже с порога, убегая по словно волшебным образом возникшему, самому срочному и неотложному делу. За мгновение до этого она умудрялась с загадочным видом вручить письмо, поцеловать мужа в щеку, схватить сумку, накинуть пальто и открыть входную дверь.

— Хорошо, — обещание Северуса звучало ей в спину, а веселое «До вечера!» доносилось уже с улицы, а затем шли часы ожидания того момента, когда наконец-то можно будет распечатать конверт.

Сейчас за окном давно стемнело, а миссис Снейп еще так и не вернулась. 9 января 2018 года, когда Северус получил письмо, что держал сейчас в руках, в 16:42 Гермиона, перебегая через дорогу, поскользнулась и упала, ударившись головой о бетонный бордюр. В 16:57 она была доставлена с черепно-мозговой травмой в ближайшую больницу. В 17:25 Северус стоял у её кровати с саквояжем, содержимого которого хватило бы, чтобы поставить на ноги всех без исключения пациентов этого заведения, а в 17:18 миссис Снейп скончалась, так и не придя в сознание...

Поднеся письмо к губам, Северус мягко поцеловал шершавую бумагу, а затем, так его и не вскрыв, достал из ящика стола чистый конверт. Написав в графе «Получатель» свой адрес, он убрал внутрь послание Гермионы и, запечатав, прикрепил скрепкой небольшую записку: «Г-ну Перкинсу, поверенному. Прошу доставить данный предмет по указанному адресу 9 января 2021 года. При получении дополнительных инструкций руководствоваться ими». Положив письмо к другим, требующим отправки, Северус откинулся на спинку кресла и закрыл глаза — его шестидесятый день рождения подошёл к концу.

Да, возможно это глупо, сентиментально, жестоко — поступать таким образом, каждый раз напоминая себе об утрате. Но разве плохо поддерживать традиции? Почему нужно отказываться от возможности снова почувствовать её рядом, словно наяву увидеть, как она сидит в кресле у окна и, улыбаясь своим мыслям, смотрит, как он разбирает поздравления и пишет ответы? Ведь в этом нет горечи, безумного желания повернуть время вспять или же погружения в грезы. Есть лишь напоминание о том счастье, которое было и до сих пор остается в его сердце. И поэтому Северус был бы рад, если и в следующем году Гермиона снова поздравит его с днем рождения, пусть даже и таким своеобразным способом.

Возможно, когда-нибудь он все же вскроет конверт и узнает, что за сюрприз был ему в тот день приготовлен. Хотя... Северус всегда держал обещания.