Герой должен быть один. Альбус Дамблдор (джен)

Два слова "Ава́да Кеда́вра" впиваются иглами в вены.

И горечь пахучего лавра густеет и вяжет мгновенно...

Холодная мгла сожаленья петлей затянулась на шее.

Лишь шёпот: "Во имя спасенья... мы тьму всё равно одолеем..."

Безумные прихвостни-слизни на смерть так глядят очумело...

Он не был героем при жизни, но ею пожертвовал смело.

© Jastina

Это в первый раз умирать страшно. А когда смерть не просто ходит за тобой по пятам, а как верная жена постоянно стоит за твоим плечом или подобно старому другу встречает тебя широкой улыбкой и распростертыми объятиями, это становится чем-то обыденным. Как каждодневная чашка крепко заваренного чая. Он чуть горчит на языке, обжигает горло, но ты уже не морщишься от терпкого вкуса — ты привык и почти научился получать удовольствие от чаепития.

— Северус... Прошу тебя...

— Авада Кедавра!

Один мудрый человек сказал: "Смерть легче перышка — долг тяжелее горы".⁽¹⁾

Только теперь Дамблдор в полной мере осознал смысл древнего высказывания, вычитанного в какой-то потрепанной рукописи. Его персональная гора, давившая на плечи неимоверное количество лет, месяцев, дней, часов и минут в один миг потеряла свой вес.

Альбус Дамблдор падал в пропасть, сражённый непростительным заклятием Снейпа, но на удивление больше не ощущал ни тяжести, ни той пресловутой чайной горечи — только неимоверную лёгкость и бесконечную благодарность по отношению к старому другу.

Обрывки воспоминаний кружили и затуманивали разум, будто Дамблдор смотрел в Омут Памяти. Старый маг словно наяву заново проживал определенные моменты жизни, полностью погружаясь в яркие картинки... Родные, друзья, враги, Хогвартс...

Он почти не помнил — или не хотел — ту прежнюю часть жизни, в которой у него были иные интересы. С некоторых пор ему хотелось просто вести размеренную жизнь школьного директора, чтобы самой волнительной и важной темой был предстоящий ежегодный Кубок волшебников, актуальной проблемой — пара-тройка проказников, вызванных в кабинет из-за очередной шалости. И не смотря на постоянную занятость подготовкой к последней битве, старый профессор по-настоящему радовался, когда обыденные школьные заботы отвлекали его от мрачных мыслей.

Это стало привычкой. Рутиной. Невесомо присыпанной белой пудрой школьного мела.

Воспоминания о первокурсниках и распределении всплыли в его голове.

Старый маг припомнил, как с замиранием сердца следил за рассуждением Распределяющей Шляпы, водруженной на голову юного Гарри, и как едва сдержал вздох облегчения, услышав громкое "Гриффиндор".

Даже на тот момент Дамблдор прекрасно понимал, что избранный Шляпой путь единственно верный не столько для становления юного волшебника, сколько для сохранности его жизни.

Он так ждал поступления этого мальчика в Хогвартс, что лишь в момент распределения понял, это конец. Обратный отсчет.

Он вспоминал Северуса, декана факультета Слизерена.

Пожиратель Смерти, член Ордена Феникса, двойной агент, один из сильнейших магов, преподаватель зельеварения и защиты от Тёмных искусств, просто друг...

Дамблдор всегда боялся, что Снейп случайно выдаст себя раньше времени, но все получилось даже лучше, чем он сам планировал. Все в окружении Гарри и он сам считали Снейпа врагом номер один — после Волан-де-Морта, разумеется, — что только облегчало декану Слизерина выполнение своей миссии.

Снейп часто критиковал Дамблдора за то, какими путями и способами тот ведёт мальчика к цели. За все необоснованные риски и бесконечные опасности, с которыми ему, Снейпу, приходилось бороться, тайно помогая Гарри. Выживание стало частью жизни мальчика, его сутью.

Дамблдор считал, что во всем должен быть порядок.

Последовательность. Даже незримая война между факультетами велась в соответствии с обычаями и традициями Хогвартса. Но всегда что-то происходило вопреки правилам. Наперекор. Дамблдор всегда верил в исключения. В то, что как раз такие мгновения и творят судьбу: Хогвартса, магглов, волшебников, всего мира. Он и сам был таким...

Сколько яростных споров скрыли двери кабинета директора Хогсвартса.

Сколько обвинений и критики обрушивались на его голову, добавляя седых волос.

Сколько невероятных и, казалось бы, фантастических аргументов пришлось приводить тому в оправдание своих прошедших, настоящих и будущих действий.

Сколько сожалений, а вместе с тем и надежд, вынужденно хранил Омут памяти, лишь отчасти облегчая неизменную тяжелую ношу Дамблдора.

Но он ни о чём не жалел. С тех пор как поменялись его приоритеты, как он решил попробовать искупить прошлые ошибки. Да, он манипулировал другими, менял их судьбы, то разводя, то подталкивая друг к другу. Кому-то было достаточно обычной подсказки, кого-то приходилось вести запутанными путями, а кого-то, вроде Драко Малфоя, буквально тащить за шкирку.

Да, Драко был его ошибкой. Его промахом, который он так и не успел исправить.

Дамблдор сочувствовал молодому Малфою, но уже ничего не мог изменить. Хотя в его душе тлела надежда, что не всё потеряно, и что благодаря Северусу Снейпу юноша сохранит свою душу, изменится, вырвавшись из-под влияния Темного лорда.

Как жаль, что он не смог предотвратить гибель невинных детей... Как жаль, что на их век пришлась эта война... Как жаль, что она наравне с уроками стала рутиной, присыпанной белой пудрой школьного мела. Но они преодолеют трудности, потому что есть тот, в кого все верят. Г...

Герой должен быть один...⁽²⁾

Альбус Дамблдор полностью был согласен с этим высказыванием. Он верил, что его предназначение — сохранить жизнь героя до нужного момента. И он знал, что справился.

Старик жалел только об одном — ему не суждено увидеть, как падёт Волан-де-Морт. Но это лишь малая жертва, ради дела всей жизни — спасения мира.

Он хорошо подготовил их... Он хорошо подготовил его... Гарри...

Мальчик, который выжил.

Мальчик, которому суждено умереть.

Г...

— Авада Кедавра... — эхом отражается от стен башни и звенит в ушах старика.

И мягкий свет принимает в свои объятия очередную душу.

1) Смерть легче перышка — долг тяжелее горы. © Роберт Джордан

Вернуться к тексту

2) Герой должен быть один — роман, написанный в 1995 году Генри Лайоном Олди.

Вернуться к тексту