Закопать (джен)

Одно-единственное слово заставило стену между ними уплотниться.

Закопать.

Оно эхом отдавалось в голове чуть ли не каждый день. Редким напоминанием крутилось в мыслях, иногда вырываясь наружу.

Закопать.

Хорошая угроза.

Как только он произносил ее, люди начинали дрожать. Нередко они умоляли его быть мягче и дать немного больше времени. Дать «надежду». Но как он мог, если у него самого ее не было.

— Дела? — спросил мужчина, сидящий в кресле.

Он — обманчиво спокоен, но весь его образ пропитан силой. Жестокостью. Его образ — боль.

— В порядке.

Четкий и быстрый ответ — ничего лишнего. Рядом с ним вольничать нельзя — за это можно поплатиться.

— Хорошо.

Он замолкает на секунду, откидывается в кресло:

— Как Тянь?

Глаза сощурены, губы плотно сомкнуты — смотрит не отрываясь, будто волк на заплутавшего в лесу человека.

— Учится.

Для него этого должно быть достаточно. Он редко интересуется делами Тяня, но если появляется возможность — узнает все, что успел пропустить.

— Ему никто не мешает?

Этот вопрос всегда напрягает. Любое движение, даже самый маленький и незначительный жест, может выдать. Зародить сомнение и усилить слежку. Поэтому он каменеет, как и мужчина напротив, а уже после отвечает:

— Нет.

Хотя в голове крутится вполне отчетливое «да».

Тяню мешают, но это не смертельно, поэтому докладывать об этом не стоит.

— Хорошо.

Мужчина прикрывает глаза, — значит, разговор окончен. Это радует.

— Чэн, — говорит он, цепко вгрызаясь в лицо, — я на тебя рассчитываю.

— Да, отец.

На этом моменте все — можно уходить. Его больше ничего не держит. Он тихо закрывает за собой дверь. Тихо садится в машину и выдыхает. Неосознанно трет шрам на шее, который, как говорят его ребята, добавляет крутизны и матерости, и вспоминает тот день.

Вспоминает тот вечер.

То слово.

Закопать.

И ему не тошно. Даже не больно, — разве что иногда, когда терпеть становится невозможно.

Вспоминает те глаза.

И где-то в глубине радуется, что Тянь не сидит сейчас с ним в машине, не едет на очередное «дело». Рад, что его остановило лишь слово, которое было брошено по всем законам — жестко и хладнокровно.

Рад.

Ведь он бы не хотел, чтобы Тянь пошел по его стопам.