Не должен (джен)

Танидзаки ловко щёлкнул зажигалкой и со вкусом затянулся. Он не был заядлым курильщиком, как, например, Акутагава Рюноскэ, но временами уединялся в своей комнате или в парке, чтобы выкурить сигарету и привести в порядок мысли. Танидзаки мало что могло вывести из себя, скорее уж он являлся вечным раздражителем для некоторых литераторов. По их мнению, мужчина не должен был говорить как Танидзаки Дзюнъитиро, вести себя как Танидзаки Дзюнъитиро, одеваться как Танидзаки Дзюнъитиро и прочая, и прочая. Честно говоря, он плевать хотел на подобное ханжество и слухи, которые его окружали.

Единственное, что выводило Танидзаки из душевного равновесия — присутствие Сато Харуо. Дело было даже не в той давней истории с предательством лучшего друга, который за спиной Танидзаки крутил роман с его женой, а в том, что Сато, едва появившись в библиотеке, вёл себя так, будто имел право указывать Танидзаки, как ему жить. Это неимоверно раздражало.

— Думаю, господин Харуо твёрдо уверен, что жить надо так, как положено, — знакомый голос отвлёк его от размышлений.

— А, господин Рампо, вы всё видели? — Танидзаки вздохнул, выпустил колечко дыма и покосился на Эдогаву Рампо, который возник будто из воздуха, а вернее, из-за ближайшего дерева.

— Быть может, да, а быть может, нет. Смотря что вы подразумеваете под этим самым «всем», — Эдогава хитро улыбнулся. — Знаете, ваш друг не понимает одну прописную истину: жить надо не так, как тебе говорят другие, а так, как хочется, — на секунду его голос сорвался, и Танидзаки увидел перед собой не юношу, от проказ коего «пострадали» многие сотрудники библиотеки, а мудрого мужчину, многое повидавшего на своём веку. — Это глупо — навязывать кому-то свои вкусы и предпочтения. Вы ведь счастливы, находясь в гармонии с самим собой? Поэтому делайте то, что вам хочется, господин Танидзаки… В пределах разумного, конечно. Хотите мороженого?

— Что? — Танидзаки закашлялся. После столь проникновенной речи он никак не ожидал подобного предложения. Эдогава вообще всегда вёл себя непредсказуемо, не так, как должно основоположнику детективного жанра в родной стране и почитаемому литератору. В обыденной жизни он обожал странные шутки, розыгрыши и неожиданные поступки, в ответ на которые остальные писатели каждый раз укоризненно качали головами и говорили, что так нельзя.

— Или, по-вашему, мужчина не должен любить мороженое? — Эдогава жестом заправского фокусника достал из-под плаща целлофановый пакет и извлёк из него мороженое в глянцевой упаковке. Возможно, кого-то Эдогава и доводил до белого каления своими выходками. Но зато он был по-настоящему добрым и искренним человеком, всегда готовым выслушать и дать совет или немного дружеской поддержки.

Танидзаки сдержанно рассмеялся и, затушив сигарету, взял сладость.