Сомнения - зло (гет)

Если бы ещё полгода назад кто-нибудь усомнился в чувствах Джинни, одним лишь летучемышинным сглазом этот кто-то не отделался бы. Как вообще можно было заподозрить Джинни Уизли в недостаточно сильных чувствах к Гарри?

Сколько себя помнила, она всегда любила его. Первым воспоминанием был он — Гарри Поттер, мальчик, победивший злого волшебника и тем самым спасших их всех. Когда мама была не очень занята, она приходила к маленькой Джинни и читала ей сказку о Мальчике-Который-Выжил. В отличие от остальных историй, эта — никогда Джинни не надоедала. Она была готова целыми днями слушать о нём и, как, наверное, любая маленькая девочка, любящая истории про принцесс и рыцарей, воображала, что Гарри — её принц.

Мама не пыталась осадить Джинни, объяснить, что это лишь сказка, напротив, поддерживала её планы на будущее замужество, с улыбкой соглашаясь, что стоит Гарри Поттеру только увидеть Джинни Уизли, и он не сможет устоять — обязательно её полюбит. Джинни росла в уверенности, что её судьба предопределена, что ничто не сможет помешать их с Гарри счастью.

Знакомство прошло совсем не так, как мечтала Джинни, она ужасно стеснялась и пряталась за маму, но Гарри ничего не заметил, лишь улыбнулся, когда мама её представила, и весь следующий год Джинни жила воспоминаниями о единственной встрече. В школе тоже всё складывалось неправильно, Гарри совсем не обращал на неё внимания, предпочитая проводить время с Роном, но на решимость Джинни это ничуть не повлияло. Все годы учёбы в Хогвартсе она продолжала верить, что несмотря ни на что они с Гарри будут вместе.

И когда всё наконец получилось, её счастью не было предела.

Последние годы выдались непростыми, но им удалось то, что не получалось у самой Джинни — сблизить их. Подпольный кружок, поход в Министерство, эти события превратили Джинни из сестры друга в соратника. На шестом курсе она ужасно волновалась за Гарри, когда тот отправился выполнять задание Дамблдора с Роном и Гермионой, а её, Джинни, не взял с собой, но зато теперь она знала точно — ею он по-настоящему дорожил!

Противостояние Пожирателям смерти, сражение под стенами школы — ей почти не было страшно, ведь она знала, что Гарри ни за что не допустит, чтобы с ней что-то случилось, а вот за него она переживала всерьёз… Но — обошлось.

Гарри переехал в Нору, казалось бы, всё идёт идеально… Но Джинни видела, что он предпочитает проводить время с Роном, а не с ней. И она ждала, как в детстве, продолжая верить, что её принц будет с ней.

В конце концов, это случилось. Жаркой летней ночью Гарри пробрался в её комнату и, прижимая палец к губам, вывел на улицу, откуда они аппарировали на площадь Гриммо. Джинни была счастлива слышать слова любви и предложение совместного будущего.

Они вернулись в Хогвартс как пара. Джинни все завидовали, как же, её парнем (женихом!) был сам Гарри Поттер. После школы они объявили о помолвке и впервые расстались надолго: Гарри поступил в школу авроров, а Джинни уехала на сборы в составе квиддичной команды, куда её пригласили на седьмом курсе, но они продолжали любить друг друга.

Когда всё рухнуло? Этого она не знала. Пока они учились или виделись от случая к случаю, всё казалось прекрасным, но стоило им съехаться, и Джинни стала замечать расхождения с мечтой. Гарри вовсе не был заботливым и внимательным парнем, он не интересовался жизнью Джинни, не шёл на компромиссы, упрямо отстаивал свою позицию даже после того, как Джинни выказывала откровенное несогласие.

Мама лишь пожимала плечами, считая, что Джинни придумывает проблемы, а подруги в унисон твердили, что выходить замуж при таких вводных — глупость. Но Джинни любила Гарри и хотела стать его женой — она была твёрдо в этом убеждена.

Джинни перестала спешить домой к Гарри, задерживаясь после тренировок, заходя на обед в кафетерии или просто гуляя по городу — Гарри словно не замечал. И в один из таких дней к ней за столик подсел мужчина, они разговорились, а потом он вызвался проводить Джинни… и она не возразила — с новым знакомым было легко и приятно.

Мужчина назвался Робертом, не сказав фамилии, и Джинни поступила так же. Едва ли не впервые в жизни с ней общались не как с дочерью Артура и Молли, не как с сестрой Билла, Чарли, Перси или близнецов и Рона, не как со студенткой Гриффиндора или одной из «Гарпий», она была интересна сама по себе — просто как Джинни. От неё не ждали определённых слов и реакций, да и она не знала, какую тему не стоит подымать. Разговоры касались всего на свете и одновременно ничего конкретного; они обсуждали погоду, меню в кафетерии, парки и дома, мимо которых проходили, маггловскую моду… Домой Джинни приходила в хорошем настроении, морально отдохнувшей.

За несколько недель ежедневных прогулок в обществе нового знакомого Джинни снова ощутила вкус к жизни, что не могло не сказаться на отношениях с Гарри: почти семейная жизнь снова стала приносить радость. Единственным, что её расстраивало, было отсутствие реакции Гарри — тот словно не замечал перемен, принимая её хорошее настроение как данность. Джинни не скрывала нового друга… но и не говорила о нём — Гарри было всё равно.

Первой перемены в Джинни заметила, конечно же, мама. Но поняла всё неправильно, почему-то решив, что Джинни в положении. Переубедить её оказалось непросто. Она вроде бы и понимала, что Джинни достаточно взрослая, чтобы не просто жить в доме своего жениха, но принимать факт добрачной связи отказывалась, возмущённо выговаривая. Закончился этот разговор с приходом Гарри, которого Молли встретила вопросом в лоб: когда он женится на Джинни.

Наверное, если бы Гарри стал отнекиваться и юлить, она бы разрыдалась и убежала, и не факт, что после этого разговор о свадьбе вообще бы возобновился, но Гарри Поттер ничуть не возражал против того, чтобы жениться. Мама счастливо заулыбалась, тут же обрадовав новостью всех присутствовавших в Норе членов семьи, а сама Джинни впервые задумалась, зачем ей это. Она всё ещё верила, что любит Гарри, но…

Это «но» преследовало её. Подготовка к свадьбе полностью легла на её плечи, и на встречи с другом оставалось мало времени, однако Джинни не хотела рвать эти отношения, понимая, что без отдушины не справится. Роберт не слишком обрадовался новостям и, как показалось Джинни, даже хотел её отговорить, но произнёс лишь положенные слова поздравления. Она не могла не понимать, что со стороны её общение с другим мужчиной на пороге свадьбы не найдёт одобрения ни у кого из друзей и родных, потому не афишировала отлучки, и всё же сама она ничего предосудительного в этой дружбе не видела.

Всё чаще вместо абстрактных тем они говорили о Джинни и её мечтах и ожиданиях. Сначала мимолётно, парой слов, а затем и откровенно Роберт на правах друга критиковал выбор Джинни. Даже не зная Гарри, он умудрялся очень точно указывать на те недостатки, что так раздражали Джинни. И, словно в насмешку, сам Роберт демонстрировал лучшие качества, всегда внимательно слушая, всегда находя уместные слова поддержки и утешения, и, главное — время и желание на то, чтобы побыть с ней.

И ещё месяц спустя Джинни, которая почти перестала разговаривать с Гарри, поняла, что уже не сможет обходиться без внимания друга. И вот тогда-то тот и сообщил, что намерен покинуть Лондон.

— Ты… уезжаешь? — не веря своим ушам, переспросила растерявшаяся Джинни.

— Да, работа.

О его работе Джинни имела весьма смутные представления. Роберт был магглом и работал в маггловском мире, а она, хоть и давно не надевала резиновые сапоги под платье и с удовольствием посещала кафе и рестораны магглов, так и не узнала их мир глубже.

— А ты не можешь не уезжать? — спросила Джинни с искренним расстройством.

— Назови мне причину остаться, — Роберт взял её за руку и проникновенно улыбнулся.

И вот тогда-то Джинни и поняла, что пропала. Но она не была бы собой, если бы тут же со всей решимостью Гриффиндора не бросилась в омут с головой:

— Ради меня, — тряхнув волосами, она прямо встретила его взгляд. — Останься ради меня.

Роберт мягко рассмеялся, притянул её к себе, чмокнул в щёку и отстранился:

— Ты не свободна, моя дорогая, — негромко сказал он и покачал головой.

— Роберт, я…

— Тс-с. Ты должна выбрать.

И он встал и покинул кафе, оставив Джинни сидеть с остывшей чашкой чая.

Домой она в тот день отправилась, когда совсем стемнело. Мыслей было много, но Джинни не могла решить, чего хочет больше. Столько лет мечтала стать миссис Поттер, а теперь, когда до столь желанной церемонии оставалось совсем чуть-чуть — всё бросить? Но Роберт был идеальным мужчиной. Невольно сравнивая их с Гарри, Джинни всё больше и больше склонялась в пользу нового знакомого, но пока не была готова этого признать. Вернее, не могла смириться, что детские мечты стоило оставить в детстве, а не тащить во взрослую жизнь и, уж конечно, не пытаться реализовать.

— Ты почему так поздно? — вполне миролюбиво спросил Гарри, услышав, как она вошла в дом.

— О, ты соизволил заметить, — фыркнула Джинни, которую неожиданно взбесил тон. — Неужели наконец-то нашлась минутка, чтобы обратить внимание на невесту?

Гарри с удивлением уставился на неё, молча хлопая глазами.

— Что? — повысила Джинни голос. — Так и будешь молчать?!

— Что на тебя нашло?

— На меня?! Ты вообще не интересуешься мной и моими делами! Мы чужие люди, Гарри! Тебе же совершенно наплевать на меня!

— Не говори так, — попытался тот сгладить непонятно отчего возникший конфликт, — я люблю тебя.

— Правда? — язвительно усмехнулась она. — Ну-ка скажи мне, что люблю я?

— В каком смысле?

— В любом! Что мне нравится? Чего я хочу? О чём я думаю? Что меня беспокоит?.. Молчишь?!

— Ты любишь квиддич, — растерянно протянул Гарри.

Джинни расхохоталась и почти сразу расплакалась: не такого ответа она ожидала от жениха. Гарри шагнул было к ней, но Джинни оттолкнула его и, резким движением стерев слёзы, бросила:

— Это всё было большой ошибкой.

— Что — всё?

— Наши отношения, свадьба… Я ухожу, Гарри.

— Ты не можешь…

Джинни тут же вскинулась:

— Не только могу, но и делаю!

— Но, Джинни… А как же твои родители? И наши друзья?

— Ради того, чтобы все они повеселились на свадьбе, я не собираюсь рушить свою жизнь! — закричала она.

— Куда ты? — попытался остановить её Гарри.

— Собирать вещи! Я тебя бросаю, Гарри Поттер!

Едва произнеся эти слова, Джинни почувствовала такое облегчение, что даже пошатнулась. Давно нужно было это сделать! Не стоило вообще и начинать! Они были друзьями, нужно было всё так и оставить…

Вихрем проносясь мимо полок и ящиков, Джинни сметала вещи в ридикюль, подаренный Гермионой на прошлый день рождения — расширенное пространство позволяло не заботиться об аккуратности. Расставание с Гарри открывало перед ней широкие горизонты, потрясённая собственной смелостью, Джинни не думала об оставшемся на первом этаже Гарри, мысленно она уже предвкушала новые отношения.

Отрезвление было неприятным — у подножия лестницы, уперев руки в бока, стояла Молли Уизли, которая, едва завидев дочь, принялась орать. Гарри с поля боя дезертировал, предоставив решать свои проблемы несостоявшейся тёще. Однако чаще всего покорная дочь на этот раз закусила удила. Отрезвление было неприятным и болезненным, но прожить всю жизнь в иллюзорных чувствах она не желала. Джинни знала, что не сможет переспорить маму, поэтому даже не стала пытаться.

— Я люблю другого, — как можно спокойнее произнесла она и, не дожидаясь, когда онемевшая от этой новости мама придёт в себя, аппарировала прочь.

Где жил Роберт она знала — как-то они проходили мимо его дома во время одной из бесчисленных прогулок, и он показал ей, где находится его окно, — так что хотя бы с этим проблем никаких не возникло. Решительно взбежав по лестнице на четвёртый этаж, Джинни не колеблясь постучала в дверь.

Встреча была… Нельзя сказать, что Роберт не был рад её видеть, и всё же она ждала большего.

О скандале, разразившемся после её побега, Джинни узнала через день из «Пророка». Отменять подписку ей и в голову не пришло, однако появление совы с газетой в маггловском доме… К счастью, Роберт в этот момент был на кухне, и Джинни удалось скрыть «почту».

Но и без нарушения Статута новости были ужасными. Мама хоть и любила Гарри как родного, Джинни она всяко любила больше, так что, поняв, что дочь оказалась с Гарри несчастна, обрушила на него весь свой гнев. Как об этом пронюхала Скитер — можно было только гадать, но благодаря проклятой журналистке теперь весь магический мир знал о том, насколько плох в роли жениха оказался Мальчик-Который-Выжил. Джинни даже посочувствовала ему, несмотря на обиду и боль разочарования.

Обида и разочарование вообще стали постоянными спутниками Джинни. Вернуться домой она не могла — мама устроила бы ей знатную трёпку, о доме на Гриммо пришлось забыть, а жизнь в доме Роберта (галантно уступившего ей собственную спальню и спящего на диване в гостиной) оказалась мало похожа на романтическую чушь, что ранее рисовало воображение. Джинни не была избалованной, с малолетства она помогала маме по хозяйству, да и в доме Гарри кроме неё некому было заботиться о быте, но в маггловском мире всё было совершенно не так, как она привыкла! Джинни понятия не имела не то что о том, как пользоваться, но даже зачем вообще нужны странные белые коробки на кухне и жуткий ревущий аппарат хаффлпаффовской расцветки со странной трубкой, что притаился между диваном и стеной.

Роберт сначала смеялся, а, поняв, что Джинни вовсе не шутит относительно своей полной бытовой неосведомлённости, стал смотреть на неё то ли с жалостью, то ли с недоумением. Радости подобное, естественно, не добавляло.

В этом сезоне Джинни не играла, и заняться ей было категорически нечем. Пока Роберт пропадал на работе, она спала или гуляла в парке неподалёку от дома, по непонятной ей самой причине не желая даже пытаться разобраться в маггловской технике и приготовить, к примеру, ужин. Она вообще старалась не оставаться в квартире одной. И с каждым днём перед ней со всей очевидностью вставала проблема: если она решит быть с Робертом, врать ему и дальше будет попросту невозможно. Но как признаться?

Колдовать в маггловском доме было откровенно плохой идеей, но после третьей совы — на этот раз от мамы, — чудом разминувшейся с Робертом, других вариантов не осталось, и Джинни пришлось установить совинный барьер. Объясняться с семьёй она по-прежнему не желала, считая, что прошло слишком мало времени, чтобы они остыли и простили её бегство накануне свадьбы, а это в свою очередь вынуждало её рассказать Роберту правду. Как Джинни ни старалась подготовиться, как ни репетировала, ни с первой, ни даже со второй попытки сообщить непременно шокирующую Роберта правду не удалось — язык буквально прилипал к нёбу, и она только и могла что невнятно бормотать да прятать глаза.

Отвлекись Джинни от своих переживаний, наверняка удивилась бы долготерпению Роберта, а возможно, заметила бы и его взгляды. Но Джинни слишком волновалась. Однако на исходе второй недели вопрос признания встал ребром — субботним утром Роберт сообщил о необходимости покупки билетов на поезд, ненавязчиво интересуясь, готова ли Джинни озвучить своё решение, от которого зависят его дальнейшие планы.

И Джинни решилась.

Чего она ждала, когда сообщала стопроцентному магглу о существовании магии? Да чего угодно: от кручения пальцем у виска до обморока. Но точно не ухмылки.

— Надо же, — постукивая указательным пальцем по нижней губе, протянул Роберт, рассматривая Джинни, как забавную зверушку, — я был абсолютно уверен, что ты так и не решишься.

Она непонимающе смотрела на преобразившегося мужчину, из глаз которого исчезла вся мягкость и теплота, да и сам он стал выглядел как угодно, но только не по-маггловски.

— Не решусь? — пролепетала Джинни.

— Это же прямое нарушение Статута.

— Статута? — повторила она и, словно только теперь поняв смысл этого слова, возмущённо воскликнула: — Ты не маггл!

Мягкий смех Роберта — а Роберта ли? — почему-то заставил её поёжиться.

— Ну разумеется, нет! Ты не представляешь, как забавно было наблюдать за твоими попытками притвориться магглой!

— Ты всё это время мне лгал? — не в силах поверить, что влюблённый в неё мужчина способен на подобное, спросила растерянная Джинни.

— Кто бы говорил, — хмыкнул тот. — Ты же из семьи магглолюбцев, а в магглах понимаешь не больше обычных чистокровных фанатиков.

— Неправда!

— Правда-правда.

— Кто ты? Я не помню никакого Роберта Эдиссона среди студентов Хогвартса.

— А ты знаешь всех выпускников Хогвартса? Ты, Джинни, даже не удосужилась узнать мой возраст, так что, — он насмешливо развёл руками, — даже будь я Робертом Эдиссоном, тебе бы это ничего не дало.

— Ты обманул меня! — возмутилась она и хотела выхватить палочку, да вот только за две недели жизни с «магглом» в «квартире маггла» привыкла не носить палочку.

«Роберт» уже откровенно забавлялся.

— Ты мне нравишься, Джинни, несмотря на…

— Несмотря на что? — прищурилась она.

— А ты до сих пор не догадалась?

— О чём?

— Ну… например, о том, что наша встреча в том кафе вовсе не была случайностью? — он снова засмеялся, когда её губы округлились в изумлённом оханье. — Или что моё терпеливое понимание — не более чем стратегия? Неужели ты на самом деле считаешь, что нормальный мужчина станет выслушивать нытьё по поводу отношений с проклятым Мальчиком-Который-Выжил?

— Ты специально втирался ко мне в доверие? — слёзы сами заструились из глаз, но шокированная Джинни даже не заметила этого. — Но зачем? Что я тебе сделала?

— Ничего личного, дорогая. Это всё ради Гарри чёртова Поттера.

— Ты… Ты хотел отомстить Гарри?

— Дошло наконец.

— Но… — она осела на диван и устало покачала головой. — За что, Роберт?

— Поверь, есть за что. Сначала я хотел навредить тебе, чтобы сделать ему больно, но ты мне правда понравилась. Я общался с тобой, чтобы подобраться к Поттеру, но быстро понял, что у меня ничего не выйдет, и изменил первоначальный план. Вот ты всё время на него жаловалась, критиковала, а ведь он на самом деле любил тебя. И то, что ты его бросила — бальзам на душу. А самое забавное знаешь что?

— Что? — машинально спросила она, внутренне корчась от чувства вины перед Гарри и разочарования в себе.

— Что вернуться к нему ты уже не сможешь. Я потому и говорю тебе всё это, что уже ничего нельзя исправить. Поттера облили помоями в прессе, уж Рита постаралась на славу. Да и ты не мирно с ним рассталась, а ушла перед свадьбой со скандалом, да ещё и заявлением, что любишь другого.

— Гарри поймёт, что я…

— Не тешь себя напрасной надеждой… А хотя… — Роберт дважды стукнул себя по нижней губе пальцем и проказливо улыбнулся. — А знаешь, это будет просто прекрасно, если вы помиритесь.

— П-почему?! — в который раз за день изумилась Джинни, не поспевая за ходом мысли Роберта.

— Да потому, Уизли, что такой жены не пожелаешь и врагу. Но Поттер — это всегда исключение, так ведь? Так что ему я желаю такую жену.

И, расхохотавшись, Роберт, не прощаясь, аппарировал прочь.

Оставшись в одиночестве, Джинни довольно долгое время неподвижно просидела на диване, силясь осознать произошедшее. Самым ужасным было то, что, несмотря на предательство и подлые замыслы в отношении Гарри, она не могла вот так сразу разлюбить Роберта, с которым не только прожила две недели под одной крышей (и в одной постели, что тоже немаловажно), но который почти полгода был её лучшим другом и наперсником. Сложно было поверить, что внимательный и заботливый Роберт, делавший её по-настоящему счастливой, оказался обыкновенным притворщиком. Не в последнюю очередь потому, что они все наконец-то начали забывать то время, когда приходилось всё время быть настороже и ожидать удара в спину. Разве могла Джинни подумать, что маггл — уму непостижимо! — окажется тайным врагом Гарри Поттера?!

Принятие правды заняло время. Джинни успела и поплакать, и побить посуду, и пожалеть себя, и возжелать мести. Однако к вечеру эмоции улеглись, позволив возобладать здравому смыслу: Джинни поняла, что в случившемся есть немалая доля её собственной вины. Будь она увереннее в своих чувствах, не поддайся она льстивым речам Роберта, доверяй она Гарри — ничего этого не случилось бы, ведь Роберту не удалось бы зацепить её. И тогда она приняла решение. Она должна была всё исправить. Помириться с Гарри, извиниться перед ним, дать опровержение разрыву помолвки в «Ежедневном пророке», осадить Риту Скитер… И, самое главное, разрушить планы мести Роберта, став для Гарри Поттера самой лучшей женой на свете, женой, о которой можно только мечтать.

Решение было принято — полдела считай позади. Осталась сущая мелочь — осуществить его.

— Я смогу! — твёрдо произнесла Джинни и тряхнула волосами.

Чувства к Роберту (кем бы тот ни был на самом деле — а Джинни было совершенно неинтересно, что послужило причиной ненависти к Гарри) ещё тлели, но она точно знала, что не позволит их дымному следу сказаться на их с Гарри счастливом будущем. Она всегда добивалась своего, и примирение и последующая свадьба с Гарри не станет исключением. Джиневра Поттер собиралась осчастливить Гарри, и ничто во всём мире не могло ей помешать.