Здравствуй (гет)

Hold yourself, howl and scream

Finally feel everything joining underneath.

— Почему бы тебе не выбрать кого-то равного по силе? — спрашивает Кэролайн, сжимая пальцы на его горле. Не сильно, скорее для эффекта. И Клаус ей позволяет.

Он не выглядит удивленным. Его губы изгибаются в ухмылке, руки подняты вверх. Это выглядит смешно, Кэролайн не сдерживается и улыбается в ответ.

— Здравствуй, любовь моя. — Даже спустя столько лет от этого обращения, сказанного низким бархатным голосом, она покрывается мурашками. Раньше закатывала глаза на эту фразу, а сейчас чувствует странную, почти болезненную радость.

Кэролайн отводит глаза и убирает руку с шеи Клауса. Она смотрит на валяющиеся трупы, истекающие кровью, и не чувствует жалости, только слабое раздражение. Подобрав с дивана плед, Кэролайн накрывает их, стараясь не смотреть в лица, застывшие в гримасе ужаса.

Клаус молча проходит к креслу и садится, откинувшись на мягкие подушки. Он подносит перепачканную в крови руку к лицу и пару секунд мнётся, подбирая лучшие слова.

— Какая жалость, думал, их будет больше, — безразлично говорит Клаус, пытаясь оттолкнуть её.

Кэролайн поворачивается к нему и насмешливо улыбается. Он смотрит в её глаза, и ему кажется, что машина времени существует: деловой стиль, ухоженная прическа и взрослые черты лица не могут скрыть прежнюю Кэролайн. Взгляд всегда будет выдавать её.

— Пытаешься побить свой рекорд?

Всё, что она говорит, звучит как вызов. И, чёрт возьми, как же Клаус скучал по этому.

— Стараюсь не поддаться искушению поверить, что ты по мне соскучилась.

И всё же поддаётся.

Она замирает в центре комнаты и её лицо принимает серьезное выражение. Клаус жалеет, что сказал это и испортил момент. Возвращение в реальный мир никогда не шло им на пользу. Он резко поднимается и подходит ближе.

— Так зачем ты здесь, Кэролайн? — Ему хочется придушить себя, потому что даже спустя столько лет он чувствует разочарование. Кэролайн никогда не приходит просто так. — Думаю, школа Сальваторе нуждается в своем директоре.

Кэролайн сжимает губы и смотрит на него с такой серьёзностью, что ему хочется засмеяться. Командовать ей удаётся лучше всего.

— Я получила звонок. Ты ведь больше не отвечаешь на них. — Клаус отворачивается, теряя интерес к разговору. Он уже знает, что она будет ему говорить.

— Ты проделала такой путь ради Хейли?

Она идёт за ним, не позволяя уменьшить расстояние между ними. Кэролайн никогда не позволит кому-то уйти от темы просто так.

— Мне позвонила Ребекка. И я всё равно была во Франции.

— Отдыхаешь? — Вопрос вырывается случайно, но Клаус не скрывает своего любопытства. Ему хочется, чтобы она рассказала, как проводит свои бессмертные дни. Просто посидеть с ней в каком-нибудь тихом приятном месте и поговорить о том, что произошло с ними за последние десять лет.

— По работе, — отрезает она.

Кэролайн смотрит на него и, кажется, понимает больше положенного, потому что невесело усмехается и качает головой.

— Не знаю, какой сейчас по-твоему год, Клаус, но я мать близняшек. Я вышла замуж и овдовела в тот же день. Я несу ответственность за целую школу детей. И твою дочь.

Он раздраженно вздыхает, понимая, что они добрались до сути, а Кэролайн продолжает говорить.

— Ту, о которой ты не спросил. — Несколько секунд выжидающе смотрит на него, а потом срывается. — Почему ты её избегаешь? Она красивая, умная. Очень умная. Возможно. даже слишком, как и...

— ...её отец.

Кэролайн вздрагивает, когда Клаус договаривает фразу за ней. Он смотрит на неё, и в его взгляде стоит удивление, смешанное с восхищением. Такой прямой комплимент выбивает его из колеи. Она понимающе улыбается.

— Последние пять лет Хоуп слушает те же слухи, что и все мы. Как её отец совершенно потерял рассудок.

Клаус щелкает языком и закатывает глаза. Он идёт к кучке трупов, валяющейся за спиной Кэролайн и небрежно машет в их сторону.

— Сама видишь.

— Но я смотрю на тебя. И вижу всё того же безумца.

— Высшая похвала.

— Объяснишь, почему ты методично убиваешь членов одной семьи? — Требовательно спрашивает она. Её вид так и говорит, что он просто обязан объяснить.

— Потому что я всё довожу до конца. А может, это просто мимолётное увлечение. — Выражение его лица меняется так быстро, что Кэролайн на секунду пугается. Он грубо хватает её за руку и наклоняется к ней. Слишком близко. Она чувствует исходящий от него запах крови и тёплое дыхание на щеке. — Или, возможно, Клаус Майклсон наконец-то сошел с ума.

Кэролайн отталкивает его, не поддаваясь запугиванию.

— А, может, ты просто хочешь, чтобы люди так думали.

Он замирает, чувствуя как какая-то прочная и длинная нить стягивается между ними. Напряженная, совсем как металлическая, она идёт от его сердца к Кэролайн, и Клаус пытается изо всех сил подавить в себе желание и надежду.

От неё слишком сильно пахнет прошлым, несбыточными мечтами и запретным влечением. Они говорят всего несколько минут, но Кэролайн уже задела в нём всевозможные болевые точки.

И даже умудрилась подлечить.

— Может.

Тяжёлый вздох перед тем как рассказать свой длинный и грандиозный план, который она, конечно же, не примет и, вероятно, обругает. Но это уже не останавливает его, он говорит и говорит, чувствуя на себе её внимательный взгляд. И с каждым произнесенным словом ему становится легче.

Клаус смотрит как она морщится, выслушав особенно неприятную часть. Её губы то приоткрываются, то сжимаются в тонкую полоску. Скрещенные на груди руки и невыносимо голубые глаза уже не давят на него.

Он делает паузу и думает.

Может быть, пришло время стать её последней любовью?