Лохматый нянь (джен)

— Бладяга!

Сириус Блэк зашёл в дом и, закрыв за собой дверь, ухмыльнулся, глядя на темноволосого малыша, брыкающегося на отцовских коленях.

— Привет, мелкий мародёр, — ответил он мальчику. Он взял за правило называть так первенца Джеймса и Лили Поттеров, потому что это ужасно раздражало его мать.

— Бладяга! — радостно взвизгнул Гарри, суча в воздухе маленькими пухлыми кулачками и в нетерпении пиная отца.

— Ладно, ладно, — рассмеялся Джеймс, встал с дивана и передал сына на руки лучшему другу. Едва только Сириус оказался на расстоянии вытянутой руки мальчика, Гарри тут же цепко ухватил пальчиками длинные чёрные волосы крёстного и радостно дёрнул.

— Ой! — Сириус резко отпрянул и, взяв Гарри под мышки, вытянул руки перед собой, чтобы шевелюра снова не оказалась в опасной близости от детских пальцев. — Мелкий, ты чего? Я же на свои волосы ежемесячно спускаю целое состояние!

Гарри в ответ расстроенно захныкал.

Сириус обречённо вздохнул. «Придётся идти на жертвы, — уныло подумал он. — Тяжела доля крёстного…»

Его лучший друг — якобы друг, судя по всему! — бессовестно хихикал, сидя на диване, и помогать даже не собирался.

— Да всё, всё, — буркнул Сириус и снова привлёк ребёнка к себе. Гарри тут же перестал ныть и, намотав на оба кулачка по густой пряди сириусовых волос, радостно подёргал за них на манер поводьев.

Сириус поморщился, когда Гарри чуть не снял с него скальп, и метнул выразительный взгляд на отца ребёнка, всё ещё прохлаждавшегося на диване.

— Сохатый?!

— Что? — ухмыльнулся Джеймс. — Сегодня у него другая нянька.

Ах, ну конечно. Он и забыл. Сегодня он, несравненный Сириус Блэк, добровольно продавался в рабство крестнику.

В этот момент в гостиную вошла Лили Поттер, одетая в простое вечернее платье. Чёрная ткань обрисовывала её ладную фигурку, обнажая плечи и обвивая шею. Юбка мягкими волнами струилась вокруг ног, обутых в чёрные же лодочки на каблуке. Свои длинные тёмно-рыжие волосы Лили собрала в замысловатую высокую причёску, в которой поблёскивал свадебный подарок Джеймса — шпильки с бриллиантами. В комплекте шли такие же длинные серёжки. Лили выделила свои выразительные, изумрудного цвета глаза темными тенями и подчеркнула карандашом в тон, дополняя образ неяркой тёмно-красной помадой.

— Ух ты! — одновременно выдохнули Сириус и Джеймс.

— Миссис Поттер, вы потрясающе выглядите, — добавил потрясённый Джеймс. Он взял моду называть Лили «миссис Поттер», зная, что жену это раздражало — Джеймс любил картинно удивляться, что Лили всё-таки вышла за него.

— Точно, у всех просто глаза выпадут, — согласился Сириус. Он был рад, что Лили последовала его совету и выбрала чёрное: другое платье, красное, ужасно сочеталось бы с её волосами.

— Спасибо, — ответила Лили, одновременно смущённая и довольная… была, пока не увидела сына, который ещё не заметил её — он, кажется, поставил себе цель скальпировать крёстного.

— Гарри Джеймс Поттер, что ты вытворяешь?! — воскликнула Лили.

Ребёнок недоумённо повернулся — и лучезарно улыбнулся, увидев мать.

— Мама! — радостно воскликнул Гарри, дёрнув зажатые в кулачках пряди длинных волос крёстного. — Селсть!

— Он думает, что твоя анимагическая и человеческая формы ничем не отличаются, — прокомментировала Лили, одновременно злясь и веселясь. Превратившись в собаку, Сириус сильно линял, поэтому каждый раз, когда Гарри катался на спине у пса, в руках у него оставалось по большому пучку шерсти. По всей видимости, раз уж собаку и Сириуса звали одинаково, Гарри считал, что в человеческой форме Бродяга тоже будет не против поделиться своим мехом.

— Не ругай мальца, Лили, — снисходительно сказал Сириус — инстинкты крёстного отца диктовали ему встать на сторону крестника, несмотря на то что ему было по-настоящему больно. — Он же не знает… ОЙ! — Гарри снова повис на вытянутых руках крёстного. У Сириуса заслезились глаза: Гарри ухитрился выдернуть из шевелюры Блэка несколько волос.

— Гарри! — Джеймс, вскочив, забрал извивающегося сына из рук лучшего друга. — Нельзя ощипывать Бродягу! Он же будет лысый, когда превратится!

— Спасибо за помощь, Сохатый, — отозвался Сириус, растирая кожу головы. «Драклову мать, как же больно!»

А счастливый Гарри как ни в чём не бывало махал зажатыми в кулачках волосами.

— Бладяга!

Лили переводила мрачный взгляд с сына на мужа и его лучшего друга.

— Сириус, ты уверен, что сможешь вечером?.. — начала было она, но Сириус тут же махнул рукой, не принимая возражений.

— Слушай, да всё нормально! Вам с Джеймсом жизненно необходимо развеяться. Вы же засели дома как сычи и никуда не ходите!

Лили повернулась к Джеймсу за поддержкой, но тот лишь пожал плечами.

— У Бродяги всё под контролем. И не забывай: у твоих родителей годовщина свадьбы.

— Да, но…

— Ну хватит, Лили, я не собираюсь поджигать дом или играть тут в квиддич, — отмахнулся Сириус. — Мы с Гарри отлично проведём время. Будем пазлы собирать, играть, пока у него вся энергия не выйдет, а потом он уснёт как миленький.

— Бладяга!

— Видишь? Мародёр меня любит!

— Даже слишком, — пробормотал Джеймс, пытаясь выдернуть из пухлых пальцев сына сириусовы волосы.

— Ну и ладно. Всё будет хорошо!

Лили перевела взгляд с одного мужчины на другого и вздохнула. Она явно оказалась в меньшинстве, но, если совсем честно, ей до смерти хотелось выбраться из дома хотя бы на пару часиков — только вдвоём, она и Джеймс — и пообщаться с другими взрослыми на нормальные темы, не касающиеся раздражённых от пелёнок детских поп и молочных смесей.

— Что ж, — наконец сказала она, — дело твоё. Но с твоими волосами надо что-то делать, если ты хочешь дожить до завтра в целости.

— Побрей его налысо, — невинно предложил Джеймс.

— А что, идея, — ухмыльнулась Лили.

Сириус тут же сгрёб волосы в ладонь, защищаясь.

— Мы же обсуждали спасение моей шевелюры от Гарри, а не помогали ему искать новые способы меня скальпировать!

— Ну, мы хотя бы сделаем это безболезненно, — широко улыбнулась Лили.

Сириус бросил на неё сердитый взгляд.

— Может, шапку наденешь? — предложил Джеймс.

— Поддерживаю, к тому же, это не больно, — кивнула Лили, забирая хихикающего Гарри из рук мужа и целуя мальчика в нос.

— Да, и превращу мою прекрасную причёску в чёрт-те что, — скривился Сириус.

— А если оставишь как есть, причёски к концу вечера вообще лишишься — не из чего будет её делать, — парировала Лили.

— Да ладно, ладно…

В конце концов, Сириуса уговорили собрать волосы в, как он упорно говорил, «мужской пучок».

Когда Лили вернула Гарри Сириусу, у ребёнка на лице застыло озадаченное выражение: он не мог понять, как ещё недавно длинные, блестящие чёрные волосы крёстного оказались в странной штуке, которая теперь красовалась у Сириуса на затылке. Гарри всё заглядывал Блэку через плечо и хватал ручкой воздух, будто пытаясь уцепиться за невидимые пряди.

Джеймс ушёл сменить свою затёртую футболку на что-нибудь более подходящее для торжественного выхода. Сириус тем временем боролся с Гарри, а Лили нервно выглядывала в окно каждые пять секунд.

— Шея заболит, если не прекратишь так часто оглядываться, — хмыкнул Сириус, играя с хихикающим крестником — теперь Гарри висел вверх ногами.

— Это непроизвольно, — раздражённо отозвалась Лили. — Слышал о Фабиане и Гидеоне Прюиттах?

Сириус помрачнел. Братья Прюитты были членами Ордена Феникса ещё до того, как они с Джеймсом, Лунатиком, Хвостом и Лили вступили в него сразу после Хогвартса. Сам Сириус нечасто с ними общался — не было поводов, хотя он хорошо помнил, что у них было отличное чувство юмора и они часто смеялись. Зато он хорошо знал их зятя — добродушного Артура Уизли, работника министерства. По словам мракоборца Аластора Грюма, Прюитты были очень талантливыми волшебниками, а ведь Грюм — который, по правде, больше был известен под прозвищем «Грозный Глаз» — возглавлял бóльшую часть операций Ордена и засадил за решётку множество Пожирателей. Сириус ему верил: первая полоса «Ежедневного пророка» уже несколько дней пугала читателей рассказами о том, как братья в одиночку отбивались от пятерых слуг Лорда.

— А при чём тут Прюитты? — спросил Сириус как можно беззаботнее, переворачивая Гарри головой вверх.

— Бродяга, они были выдающимися волшебниками! — воскликнула Лили, смерив Сириуса взглядом.

Раз «Бродяга», значит, Лили была очень взволнована. Сириус попытался придать голосу ещё бóльшую беззаботность.

— Откуда ты знаешь? Ты видела, как они дерутся?

— «Грозный Глаз» так сказал, а он в людях не ошибается.

Гарри попытался взобраться наверх по руке Сириуса, и тот снова перевернул мальчишку вниз головой — Гарри отозвался счастливым смехом.

— Ближе к делу, Лили.

— Такие крутые волшебники — и всё равно убиты, Бродяга… — тихо ответила Лили. Она отпустила занавеску и обернулась — на её красивом лице отражались страх и беспокойство. — Что станет с нами… в смысле…

Сириус вскинулся, всем видом демонстрируя, как его задели слова Лили.

— А мы с Джеймсом что — дохлые курицы?! — Он вернул крестнику нормальное положение, и смеющийся Гарри уцепился за его шею.

— Исё! Исё!

Лили подошла ближе, и Сириус понял, что его попытки свести всё в шутку с треском провалились. Он видел, как у неё дрожали руки, когда она забирала у него сына.

— Я не могу потерять вас, Бродяга… — прошептала она, глядя на Сириуса поверх пушистых чёрных волос сына. — Ни тебя, ни Джеймса, ни Гарри. Я не смогу жить дальше, если кого-то из вас не станет.

У Сириуса защемило сердце. Он нежно сжал плечи Лили.

— Не волнуйся обо мне. Из шкуры выпрыгну, но защищу вас. Мы — семья. Ты можешь доверять мне. А Джеймс — да его Костлявая просто не пустит на порог, даже у мира мёртвых есть стандарты. — Он с радостью увидел, что Лили слегка улыбнулась. — Поверь, Лили, я защищу вас.

— Пойдём, — раздался бодрый голос вошедшего Джеймса. Он осёкся, заметив мрачные выражения лиц присутствующих. На нём был чёрный костюм, который они с Сириусом выбирали на прошлой неделе.

— Схожу за шалью, — сказала Лили. Глаза её подозрительно блестели, но Сириус ничего не сказал, когда она вручила сына мужу и стремительно вышла из гостиной.

Джеймс вопросительно посмотрел на лучшего друга.

— Она волнуется за нас, — тихо ответил Сириус. — Фабиан и Гидеон…

На лице Джеймса отразилось понимание. Он поудобнее пристроил извивающегося Гарри на руках, и Сириусу бросилось в глаза, что движение было неосознанное: Джеймс уже полностью освоился в роли отца. Сириус испытал гордость за друга.

— Да, её это просто шокировало, — ответил Джеймс. — Снова говорила, что боится нас потерять? — Сириус в ответ кивнул. — А ты что?

— Что могу позаботиться и о себе, и о вас, — ответил Сириус под фырканье Джеймса. — И что ты вряд ли помрёшь — провалишь вступительные в мир мёртвых.

Джеймс снова фыркнул.

— Ну, я хотя бы неуязвимый, а ты что будешь делать, если к тебе вломятся Пожиратели — расчёской в них кинешь?

Сириус нахмурился.

— Нет, не расчёской, она слишком дорогая… Может, лаком для волос. Мне он сейчас без надобности.

Когда Лили вернулась в гостиную, друзья всё ещё хохотали над шуткой. На миссис Поттер теперь была тёмно-фиолетовая шаль — свадебный подарок её родителей. Глаза были не красные, но, беря Гарри из рук Джеймса, она вцепилась в сына так, будто кто-то хотел отнять его у матери.

— Пойдём, а то не отобьёмся от Вернона с Петуньей, — сказал Джеймс, вспоминая старшую сестру Лили, ненавидевшую волшебников, и её противного мужа.

— Да, разумеется, — ответила Лили, но, посмотрев на Сириуса, снова нахмурилась. — Ты уверен, что всё будет в порядке, Сириус?

— Уверен, — отмахнулся Сириус. — Из дома ни шагу, будем собирать пазлы, да, малец? — Он взлохматил волосы Гарри, как бы подавая ему знак, и Гарри тут же откликнулся: «Бладяга!» — Вот видишь? Всё в норме.

— Да-да, Лили, всё будет отлично! — сказал Джеймс, забирая сына из рук жены и подбрасывая его в воздух — Гарри восторженно взвизгнул и залился радостным смехом. — Пока, сын! Постарайся не замучить Бродягу. Веди себя хорошо. Скоро увидимся.

— Папа! — хихикнул Гарри. Джеймс опустил сына так, чтобы их глаза были на одном уровне, и Гарри влажно чмокнул отца в щеку.

— Видишь? Всё отлично, — ответил Джеймс и, вернув сына Лили, попытался утереть лицо рукавом пиджака.

— Джеймс! — в один голос воскликнули Лили и Сириус.

Рука Джеймса зависла в воздухе.

— Что? — недоумённо спросил он, оторопело глядя на них.

— Пиджак испортишь! — прошипел Сириус, возводя глаза к потолку — ну правда, за что Мерлин послал ему в друзья таких идиотов?! — Как думаешь, я тебе что, платок с монограммой просто так подарил?

— О… и правда. — Джеймс выудил из нагрудного кармана замысловато сложенный белоснежный платок — на одном из уголков мелькнули инициалы «Дж. П.» — и вытер лицо. — И как я мог забыть!

Сириус заметил, с какой неохотой друг послушал совета.

— Да не вытирай ты! — Сириус бросился к Джеймсу. — Ты же всё испортишь.

— Это платок! Им вытираются!

— Ну не детскую же слюну! Промокни!

Лили тихонько рассмеялась и посмотрела на Гарри, который с интересом щупал кисточки на её шали. Лили подтянула сына ближе к лицу и поцеловала его.

— Пока, Гарри. Мы вернёмся поздно вечером. Слушайся дядю Бродягу. Я тебя люблю.

Гарри радостно пролепетал что-то в ответ. «Мама!» — он подарил смачный поцелуй и ей.

Обернувшись, Лили увидела раздражённое выражение на лице мужа. Сириус старательно укладывал его сложенный платок обратно в нагрудный карман.

— Готово? — спросила она.

— Секунду… — пробормотал Сириус, одёргивая лацканы пиджака Джеймса, и Лили рассмеялась, увидев реакцию мужа. Наконец, Сириус отпустил друга с миром.

— Пойдём, — позвал Джеймс, торопливо зашагав в сторону двери — ему явно не хотелось давать Сириусу поводов и дальше издеваться над его одеждой.

Лили напоследок ещё раз чмокнула Гарри и нехотя передала его на руки Блэку, идя за Джеймсом.

— И развлекитесь там, поняли? — напомнил Сириус, замысловато подсаживая Гарри к себе на колени — он однажды раз видел, как Джеймс делал так же, играя с ребёнком. И всё-таки с размаху усадить тяжёлого мальчугана себе на колени — это больно… Он проводил супругов до двери и встал в проёме, смотря, как нарядные, элегантные Поттеры спускаются по лестнице, взявшись за руки. — Объявляю ночь свиданий! Не пущу вас на порог, если вернётесь рано!

— Спасибо, брат! — бросил Джеймс, слегка оборачиваясь.

— Пока, Гарри! — Лили чуть не вывернула шею, чтобы бросить прощальный взгляд на сына — хихикающий Гарри счастливо лопотал на руках крестного. — Веди себя хорошо!

Как вдруг…

Губы Гарри задрожали — кажется, он понял, что родители уходят от него всё дальше и дальше, и его глаза наполнились слезами.

За годы дружбы между Сириусом и Джеймсом установилась пугающее взаимопонимание — некоторые члены Ордена никак не могли к этому привыкнуть. Вот и сейчас Джеймс вдруг обернулся, а Сириус поднял на него полный ужаса взгляд. Их глаза встретились на доли секунды. Они не подали друг другу ни знака, но план созрел мгновенно. Сириус бросился обратно в дом, с грохотом закрыв за собой дверь, а Джеймс обхватил жену за талию и, сказав: «Давай трансгрессируем — хочу успеть раньше Вернона!» — даже не дождался ответа и молча исчез с нею вместе.

Оказавшись внутри, Сириус наложил на дом все заглушающие чары, которые только знал, пока плач Гарри не превратился в неминуемую истерику. Ему ужасно хотелось наложить «Силенцио» и на Гарри тоже — а что, это же безвредное заклинание! — но в прошлый раз Римус, увидев это, взбесился и чуть не вышвырнул Сириуса в окно безо всякой магии.

Точно в эту секунду Гарри разразился таким криком, будто Сириус пытался оторвать ему руку, и заплакал навзрыд.

— Ну что, мелкий мародёр, хочешь собирать пазлы? — спросил Сириус, пытаясь перекричать плач крестника. Выхватив палочку, он заставил крошечные детальки парить вокруг них.

Но Гарри только громче зарыдал.

…примерно час спустя Сириус без сил сполз на пол. Лёжа так, он пялился в потолок и размышлял, чего же ему удалось достичь. Вокруг царил сущий бардак: мягкие кубики были как попало разбросаны по всей комнате вперемежку с книжками и различными головоломками, со стен стекала краска, пустые баночки из-под неё валялись по углам, а шторы каким-то непостижимым образом оказались забрызганными детским питанием. Рядом с Сириусом сидел шмыгающий носом Гарри: личико всё ещё было красным — он минут пятнадцать не переставая рыдал, не щадя лёгких. Его глаза блестели от невыплаканных слез. Новенький красный костюмчик, который утром надела на него мама, уже пестрел пятнами от детского пюре.

«Поздравляю, — мрачно сказал себе Сириус, — первый вечер сидишь с мальцом, а всё уже пошло наперекосяк». Что он делает не так? Гарри всегда любил его больше остальных мародёров, но, стоило мальчику остаться без родителей, Римуса и Питера, как он сразу разрыдался — и часу не прошло!

Сириус мечтал, чтобы друзья оказались рядом: Лунатик мастерски отвлекал ребёнка от того, что родителей нет дома, да даже Хвост — и тот умудрялся заставить Гарри смеяться, и всё это без магии!

Заметив, что визги стали тише, Сириус рискнул взглянуть на сидящего рядом ребёнка — и тут же отвернулся обратно: поняв, что опять завладел вниманием крестного, Гарри взорвался новым душераздирающим криком.

Сириус скрипнул зубами. Ему начало казаться, что ребёнок — вот этот вот мелкий паразит — нарочно испытывает его на прочность. Он самозабвенно рыдал добрых пять минут, потом постепенно угомонился до редких всхлипываний, но стоило Сириусу хотя бы одним глазком взглянуть на него, как он тут же завыл снова! Похоже, Гарри нравилось доводить крёстного!

Что ж. Сириус глубоко вздохнул, не сводя взгляда с потолка. Если мелкий вообразил, что может так просто провести его, то он глубоко заблуждался! Сириус Блэк был одним из самых способных членов Ордена Феникса. И чёрта с два он сдастся — особенно ребёнку. Даже если этот поганый ребёнок — сын несносного Джеймса Поттера и ещё более невыносимой Лили Эванс.

Он дождался, пока вопли снова превратятся в жалобное хныканье. Подождал ещё немного, чтобы хныканье стало тоскливым шмыганьем. Повисла пауза, и Сириус почти что ухмыльнулся сам себе, всё ещё не сводя взгляда с потолка — он представлял, как малыш Гарри украдкой смотрит на крёстного, надеясь, что тот снова решит проверить, успокоился ли крестник. Наконец, Гарри перестал шмыгать.

Вдруг перед ним нависла щекастая мордочка Гарри с недовольно надутыми губами.

— Бладяга?

— ПОПАЛСЯ! — рявкнул Сириус, бросаясь на крестника, и дом наполнился радостным визгом Гарри — Сириус беспощадно его защекотал. — Что, Гарри, год от роду — а ты уже измываешься над крёстным, м-м? — рассмеялся Сириус, беря ребёнка на руки и подбрасывая его — Гарри еле переводил дыхание от продолжительного хохота. Сириуса распирало от гордости и той радости, которую излучал крестник. — Что ж, твой крёстный Сириус никогда ещё не был так горд собой.

— Бладяга! — хихикнул Гарри и смачно чмокнул Сириуса. Блэк опустил крестника на пол, и тот, перебирая крошечными ножками и ручками так быстро, как только мог, пополз к окну.

Инстинкты и печальный опыт заставили Сириуса мигом схватиться за палочку, торчащую из кармана, и Блэк принял боевую стойку: одна нога чуть впереди, корпус наклонен вперёд, вторая нога прямая — как раз, чтобы, в случае чего, кинуться в бой.

Крестник, между тем, дополз до стены под окном и поднялся на нетвёрдых коротких пухлых ногах и попытался взобраться на подоконник. Когда он понял, что собственными силами ему туда не попасть, он раздражённо обернулся к Сириусу и, увидев, что тот его заметил, повелительно ткнул пальчиком в окно у себя над головой.

Хотел было Сириус рассказать Гарри, что идея плохая, но вместо этого пересёк комнату, обхватил одной рукой ребёнка и поставил его на подоконник — надо же и мир посмотреть. Вторая рука всё ещё держалась за палочку, взгляд придирчиво осматривал окрестности — Сириус почти был готов увидеть, как Волан-де-Морт выскакивает из-за куста с оружием наперевес, но вместо этого перед ним предстала пустынная улица, залитая мягким светом фонарей. Дальше по улице уходила вереница домов с пустыми глазницами окон, а прямо под окном раскинулся садик Поттеров, в котором цвели розы, гортензии и тюльпаны.

— Класива, — сказал Гарри, прижимаясь пухлыми ладошками к стёклам и глядя огромными зелёными глазами, доставшимися от матери, на клумбы.

Сириусу сдавило горло.

С самого рождения сына Поттеры жили в постоянном страхе, что на них нападут Пожиратели или даже сам Волан-де-Морт. Лорд держал их на особом счету — им удалось ускользнуть от него четыре раза, оставляя позади горы трупов Пожирателей. Они знали, что рождение Гарри стало уязвимой точкой в их безупречной броне и что Волан-де-Морт не замедлит этим воспользоваться, поэтому с тех пор Поттеры прячутся: поселившись в Годриковой лощине в окружении множества волшебников, им удалось возвести вокруг своего нового дома множество защитных заклинаний, не привлекая к себе ненужного внимания. Лили больше сидела дома, присматривая за Гарри. Джеймс, один из самых сильных и способных волшебников Ордена, выходил наружу только на задания. О местоположении их жилища знали всего лишь несколько близких друзей; только две подруги Лили и ее родители могли навещать молодую семью (правда, в сопровождении серьезной охраны), в то время как Лунатик, Хвост и Сириус частенько заходили развлечь их.

Сириус никогда не смотрел на ситуацию с точки зрения Гарри хотя бы потому, что ребёнка безбожно баловал каждый, с кем ему доводилось видеться. Даже сам Сириус подарил Гарри маленькую летающую копию «Хогвартс-Экспресса», выпускающую разноцветный дым из трубы — а ведь крестнику тогда было всего три месяца от роду! Сириус с большим сочувствием относился к Лили, которая вечно оглядывалась, выходя за продуктами в магазин, и Джеймсу, который не находил себе места от волнения, когда ему приходилось уходить на задания, хотя он изнывал от скуки и безделья в четырёх стенах.

Никогда до сих пор Сириус не задумывался о том, как должен чувствовать себя Гарри. Ребёнок растёт в атмосфере вечных нервотрёпок и страха. Он живёт в четырёх стенах, ему нельзя покидать дом. За всю жизнь он познакомился со считанным количеством людей, и ни один из них не был его ровесником — риск был слишком велик, поэтому Поттеры не бывали в гостях у других семей с детьми. Бедному ребёнку даже не дают гулять в саду — за клумбами, на которые сейчас смотрел Гарри, ухаживал Хвост, которому хотелось, чтобы взгляд Лили после пробуждения с утра падал в первую очередь на что-нибудь красивое. Гарри ещё ни разу в жизни не касался ни одного цветка.

Сириуса раздирали сомнения. Лили прибьёт его, если (когда?) узнает о том, что он собирался сделать, но… пожалуй, оно того стоило, решил Сириус, ибо не пристало его крестнику быть затворником.

— Пошли, малец, — сказал Сириус, хватая ребёнка в охапку и направляясь к лестнице. — Одевайся. Мы идём гулять.

Гарри только удивился.

Спустя минуты три Сириус всё ещё перерывал ящики с детской одеждой — почти всё их содержимое ровным слоем покрывало пол и кровать. «Ну и скукота! — негодующе думал Сириус, разглядывая вещи крестника. — Да кто накупил ему всего этого?» Подумать только — а ведь какое-то время назад он искренне восхищался чувством стиля Лили!

Обернувшись, он увидел, что Гарри успел закрутить себя в рогалик, кувыркаясь в одежде, и ухмыльнулся. «Такой же бестолковый, как и Джеймс, но куда милее», — подумал Сириус.

— Пошли, мародёр, — скомандовал он, вытряхивая Гарри из кучки умильных футболок и выходя с ним из детской. — Покопаемся в гардеробе твоего папы.

— Папа! — радостно пискнул в ответ Гарри.

Однако в шкафу Джеймса их едва не постигло новое разочарование. Если бы Сириус мог изменить что-либо во всех троих своих лучших друзьях, это было бы чувство стиля. Джеймс всегда одевался, как подросток — невнятные футболки и джинсы, и, повзрослев, ничуть не поменял свой гардероб: разноцветные футболки и совершенно одинаковые джинсы. Единственные две его рубашки всё ещё были запакованы. Сириус недовольно закатил глаза.

Где-то на дне шкафа ему удалось-таки найти футболку с изображением какой-то рок-группы — должно быть, она осталась от старых владельцев (или, может, её оставила какая-нибудь добрая фея в помощь Сириусу). Иначе он ни за что бы не поверил, что Джеймс мог слушать рок, не говоря уже о том, чтобы покупать футболки с символикой. Он свалил футболку и джинсы в кучу перед Гарри, а ещё — он же помнит о том, что нужно приносить в жертву себя во имя крестника, и неважно, чего это ему стоит! — добавил к ним свою собственную кожаную куртку.

— Что ж, — изрёк Сириус, потирая руки, — как насчёт Уменьшающего заклятия, а, мародёр?

Гарри в ответ радостно гукнул.

Повозившись, Сириусу удалось придать одежде нужный размер. Ещё повозившись, Сириусу даже удалось вытряхнуть Гарри из его костюмчика — на кой черт, скажите, пришивать к детской одежде столько пуговиц, если половина из них ничего не застёгивает?! — и надеть на крестника новое «обмундирование», хотя Сириус и не предвидел, насколько крохотной станет пуговка на уменьшенных джинсах.

Закончив, Сириус довольно осмотрел результаты своих трудов. Переодевание заняло больше времени, чем ему бы хотелось, но оно того стоило, и, хотя Гарри всё ещё озадаченно разглядывал свой новый наряд, выглядел мальчик и правда круто.

Сириус бросил взгляд на часы: надо было торопиться, скоро вернутся старшие Поттеры, а Лили, разумеется, раскричится от одной только мысли о том, что он задумал.

— Вперёд, мародёр, — сказал Сириус, подхватывая Гарри на руки, и пошёл к выходу. Убирать учинённый бардак он не стал — всё потом… ну, или Джеймс и Лили уберут, это же, в конце концов, их дом. — Вперёд, к приключениям!

Снаружи оказалось жарко и душно; стояла середина лета, и на улице было ещё влажно. Сириус терпеть не мог такую погоду, летнюю жарищу и мошкару — ему больше нравился холодный, бодрящий и чистый осенний воздух, однако лучшего неба для ночных полётов и желать нельзя. Было так темно, что, даже если какому-нибудь магглу приспичит поднять наверх голову, он не смог бы увидеть беззаботно парящий на фоне звёзд огромный мотоцикл. В то же время, было достаточно светло, чтобы Сириус видел, куда, собственно, летит, не прибегая к помощи «Люмоса». А пару маленьких облаков, тут и там проплывающих мимо, можно использовать в качестве прикрытия, если понадобится.

— А вот на этом мы и поедем, малец, — довольно ухмыльнулся Сириус, показывая Гарри свою гордость — темно-красный мотоцикл, ставший втрое больше с тех пор, как Блэк его приобрёл. Спустя четыре года, реки слез, пота, крови, множество бесконечных дней, проведённых в гараже, тонны книг, изученных в поисках нужных для доработки чар, результат, наконец, устроил его. Этот железный конь был его отрадой, его детищем. Поттеры подарили его Сириусу на выпускной, зная страсть друга к мотоциклам. Дни напролёт Блэк сидел на заднем дворе, полируя его, восхищаясь им, рассматривая его со всех сторон, прилаживая к нему разные приборчики. Сто лет прошло, пока Мародёры сообразили, наконец, как заставить его летать и, что ещё важнее, не дать рухнуть обратно на землю. И сколько было радости, когда им все-таки удалось!

Гарри, однако, должного интереса к мотоциклу не проявил — более того, выкрутившись на руках у Сириуса, он заглянул ему за плечо и ткнул пальцем в аккуратные ряды цветов на поттеровском дворе: «Класива!»

— Ты мне сердце разбиваешь, малец, ты в курсе? — покачал головой Сириус, подходя к мотоциклу. Он усадил Гарри в корзинку, которую приладил между рулём и сидением. Крестник покорно сидел на месте. — Отлично. — Сириус в предвкушении потёр руки. — Поехали, малец. Тебе надо кое с кем познакомиться.

Два с половиной часа спустя Сириус, потягивая сливочное пиво, сидел вразвалку на диване Джаспера Олдроя, рассказывая ему шутку о гиппогрифе, великане и гноме. Жена Джаспера, Мэри Макдональд, уговаривала своих сыновей-близнецов поделиться игрушками с Гарри. Трое детей ползали в детском манеже.

«Хороший был день», — рассуждал Сириус. Сначала он отвёл Гарри в «Дырявый котёл», где посетители по очереди возились с малышом, пока сам Сириус болтал с барменом Томом о квиддиче и о том, что его любимая музыкальная группа распалась. Затем он по очереди посетил всех своих близких друзей, у кого были дети — Чарли и Сару Браунов, у которых была дочка одного возраста с Гарри, Магнуса Боунса, с которым он познакомился через его брата Эдгара. Член Ордена Феникса, Эдгар погиб от руки Пожирателей. У Магнуса тоже была маленькая дочь. Уже в дверях Сириус столкнулся со старшей сестрой Магнуса Амелией — та сразу обругала Сириуса за то, что тот нарядил крестника, как «того дикаря, чью музыку слушал Сириус». После Боунсов Сириус оказался, наконец, у Джаспера, бывшего пуффендуйца, женившегося на подруге Сириуса, гриффиндорке. В школе Мэри жила в одной комнате с Лили, а ещё часто становилась жертвой собственной доверчивости — слизеринские сорванцы постоянно задирали ее.

Так или иначе, риск стоил того: Гарри, поначалу испугавшись, был рад встретить столько ровесников, с которым он, наконец, смог пообщаться на своём, детском языке. Сияющее личико ребёнка почти свело на нет ощущение опасности от того, что Лили может выяснить, как они развлекались в ее отсутствие. Почти.

Размышляя так, Сириус мельком взглянул на часы за спиной Джаспера — и замер.

Десять тридцать. Было уже десять тридцать.

Лили и Джеймс говорили, что вернутся к одиннадцати.

Сириус вскочил, и Джаспер осёкся на полуслове, наблюдая из-под светлой чёлки, как Сириус без слов вылетел из комнаты в детскую.

Детской служила своеобразно декорированная комната в глубине дома. Стены и мебель выкрашены в холодные тона — персиковый и голубой. Пара детских кроваток, кресло, несколько ящиков со всевозможными игрушками тут и там были расставлены по комнате. Пушистый ковёр растянулся по всему полу, чтобы защищать от всего, что дети могли на него бросить или пролить. Каждый предмет здесь стоял на своём месте и служил своей цели — Сириус так задействовать пространство не умел. Он больше любил творческий беспорядок и тёплую атмосферу детской в доме Поттеров — всегда казалось, будто кто-то взорвал там бомбу из игрушек и одежды.

Мэри, миловидная веснушчатая брюнетка, сидела в центре детской. Близнецы, оба немного старше Гарри, ссорились из-за игрушечного паровозика на коленях матери, которая пыталась угомонить их, предлагая другие игрушки — впрочем, безрезультатно. В это время Гарри лежал на полу. Выглядел он сонным, ручки сжимали какой-то кубик.

Ой-ой. А ведь обычно в кроватку он отправлялся в половину десятого.

Сириус схватил крестника — тот пробормотал что-то, похожее на «Бладяга», и уснул на руках Блэка.

— Кто-то уже наигрался, — улыбнулась Мэри, поднимая с пола извивающихся недовольных сыновей.

— Да уж, — рассеяно ответил Сириус, в уме пытаясь подсчитать, сколько времени займёт обратный путь и уборка дома до возвращения Поттеров. А ещё он думал, как послать сообщение Джеймсу, чтобы он задержался с Лили на вечеринке. — Да уж… Спасибо тебе огромное, Мэри… И тебе, Джаспер! — добавил он, когда сбитый с толку мужчина зашёл в детскую. — Я тоже отлично провёл с вами время! Да…

Наспех попрощавшись с хозяевами, Сириус выскочил из дома и запрыгнул на мотоцикл. Гарри почти ничего не заметил — Сириус аккуратно положил его в корзинку между сидением и рулём, соорудив там нечто вроде гнезда из одеял.

В рекордно короткие сроки Сириус вернулся в коттедж Поттеров. Конечно, лучше было бы трансгрессировать обратно… но он и представить не мог, что ему придётся выпустить из виду свой обожаемый мотоцикл! От одной только мысли об этом его передёрнуло — да и, если подумать, Лили вернее бы его в чем-нибудь заподозрила, не увидев во двое мотоцикл. Сириус поддал газу.

Не успев толком приземлиться, он соскочил с сиденья, схватил ворох из одеял вместе с мирно сопящим Гарри и бросился вверх по ступенькам, чуть ли не с ноги открыл входную дверь и рванул на второй этаж, бешено размахивая палочкой по сторонам, пытаясь убрать беспорядок, который они развели до ухода. Вломившись в детскую, он впихнул Гарри в кроватку и, бегая по комнате, принялся собирать разбросанную одежду, как попало рассовывая ее по нужным ящикам. Лили точно почует неладное, заметив повышенный интерес Сириуса к одежде Гарри.

Внезапно до него донёсся звук открываемой внизу двери, и раздался крик Лили:

— Мы дома! Сириус, ты где?

— Наверху! — крикнул в ответ Блэк, выдыхая с облегчением. Он молодец. Ему удалось провернуть шалость века…

Вдруг Сириус похолодел. Одежда! Одежда Гарри!

Прыжком развернувшись, он увидел спящего крестника: он был похож на маленького ангела — в кожаной куртке, дикой футболке с эмблемой музыкальной группы и джинсах.

Черт!

— Как дела, дружище? — раздалось прямо за дверью.

Если Лили увидит одежду Гарри, она прибьёт друга одним махом. Дальше паникующий Сириус действовал на чистых инстинктах. Схватив палочку, он махнул ею в сторону двери ровно в тот момент, когда в проёме появилась голова Джеймса, и та с грохотом закрылась, чуть не дав Поттерам в лоб.

— Эй! — возмутился Джеймс.

— Сириус! — воскликнула Лили. Дверная ручка задёргалась. — Что ты там делаешь?

— Пардон! — виновато крикнул Сириус, подскочив к Гарри и, разбудив ужасно недовольного крестника, стал срывать с него одежду. — Это я окно закрыть хотел! Секунду!

Он как попало вытащил Гарри из куртки и футболки. Большинство детей к этому моменту наверняка бы расплакались, но, благослови его Мерлин, Гарри слишком хотел спать, поэтому только невнятно бормотал, выражая недовольство внеплановой побудкой. С джинсами пришлось возиться дольше. Сняв их, Сириус зашвырнул одежду под кровать и кинулся к ящикам в поисках пижамы.

— Сириус! — раздался из-за двери недовольный голос Лили. — Что ты делаешь?! Немедленно открой!

— Не открывается! — отозвался Сириус, перерывая ящики. — Секунду, я только вспомню нужное заклинание!

Схватив нечто белое в разноцветный горошек, Сириус бросился обратно к кроватке, снова разбудив Гарри, чтобы натянуть на него костюмчик. От чёртовых пуговиц у Сириуса разболелась голова. На кой черт на детской одежде так много застёжек?!

Щёлк! Дверь распахнулась.

— Нашёл! — воскликнул Джеймс — и так и застыл, глядя на ухмыляющегося от уха до уха Сириуса. На руках у него был жутко недовольный Гарри, наполовину обёрнутый в какую-то невнятную тряпку. С одной стороны Гарри был полностью в неё укутан, а с другой виднелось голое тело. Пухлая ручка безвольно свисала вниз, и в ней был зажат цветок.

— Сюрприз! — провозгласил Сириус, обнимая ребёнка. — Гарри хотел встретить вас, когда вы вернётесь, и подарить цветочек!

— О-о-о, Гарри, это так мило! — проворковала Лили, забирая сына. — А где ты взял цветочек?

— Я его наколдовал, — быстро сказал Сириус, благодаря небо, что Гарри успел подцепить цветок с одной из клумб.

Пока Лили суетилась над сонным ребёнком, поправляя на нем костюм (Сириус умудрился засунуть голову Гарри в рукав), Джеймс зашёл за спину Сириусу и пробормотал так тихо, чтобы слышал только Сириус:

— Из-под кровати торчит джинсовая штанина!

Сириус опустил глаза и увидел предательский кусок ткани. Стараясь не выдать себя, он ногой забросил джинсы поглубже под кроватку. Бросив быстрый взгляд на Джеймса, он увидел, как друг ухмыляется, в очередной раз прикрыв его.

— Спасибо, что посидел с ним, Сириус, — поблагодарила Лили, обнимая вновь уснувшего Гарри. — Вечер прошёл просто чудесно!

— Не вопрос, — отмахнулся Сириус.

— Пропустишь со мной стаканчик? — спросил Джеймс.

— Не, я лучше домой. Я обещал Грозному Глазу приехать завтра пораньше.

От пережитого стресса Сириусу необходим был отдых. Всё-таки обязанности няньки очень утомительны! А ещё он мысленно пообещал себе никогда не являться на мотоцикле вместе с Гарри к Римусу — Лунатик наверняка сравняет друга с землёй за то, что тот «подвергает опасности жизнь Гарри», хотя Хвост, наверное, посмеётся.

Поттеры проводили Сириуса к выходу. Лили отчитывала Джеймса за то, что постоянно поддевал Вернона («Дразнить человека за форму усов? Серьёзно?!»), а Джеймс, в свою очередь, хохотал над тем, как лицо Дурсля меняло цвет от розового до насыщенно-лилового («Слушай, ты бы это видел — он стал похож на огромный баклажан!»). Когда Сириус вышел за порог, Джеймс хлопнул друга по спине, Лили поцеловала его в щеку, и ему разрешили напоследок ещё раз обнять спящего Гарри — тот, впрочем, даже не обратил на это никакого внимания.

— В следующий раз поедешь в коляске, малец, — шепнул Сириус так тихо, как только мог. Гарри чуть пошевелился, но тут же снова уснул.

Передав крестника обратно в руки матери, Сириус перекинул ногу через мотоцикл и обернулся. Джеймс — растрёпанный, широко ухмыляющийся, очки сидят набекрень и совсем не вяжутся со строгим костюмом. Лили — светящаяся от счастья, вызванного отнюдь не элегантным черным платьем, высокой причёской и вечерним макияжем, а стоявшим рядом мужчиной и ребёнком на руках. Гарри — маленький спящий ангел, как две капли воды похожий на своего отца.

Семья.

Махнув всем троим на прощание, Сириус завёл двигатель, и мотоцикл с рёвом взмыл в небо. Лохматый нянь на сегодня закончил свою работу.