Мое проклятье (гет)

Мягкий лунный свет, слабо пробивающийся через незанавешенное окно, слегка коснулся застывшего над книгой мужчины. Он сидел неподвижно, положив на стол сжатые в кулак руки. Всё тело было напряжено, а рваное громкое дыхание пронзало звенящую тишину родовой библиотеки. Боль от страшной новости сковала нутро. Взгляд застыл на фамильном гербе, украшающем обложку древнего фолианта. Драко закрыл глаза, но изображение отпечаталось в его памяти до мельчайших деталей. Стиснув зубы, чтобы подавить просящийся из груди рык, Малфой открыл книгу. Он уже не помнил, сколько раз в жизни перелистывал эти страницы. С самого раннего детства он учил историю своей семьи. Знал своих предков и гордился ими. Ведь Драко был потомком могущественного древнего чистокровного рода волшебников. Отец всегда неустанно повторял ему девиз их семьи — «Первый среди равных».

Таким себя считал его далёкий предок Арманд Малфой, прибывший в Великобританию вместе с Вильгельмом Завоевателем во времена вторжения нормандской армии. Арманд стал правой рукой короля. Его советником и помощником. Он был хитёр, самовлюблён и абсолютно беспринципен. Ради достижения своей цели Арманд шёл по головам. Его опьяняла власть, а магические способности были наилучшим средством её достижения. Вильгельм I высоко ценил таланты Малфоя, за что наградил того лучшим участком земли в Уилтшире. Арманд добился высокого положения в обществе и богатства, не поддающегося счёту. Он выстроил Мэнор, окружив его мощнейшими заклинаниями, наделяющими род невероятной силой. Но лишь в одном он не смог преуспеть — в любви!

Арманд Малфой считал себя неподвластным человеческим чувствам, пока не встретил её — Жожетту, дочку помещика-маггла. Арманд хоть и презирал магглов, но порой с ними получалось заключать очень выгодные сделки, необходимые для расширения своей власти и богатства.

Жожетта была прекрасна. Арманд увидел в ней воплощение женственности и кротости. Скромная светловолосая красавица с васильковыми глазами. Он не мог отвести от неё взгляда. Чувства захлестнули Арманда, но голос разума неустанно твердил, что он не может связать свою жизнь с возлюбленной. К тому же он уже выбрал себе невесту из чистокровного рода. Но отказаться от Жожетты Арманд тоже не мог. И тогда он совершил самую страшную ошибку в своей жизни, поступок, за который возненавидел самого себя. Он пригласил Жожетту на тайное свидание. Арманд хотел ощутить вкус опьяняющих его чувств, погрузиться в них, как в омут, заранее зная, что не сможет связать узами брака их с Жожеттой судьбы. Он не смог устоять перед соблазном и провел с ней ночь, а после исчез, вскоре женившись на другой, и навлёк на свой род проклятье.

Жожетта пришла к нему через два месяца. Она появилась на пороге его дома июньской ночью, за пару минут до наступления полуночи. Арманд не понимал, как Жожетта смогла пройти через барьер защитных заклинаний. Вероятно, её пропустила магия приближающегося праздника солнцеворота. Он смотрел на неё молча, разрываясь в собственных чувствах. Несвойственные ему мысли твердили, что он должен бросить всё и бежать с возлюбленной на край земли, но он умело подавил в себе эти ненужные порывы. Малфой не позволил сказать ей ни слова. Не позволил прикоснуться к нему. Лишь тихо сказал: «Уходи…» Арманд даже не заметил крошечный стеклянный флакончик в её руке. Жожетта прошептала: «Я люблю тебя. Но будь ты проклят, Арманд Малфой, и весь твой род!» А после откупорила флакон и выпила залпом прозрачную жидкость — напиток живой смерти. Сильнейший яд. Арманд лишь успел подхватить её бездыханное тело. Боль пронзила его сердце, окутав душу черным дымом. Малфой так и не узнал, что Жожетта носила под сердцем его дитя. Дитя истинной любви.

* * *

Драко вновь вспоминал эту историю. За много веков проклятье Жожетты показало свою силу. Все его предки женились по расчету. Их род был знаменит в магических кругах. Чистокровные волшебники считали великой честью заключать брачные контракты с семьёй Малфой. Но ни один из предков так и не познал любви. История повторялась из поколения в поколение. Каждый юный Малфой влюблялся в обычную девушку, но был вынужден вступить в магический чистокровный брак, навсегда разбивая себе сердце. В браке рождался только один ребенок — мальчик, уже обречённый пережить муки любви. И Драко не стал исключением.

Он изо всех сил старался поверить в то, что проклятие снял его отец, полюбив Нарциссу. Люциус сам ему это неоднократно рассказывал. Да, в школьные годы он был влюблён в магглорождённую девушку с Когтеврана, но его отец Абраксас уже заключил соглашение с семьёй Блэк. Люциус не посмел пойти против воли отца, но и сильной горечи от невозможности быть с девушкой своей мечты не испытал. Напротив, с каждым годом он всё больше ценил свою жену. Нарцисса стала для него другом, его второй половиной, его поддержкой и опорой. Она следовала за ним неотступно, даже когда он шагнул на черную дорожку, став приспешником Темного Лорда. Люциус считал, что полюбил Нарциссу искренне. Думал, что смог снять проклятье. Очень хотел второго ребенка, но Нарцисса так и не смогла зачать. Проклятье не потеряло былой силы. Драко был их единственным сыном. И его жизнь сейчас была на перепутье и заставляла сделать самый сложный выбор.

* * *

Драко закрыл семейный фолиант и покинул библиотеку. Поместье озарили лучи восходящего солнца. Он снова не спал всю ночь.

После того, как он получил письмо, извещающее о смерти Люциуса в его камере в Азкабане, прошло три дня. Всё это время Драко не мог сомкнуть глаз. Сколько всего он хотел рассказать отцу, но не успел. Он вообще многое не успел, размениваясь на ненужные мелочи. Переоценка жизненных ценностей врывалась в его сознание острыми пиками. Но самое главное — он узнал способ снять проклятье. Драко был уверен, что отец не знал об этом, а если и догадывался, то никогда бы не решился на такое. Ведь на кону было состояние семьи. Выбор был настолько прост, насколько и сложен. Либо любовь, либо власть и деньги. Стоило только пойти против законов семьи, нарушить заветы отца, отказаться от вековых традиций и выбрать любовь — в тот час проклятье бы спало. Но заплатить за это пришлось бы нажитым за несколько веков богатством. И никто из предков не смог отказаться от красивой жизни.

Драко лежал на кровати, уставившись в потолок, не в силах унять головную боль и горечь потери. Он остался совсем один, потеряв два года назад мать, а теперь и отца. Теперь он был полноправным владельцем Малфой-мэнора. Оставалось лишь решить, что делать с брачным договором. Драко было уже двадцать пять, но он так и не захотел связывать себя узами брака с Асторией Гринграсс. Он как мог оттягивал помолвку. При жизни Люциус, пребывающий в Азкабане, не мог его заставить жениться, предоставив Драко самому сделать свой выбор. Нарцисса же знала, что в сердце её сына живёт любовь — давняя и опустошающая — но он не предпринимал попыток сблизиться с девушкой, укравшей его покой. Нарцисса надеялась, что и девушка не сможет сопротивляться чувствам Драко, ведь раз он обратил на неё внимание, значит сама судьба выбрала её как его проклятье, его испытание. Но Нарцисса не торопила сына сделать выбор, хоть и понимала, что с Асторией Драко не будет счастлив. Даже их брак с Люциусом был невероятно прекрасным, но и его не обошло проклятье, окутав чередой мрачных событий. Вот только Драко было намного труднее в его выборе. Ведь сердцу не прикажешь, а свой ритм оно учащало, только когда появлялась она — Гермиона Грейнджер.

Драко сопротивлялся этим чувствам. При каждой встрече с Грейнджер он пытался показать, как сильно презирает её, лишь бы никто не догадался об истинной природе его чувств. Голос разума ему шептал, что он, чистокровный волшебник, не имеет права влюбляться в эту магглорождённую заучку. Каждая их встреча заканчивалась конфликтом и оскорблениями. А ночами Драко трясло от разрастающейся в душе тьмы. Лишь после войны, когда они с Гермионой практически перестали пересекаться, Драко почувствовал облегчение. Он погрузился с головой в работу. Восстановил пошатнувшуюся репутацию Малфоев и даже увеличил состояние. Единственное, что он так и не смог сделать, это выбросить из головы необъяснимые чувства к Грейнджер и жениться на Астории.

Теперь, когда Люциуса не стало, Драко принял решение разорвать договор с мистером Гринграссом. К тому же он прекрасно знал о тайном романе Астории с Теодором Ноттом и не собирался рушить их счастье. Теперь он хотел на какое-то время покинуть страну, объехать мир в поисках мест силы. Отыскать способ снять проклятье. Ведь Драко даже мысли не мог допустить, что Гермиона Грейнджер сможет ответить ему взаимностью. За годы учебы в Хогвартсе он сумел вызвать в ней только ненависть к его персоне.

Драко сравнил себя с сидящим на куче золота и мечтающим взлететь драконом с перебитыми крыльями. К чему это богатство, когда внутри выедающая пустота? Он больше не чувствовал себя первым среди равных. Больше всего на свете хотелось бежать. Уйти от самого себя. Бросить всё. И пусть ему придется стать последним представителем рода Малфой. Проклятье выжгло их семью. Он должен был остановить судьбу. Но, как и прежде, она оказалась сильнее…

* * *

После смерти Люциуса прошло полгода. За это время Драко принял первое решение и расторг контракт с Гринграссом, после чего на него обрушилась череда неудач. Малфой догадывался о причинах внезапных неурядиц, но отметал их, пытаясь найти более рациональные объяснения. Чем усерднее он убеждал себя в том, что решение было верным, тем больше на него наваливалось проблем. Бизнес начал трещать по швам. Партнёры разрывали контракты. Драко всё время нервничал. С каждым днем его самочувствие ухудшалось: пропал аппетит и сильно кружилась голова. Слабость была почти непреодолимой. Поместье казалось тюрьмой. Из Мэнора словно уходила жизнь. Малфой часами сидел в библиотеке в попытке обнаружить причину, но интуиция подсказывала, что это бесполезная трата времени. Драко надеялся разрушить проклятье третьим способом. Верил, что мыслит в нужном направлении. А случайная встреча с Гермионой в кафе неподалеку от Министерства всколыхнула чувства настолько, что Драко только утвердился в правильности своего выбора.

Малфой не сводил с Гермионы взгляда. Сколько лет он её не видел? Лет пять, или шесть, он не помнил… Драко еле сдерживался, чтобы не подойти и не заговорить с ней. Да и о чем они могли говорить? Разве стала бы Гермиона его слушать? Чёрт побери эти чувства. Порыв был настолько сильным, что Драко уже сделал шаг вперёд, как в кафе влетел запыхавшийся Уизли и тут же направился к Гермионе. Она улыбнулась рыжему. В душе Драко что-то оборвалось, и он поспешил покинуть кафе. Уже около двери Малфой оглянулся, чтоб в последний раз взглянуть на неё. Драко не ожидал, что Гермиона в тот самый момент будет пристально смотреть на него. Еле уняв сорвавшееся дыхание, Малфой выскочил на улицу и трансгрессировал в поместье. Решение было принято…

* * *

Вечернее солнце клонилось к закату. Последние лучи покинули Мэнор, погрузив поместье в полумрак. Приближался день летнего солнцестояния. День, когда был проклят род Малфой.

Драко расхаживал по коридорам Мэнора, после того как упаковал в чемодан всё необходимое. Завтра он покинет поместье и начнет новую жизнь. Драко решил отказаться и от богатства, и от любви в надежде, что когда настанет его смертный час, проклятье спадёт.

Драко несколько раз прошел мимо двери в библиотеку. Его не покидала мысль, что он забыл что-то важное. Поддавшись ощущению тревоги, он вошёл внутрь. Взгляд упал на лежащий на столе кодекс рода Малфой. Словно невидимой нитью фолиант тянул к себе, и Драко приблизился к книге. Кончиками пальцев он очертил изображение фамильного герба, вглядываясь и словно погружаясь в картинку. Значение каждой детали Драко знал наизусть: волшебная палочка — символ принадлежности к магическому роду; змея — символ мудрости, коварства и чистокровности; изображение поместья — родовое место силы; величественная буква «М».

Драко вновь задумался о правильности своего выбора. Имел ли он право уйти в небытие, бросив то, что преумножали его предки веками? Почему он не мог поступить так же, как его отец? Ведь кто знает, возможно у него с Асторией и без любви сложилась бы хорошая семья.

Тяжело вздохнув, Драко отпрянул от стола и направился к выходу, но не успел сделать и шага — перед его глазами, прямо из воздуха, материализовался призрак мужчины, внешне похожего на Люциуса, но черты его лица были немного грубее, рост ниже, да и одежда отличалась от той, что предпочитал носить отец.

— Здравствуй, Драко, — произнес призрак.

Малфой разглядывал незваного гостя, совершенно не удивившись, что тот знает его имя, больше всего его интересовала личность призрака. Дух, словно прочитав мысли Драко, снова заговорил:

— Имею честь представиться, моё имя Арманд Малфой. И я пришел тебе помочь.

Драко не успел опомниться, как дух Арманда пронзил его тело. Очертания библиотеки растворились, в глазах потемнело. Голова чудовищно кружилась, а взгляд расфокусировался. Он пытался закричать, но не смог издать ни звука. Драко охватил страх.

Постепенно расплывчатая картинка стала проясняться. Малфой осмотрелся вокруг, пытаясь понять, зачем дух Арманда переместил его на кладбище. Драко стоял неподалеку от незнакомой могилы, перед которой на скамейке сидел пожилой мужчина. На секунду мужчина обернулся и встретился глазами с Драко. Сердце ухнуло. Малфой смотрел в глаза самому себе. Старик кивнул в сторону могилы, и Драко перевел взгляд на надпись, высеченную на гранитном камне: «Гермиона Джин Грейнджер 19.09.1979 — 21.06.2004».

Нет! Драко попятился назад. Дыхание сковало ледяной цепью. В глазах снова помутнело. Драко резко вздохнул, и его снова выдернуло в темный водоворот…

— Что это было? — прохрипел Драко призраку Арманда, когда осознал, что снова находится в своей библиотеке.

— Твое проклятье. Последствие твоего неверного решения. Ты попытался обхитрить судьбу, а она не любит подобные игры, — ответил призрак.

— Но ведь двадцать первое июня уже завтра, — с ужасом в голосе произнес Драко, вспомнив ту страшную дату.

— Да. Ведь именно завтра ты хочешь совершить невозможное. Ты — Малфой, Драко. Предпочти власть, и твоя возлюбленная будет жить. Не хочешь богатства, так выбери любовь. Не пытайся убежать от себя, или она поплатится за это своей жизнью. Я когда-то совершил ошибку… Не повторяй мою судьбу, у тебя не осталось времени… — договорил дух Арманда и растворился в воздухе.

Драко судорожно взглянул на часы. Осознание, что светлый праздник — солнцеворот, который так почитали волшебники во всём мире, стал для его семьи тяжёлым роком, заставляло Малфоя поторопиться. Он должен всё исправить. Обязан успеть, иначе жизнь потеряет смысл. До полуночи оставалось всего десять минут. Сердце бешено колотилось. Все чувства накалились словно металл и изнутри обжигали его сердце. Нет. Он не позволит ей погибнуть. Плевать на Уизли. Плевать на прошлое. Плевать на золото! Он — Малфой, а значит, он сам творец своей судьбы.

Ведомый твердым решением, Драко трансгрессировал. Чувства стали маяком, освещающим путь во тьме, словно к Гермионе вела тонкая нить.

Мгновение, и Драко очутился около небольшого одноэтажного домика. В окошке горел приглушённый свет. Охваченный приливом невероятной силы, Драко постучал в дверь. Несколько секунд ожидания показались ему вечностью. Нервы натянулись, как струны. Послышался звук шагов, а затем дверь приоткрылась.

Драко поднял взгляд на Гермиону. Совершенно не ожидавшая появления полуночного гостя, она смотрела на него с нескрываемым удивлением.

— Малфой? Что ты… Как ты… — Гермиона выглядела абсолютно растерянной.

— Грейнджер, возможно, то, что я скажу, покажется тебе бредом… — начал он.

— Что тебе нужно, Малфой? — Гермиона крепко сжимала палочку.

— Прошу, дай мне сказать, — Драко покосился на порог её дома. Тот был разделяющей их друг от друга преградой. Словно прочитав его мысли, Гермиона сделала шаг навстречу, будто находясь под гипнозом, и остановилась в нескольких дюймах от него.

Дыхание Драко срывалось, а голос стал хриплым. До полуночи оставались считанные секунды:

— Я знаю, что ты меня ненавидишь, Гермиона. И не прошу дать мне шанс всё исправить. О, Салазар, мы ведь с тобой даже не общались нормально… — Драко кричал, боясь не успеть, и судорожно поглядывал на часы. Гермиона молча смотрела в его глаза, с трудом скрывая охватившую тело дрожь.

— Гермиона, я не знаю, что ждет меня дальше. Что ждет нас. Но знаю только одно — я тебя люблю…

Раскатом грома в затянувшемся тучами небе часы пробили полночь. Гермиона и Драко стояли под проливным дождем, не в силах сдвинуться с места. Где-то в Уилтшире ударной волной снятого проклятья разрушило и превратило в груду камней огромное родовое поместье…