Разочарованный (джен)

Йо Асакуре было четырнадцать, и он был очень необычным, привлекающим к себе много внимания, японским школьником. Он спал на уроках, не снимал наушники с головы, носил странное ожерелье из чьих-то клыков и не имел понятий о чувстве такта. Одноклассники побаивались его и обходили десятой дорогой, как чудака, который не принесёт удачи. Учителя его не трогали, потому что директор боялся его знатной родни. Йо Асакуре было всего четырнадцать лет, и он являлся наследником самого древнего и самого уважаемого клана шаманов Японии, и не найти было человека во всём мире более разочарованного в жизни, чем он.

Первым, в чём он разочаровался ещё в детстве, стал клан, в котором он родился и единственным наследником которого являлся. Мало кто мог осознать тяжесть того груза ответственности, который был возложен на него семьёй, только за то, что он появился на свет в неподходящее время. Клан от него всегда лишь чего-то ждал, не давая пояснений чего именно. Его учили, тренировали, но в развитии способностей шамана от сверстников, обучаемых в клане, он серьёзно отставал. И не потому, что у него не было потенциала — напротив, он был и огромнейший, просто его готовили не так, как других. Иногда у Йо даже складывалось впечатление, что его не обучали, потому что боялись. Чего? Возможно того, кем он мог стать. Этого Асакура-младший не знал. Как и многое из того, что клан от него скрывал, словно от какого-то чужака. Но он знал, что его готовят к чему-то большему, чем просто Великий Турнир Шаманов, и что клану, в том числе и родителям, не очень-то интересно, что у Йо были свои планы на жизнь, увлечения и мечты. Да, ему быстро пришлось усвоить, что в семье у него не было права голоса в выборе пути жизни, в выборе своей судьбы.

У Йо были мама и папа, и дедушка, но они не торопились проявлять к нему снисходительность. В чувствах были сдержаны, и если и любили его, то почти не показывали этого. А другие шаманы, подчинённые клану или проходившие обучение, не могли стать друзьями Йо, просто потому что он был высокородным наследником шаманов древнего клана Асакура, которому можно было только прислуживать. Попытки подружиться с внеклановыми шаманами тоже ничего не давали, ведь для них он был наследником высокомерных Асакура, которые слишком много тайн прятали от мира, а ещё многое мнили о себе. За пределами клана Йо становился скорее целью для мести из зависти к силе и знаниям клана, чем своим.

И, конечно же, молодой Асакура никогда не чувствовал, что за его спиной стоит целый клан, готовый поддержать своего наследника в любой момент в любом деле. Материально? Сколько угодно. Но только не морально и не физически. Йо, даже будучи наследником, всю не такую уж и длинную жизнь, был сам за себя. И сражаться ему приходилось за свои интересы, в том числе и с роднёй, которая, по его мнению, скорее должна была его поддерживать, а не мешать, как было на деле. Неудивительно, что разочарованный в семье, он сбежал из-под опеки клана, сразу, как только представился повод для этого: приближалось начало Великого Турнира Шаманов, и для участия, которое требовал от него клан, ему нужно было найти личного духа-хранителя.

Вторым, в чём разочаровался Йо, стали люди. Простые люди, не имевшие особых способностей. Выбравшись из-под опеки клана, Асакура некоторое время наблюдал за ними, пытаясь понять, как они живут. Ведь в семье почитали традиции, а значит консервативный стиль существования, и к шуму большого города, к современной жизни простого человека пришлось привыкать. Когда немного сошли на нет эйфория и восторг от долгожданной и желанной свободы, а также от благ цивилизации, Йо стал замечать то, что было скрыто под блеском неоновых вывесок, под шумом суеты огромного города и под мнимой доброжелательностью его жителей. Асакуре с младенчества внушали, что шаманы — поддерживают гармонию между миром живых и миром духов, а также защищают жизнь на земле, в том числе и простых, «чудесных людей», которые, несомненно, пали бы от коварства злых духов, вызывавших от помутнения рассудка, до стихийных бедствий и войн. И что же подросток, воспитывавшийся в таких убеждениях, увидел в людях под масками доброжелательности? Цинизм, безразличие к чужим жизням и шокирующую безграничную жестокость.

Йо очень любил и ценил жизнь и всё живое. Для него было немыслимо ловить бабочек не для того, чтобы их покормить цветочным нектаром, а потом, полюбовавшись, отпустить, а для того, чтобы вырвать им лапки или крылышки и смотреть, как несчастные корчатся от боли в предсмертных судорогах. А ведь именно этим, под одобрительный смех родителей, и занимались маленькие дети, игравшие на детской площадке неподалёку от дома, приобретенного Йо. Простые люди, которых ему было велено защищать, смаковали чужие беды, радовались мелкой мести ни за что, лицемерно лгали друг другу без особых на то причин, они даже убивали друг друга, просто по прихоти, и хоть и раскаивались, бывало, но не все.

Слушая через прозрачные окна-витрины новости, передаваемые по телевизору одного из баров, ужасные новости о трагедиях, Йо смотрел на людей, и понимал: всё их сожаление — неискреннее, картинное, лицемерное. Потому что на самом деле они испытывали злорадство по поводу того, что беда случилась не у них, что у кого-то жизнь хуже. И большинство попыток людей делать добро, в конечном итоге были не более чем эгоистичными желаниями показать окружающим, какие они хорошие, показать, что они лучше других. Чем не разочарование?

Третьим, в чём разочаровался Асакура, стали духи. Когда-то они были его друзьями, единственными друзьями, которые видели его насквозь и понимали. Но чем больше духов он узнавал, тем больше понимал, что ошибался на их счёт. Духи были ничем не лучше людей. Большинство из них, из тех, кто оставался на земле, были ужасными эгоистами. Они использовали и людей, вселяясь в них, и неосторожных наивных шаманов, в собственных целях. Гармония, о которой рассказывал дедушка такие интересные и волнующие, захватывающие дух от восторга истории — её не было. За пределами клана, например, духа реки, интересовало только состояние реки и её берегов. Ради этого, дух мог устроить наводнение, к примеру, или засуху. И плевать ему было на тысячи живых существ, которые зависели от его вод и которым лишь по прихоти эгоистичного духа было суждено погибнуть в потопе или умереть от жажды.

Йо ещё мог понять не упокоенные души людей, которых держали среди живых невыполненные обещания, какие-то привычки, страх уйти за грань или неосуществлённые желания. Такие духи обычно были, если не озлобленными, то нервными. И их эгоизм можно было понять. Но вот остальных…

Нет, встречались среди духов и нормальные ребята, но, как и среди живых людей, их было мало. И они были миролюбивыми только до тех пор, пока что-то ценное для их привычной жизни не оказывалось в опасности.

И всё-таки, несмотря на разочарование, с некоторыми из духов, Йо Асакура смог подружиться более-менее на новом месте жительства. Раз уж с людьми завести дружбу ему было не суждено, просто от того, что шаману и человеку было не по пути. Люди не видели духов, не могли понять и принять способности к шаманизму, а если и понимали, то желали использовать шаманов в личных целях — это тоже внушали Йо с детства.

И в собратьях-шаманах Йо, конечно же, тоже был разочарован. Там, где он родился и рос, шаманы всё-таки более-менее служили долгу, сохраняя гармонию между мирами людей и духов, и Асакура был уверен, что хоть в этом шаманы везде одинаковы. Но нет, стоило ему покинуть клан, как выяснилось, что существовали шаманы, которые были не прочь и сами разрушить гармонию. Зачем? — спрашивал себя Йо. Но быстро находил прозаичный ответ: из всё тех же личных целей, из эгоизма. Кто-то желал отомстить миру за обиды, кто-то хотел власти, кто-то — силы, а кому-то просто нравилось разрушать. Если кто-то из шаманов случайно узнавал в Йо не только собрата-шамана, но и члена клана Асакура — нападения в большинстве случаев было не избежать, потому что Асакурам завидовали, а потому ненавидели и боялись. Но кто будет бояться подростка? И Йо приходилось драться, не просто так, а за свою жизнь. Он прощал их, но не понимал, и всё больше и больше разочаровывался.

Но, несмотря на полное, почти абсолютное разочарование во всём, наследник клана Асакура не сдавался и рук не опускал. Что делать с разочарованием он не знал, а потому сосредотачивался на трёх вещах, которые огорчить его не успели. Он сосредотачивался на красоте и совершенстве мира, которую мог созерцать часами, игнорируя существование людей, духов, шаманов и собственного клана. Йо концентрировал внимание также на долге шамана поддерживать гармонию между мирами, ну и на приближавшемся турнире шаманов, победив в котором и став королём шаманов, теоретически, он мог всё изменить.

К тому времени, когда Лаго, Звезда Судьбы, пронеслась по небу, оповещая о начале Великого Турнира, Йо, неожиданно для себя, всё-таки умудрился обзавестись друзьями не только среди людей, но и среди шаманов. А ещё он умудрился найти собственного духа-хранителя, в лице самурая Амидамару, хранившего клятву дождаться друга, даже спустя сотни лет после смерти — достойная причина, чтобы остаться.

С друзьями было легко и весело проводить время. Вот только понимания у них он так и не находил. Йо безмятежно слушал, что Хорокей хочет стать Королём, чтобы спасти минутианцев, духов, живущих под кувшинками, и думал о том, что тот слишком наивен и легкомысленен, и точно не станет Королём. Просто потому, что он тоже был эгоистом, а ведь нельзя было спасать один народец духов, в ущерб другим духам и живым существам. Асакура слушал недавно побеждённого им самим Рена Тао, слушал его желание возродить величие собственного клана и снова вернуть уважение к шаманам среди простых людей, и думал о том, что и этот его друг эгоист. Рио хотел создать «мир гармонии» на земле, но не думал о мире духов. Все его друзья были по-своему эгоистами-мечтателями… Смешно ли, что именно они наивным мечтателем считали самого Асакуру?!

Но людьми они были неплохими, с чем соглашалась даже его невеста, Анна Киояма. И всё равно, находясь в их компании, Йо включал музыку в наушниках с каждым днём всё громче, пытаясь отстраниться от друзей. Слишком много суеты, слишком много надуманных проблем, лицемерия и наивной глупости. Он делал вид, что не собирался искать деревню Добби, где состоится следующий тур Турнира Шаманов, и пытался игнорировать нытьё друзей о том, что слишком беззаботен. А он всего лишь не хотел отступаться хотя бы от себя и своих принципов и прислушиваться к сердцу, готовый спасти и защитить любого, кто попадётся на пути, просто потому что именно в этом он видел свой долг шамана. А ещё потому, что верил: Король Духов приведёт на турнир всех, кто достоин, без суеты и спешки.

Но на выбранном пути внезапно появился он, тот, кого запросто можно было бы назвать причиной всех разочарований Йо. Асакуре хватило один раз посмотреть на Хао, чтобы понять: он не только его родной брат-близнец (потому что не может существовать в мире двух людей столь точных копий друг друга, не связанных ближайшим родством), но и причина, почему его самого боялись обучать в клане, боялись его потенциала. Йо не был глупцом и теперь понимал, что родня просто боялась его присоединения к брату в планах на уничтожение мира людей.

Хао — предок основатель клана Асакура, великий шаман, сумевший покорить все пять сильнейших духов стихий и просто «злой близнец». Клан предвидел его возрождение в семье, но так как он был непреодолимо силён и, к тому же, собирался уничтожить мир, его собирались уничтожить, вместе с его братом-близнецом, самим Йо. Волею случая этого не произошло, поэтому Йо готовили не к тому, чтобы стать Королём Шаманов, победителем Великого Турнира, а к тому, чтобы он остановил брата-близнеца, убив его. Их отец, Микихиса Асакура, рассказал это своему наследнику…

Йо слушал и едва сдерживал желание расхохотаться от иронии. Отец говорил о воплощённом зле и хаосе, антиподе гармонии в лице Хао, но при этом не скрывал, что намеревался ради общего блага убить собственных детей, не будучи уверен наверняка, что кто-то из них — реинкарнация предка-основателя клана. Лицемерие… А Йо ведь слышал речи Хао и, пожалуй, как никто иной, понимал его. Понимал и сочувствовал его идеям, потому что не раз сам успел задуматься о том, что уничтожить всё было бы проще и надёжнее. Хао, брат-близнец, был таким же разочарованным в жизни шаманом, каким стал сам Йо.

И вот тут наследник клана Асакура никак не ожидал, что его ждёт ещё одно большое разочарование. Он разочаровался в самом себе. Быстро и очень просто. Ведь, несмотря на все его высокие моральные ценности, несмотря на светлые понятия о вселенной, несмотря на крепкие принципы жизни, он, повстречав родного брата-близнеца, внезапно осознал, что совсем не отличаелся от людей, шаманов и духов, в которых был разочарован. Он был таким же эгоистом, как все. И хотя у него случались «приступы альтруизма», их тоже вполне можно было объяснить личными интересами, хотя бы и тем же эго, попыткой самоутвердиться в собственных глазах, убедиться, что он совсем не такой «как все».

Йо не знал, хорошо это или плохо, но Анна прекрасно видела его ложь, скрытую за беззаботностью, которой попрекали его новоприобретённые друзья после знакомства с Хао. Анна видела расчётливость во взгляде Йо, хладнокровно оценивавшего друзей и их потенциал. Киояма видела его боль от понимания, что с новыми друзьями из-за чёртового турнира и амбиций его клана придётся рано или поздно сражаться насмерть, если друзья не уступят, и видела ненависть Асакуры к самому себе за это.

Анна была, пожалуй, единственной шаманкой во всём мире, которая понимала Йо… Когда хотела понять, разумеется. Иногда Асакура думал, что сам великий король духов сжалился над ним, когда послал ему девочку, которая не только спасла ему жизнь когда-то, но и которой он пообещал, что женится на ней. Но так он думал нечасто, ведь большую часть времени Анна, настоящая, понимающая и чуткая Анна, скрывалась под толстым панцирем требовательности, граничащей с жестокостью, и безразличием, в том числе и по отношению к нему. Йо утешал себя мыслью о том, что его невеста хотя бы не успела его разочаровать…

Но она знала, почему он громко включал музыку в наушниках, чтобы не слышать никого. Анна знала, что Йо долго не мог уснуть ночами и не смотрел в зеркала, потому что глядя в собственное отражение, он видел не себя, а Хао, и понимал, что хотел поддаться его влиянию.

Однажды Анна застала Асакуру за рассматриванием отражения с распущенными лохмами длинных, почти как у брата, волос, и без наушников на голове. В зеркало он смотрел сам на себя взглядом загнанного и обречённого волка.

— Ты хочешь уйти к Хао, встать на его сторону, верно? — проницательно заметила Анна тогда. — Говорят, близнецы — разные люди, похожие друг на друга лишь внешностью, но смотрят на мир они одинаковым взглядом. — Йо засмеялся, хрипло, обречённо, почти безумно и без тени веселья в голосе. Киояма тогда вздрогнула, подошла ближе, коснулась щеки жениха и призналась тихо: — Я боюсь за тебя.

— К этому меня и готовили, верно? — безумно улыбаясь, хмыкнул Йо. Если Анна могла позволить себе быть собой настоящей только рядом с ним, то и он мог перестать прятаться за наигранной беззаботностью рядом с ней. — Я должен сражаться со своим близнецом, должен его остановить, убить…

Анна заткнула любимого шамана, приложив палец к его губам, а затем снова спрятала беспокойство и страх за маской невозмутимости. Она ловко собрала волосы Асакуры в хвост и водрузила наушники на голову, совсем немного, но делая его отличным от брата.

— Я доверяю тебе, Йо, — заглядывая в глаза жениху, произнесла Киояма тогда, проникновенно. — Доверяю больше, чем клану, который скрывал и от тебя, и от меня правду.

Йо тогда снова поблагодарил Короля Духов за такую не разочаровывающую невесту, ведь даже продолжая делать то, что должна была делать, по мнению клана Асакура, по мнению семьи, по мнению всех, она всё равно давала ему то, чего у него никогда не было: право самостоятельного выбора.

Они встретились однажды ночью, пока друзья Йо и последователи Хао спали. Встретились как братья, а не как враги. Были костер, бревно, на котором сидели, и бездонное небо, усыпанное мириадом мерцающих звёзд. И только им дано было подслушать разговор двух разочарованных в мире братьев, которые, как настоящие близнецы, понимали друг друга и разделяли видение мира на двоих. Разговор был долгий. Братья решали, что делать со своей силой, с миром, с людьми, не оправдывающими надежд. И Йо в лице Хао нашёл второго после Анны человека, который не разочаровал, не подвёл ожиданий. Конечно, была у него мыслишка, что брат, являвшийся одновременно и предком-основателем клана, мог просто использовать его в своих планах, но разочаровываться он устал и на этот раз предпочёл верить.

Он не знал, что Хао тоже нашёл в Йо второго человека, после матери, который не разочаровал…

Они придумали хитрый план, в котором каждому из них пришлось пойти на уступки. И, вернувшись поутру к своим командам, близнецы приступили к его исполнению. В тайне по ночам Хао взялся тренировать Йо, учить, а днём, якобы в поисках деревни Добби, они оба пытались привлечь теперь на их общую сторону как можно больше людей. А если не привлечь, то хотя бы убедить, чтобы не мешали.

Йо думал, как подвести друзей, к которым успел привязаться, но которые наивно верили в необходимость остановить Хао любой ценой, к мысли о том, что идеи его брата не так уж и ужасны. Он говорил с ними, задавал провокационные вопросы, но друзья верили тем, кто обвинял Хао, больше чем ему. А ведь сражаться с ними так не хотелось… Но альтернативы не было: если они не с ним, то против него.

Ситуацию снова спасла Анна, вовремя подсунув Йо и его компании книгу первой инкарнации Хао, то есть книгу, времён основания клана Асакура, содержащую в себе все воспоминания предка-основателя, все знания, все изыскания силы, в том числе и то, как покорить духов пяти стихий. Книга содержала знания, которые могли быть очень притягательными, способными переманить тех, кто её прочтёт на сторону Хао. Не зря Анна славилась мудростью. Под предлогом того, что Йо нужно стать сильнее, чтобы иметь возможность одолеть близнеца, она получила реликвию клана Асакура, чтобы, зная о выборе жениха, помочь ему переманить сильных шаманов на сторону «врага» и на свою сторону.

И те, в чьей наивности Йо успел уже разочароваться, всё-таки поддались влиянию книги и засомневались в собственных убеждениях. Так что, уже в деревне Патчей, ко времени, когда Йо, отпустив духа-хранителя Амидамару и легко подчинив одного из духов стихий, ушёл с Хао, чтобы подчинить Короля Духов им, братьям Асакура, его друзья уже и не помышляли кричать об обмане или предательстве, они даже не удивились. Только молча присоединились к последователям Хао.

Их, конечно, пытались остановить. Много разных по силе и по убеждениям шаманов, но что они могли против объединившихся братьев Асакура? Ничего. И родной клан пытался их остановить, пытался хотя бы переубедить Йо. Но он помнил о разочаровании и больше не верил собственной семье. Огорчения в их взглядах он тоже не боялся. Знал, что они сами этого от него ожидали, знал, что они этого и боялись…

Король Духов подчинился без проблем. И как ни странно, сразу двоим. Единственное слабое место в плане — решение, кто же из них станет королём шаманов — оказалось, таковым не было. Ну конечно, они ведь были близнецами! И неважно, что память одного из них уходила корнями глубоко в древность, а другой был всего лишь подростком. Для духов эта разница была пустячной.

А вместо празднования победы или разрушения мира, братья трудились. Это стало большим компромиссом со стороны Хао, когда Асакуры только разрабатывали план, но Йо убедил, что уничтожить мир людей они успеют всегда, а пока вместо этого, стоило попробовать его просто изменить. Так что, не покладая рук, они меняли мир по своему усмотрению, пытаясь не сразу, конечно, но постепенно создать настоящую вселенскую гармонию во всех мирах и между ними. И не сразу, не с первой попытки, но в конечном итоге они создали мир, который их устраивал. И, теперь их общие друзья и последователи, ни разу не пожалели о том, что поддержали близнецов. И Анна, выйдя замуж за любимого Короля Шаманов, больше не пряталась за масками безразличия. И клан Асакура перестал проклинать своего основателя.

И Йо больше ни в чём не разочаровывался…

Примечания:

Для интересующихся данным каноном, сборник моих работ по фандому — https://ficbook.net/collections/9245776