И все они жили вместе долго и счастливо (джен)

Санс уже собирался уходить в свою комнату, когда Папирус окликнул его из-под одеяла.

— Мммм? Что такое, Папс? — Санс обернулся на пороге.

— Можешь рассказать что-нибудь на ночь? После всех сегодняшних событий мне просто так не уснуть! — сияя, провозгласил младший брат.

Санс тихонько усмехнулся. Сегодня был их первый день на поверхности, и Папирус оказывался везде и всюду: пугал людей, носил на плечах Фриск («Дорогу послу монстров!»), в восторге бегал за машинами и сердился на Ториэль, когда она рассказывала какой-нибудь очередной каламбур.

Насыщенный был день. Новый, без постоянного чувства дежавю. Настоящий.

— Конечно, расскажу, Папс, — Санс сел на краешек кровати и по привычке потянулся было за «Ку-ку с пушистым кроликом», но вовремя спохватился. Сегодня особенный случай.

Когда-то надо начинать рассказывать.

— Я приберегал эту сказку специально на тот день, когда мы выберемся на поверхность, — начал он.

— То есть ты знал, что это когда-нибудь случится? — немедленно перебил заинтригованный Папирус.

— Я очень на это надеялся, — подмигнул ему Санс. — Так вот, слушай. Жил-был однажды человек. Самый обычный с виду, но очень целеустремленный. А потому он мог обратить время вспять и вернуться к событиям, которые уже произошли. Он называл эту силу «перезапуском».

Санс помолчал: было нелегко рассказать то немногое, что он знал про перезапуски и всегда, во всех линиях (в этом он был уверен) держал в себе.

— Человек был серьезно болен. Он был болен одиночеством. Он побывал во многих мирах, с помощью своей силы совершая различные дела, как плохие, так и хорошие. Но ничто из того, что он делал, не могло помочь ему.

Краем глаза Санс заметил, как приоткрылась дверь, и в комнату неслышно скользнула Фриск.

— И вот однажды, сам не зная как, этот человек очутился в наших подземельях. Много он странствовал по городам монстров, многое пережил и многих пощадил. Человек скучал по открытому небу над головой, но больше, чем выйти на поверхность самому, ему хотелось выйти туда вместе с монстрами. Освободить их, дать им возможность увидеть это небо, исполнить их самые сокровенные мечты. И исполнить свою собственную. Ведь вместе с монстрами он больше не будет одинок.

Санс перевел дыхание. Воздух за спиной Фриск слегка подергивался пламенем еще не начавшегося перезапуска.

— И что было дальше? — тихо спросил Папирус, натягивая на себя одеяло.

— Человек так сильно стремился к этому, что под натиском его желания барьер, закрывавший выход на поверхность, сломался, и монстры вместе с человеком вышли встречать рассвет. И тогда человек пообещал... — Санс мельком взглянул на неподвижную Фриск. Она с мольбой на лице замотала головой: «не говори этого, не говори этого, пожалуйста».

— ...Человек пообещал, что больше никогда не будет перезапускать миры.

Комната наконец начала бледнеть, погружаться в черноту перезапуска. Фриск в панике оглядывалась по сторонам, бормоча: «Это не я, это не... это действительно не я!»

— И все они жили вместе долго и счастливо, — печально закончил Санс в пустоту.

* * *

Санс резко вскочил с дивана, еще не совсем проснувшись после кошмара — такого настоящего там, во сне, теперь стремительно исчезающего из памяти. Там был... Папирус... и человек... и что-то еще, что-то...

— Наверное, очередной перезапуск, — устало уронил Санс, падая обратно на диван.

Но в этот раз что-то было не так.

Казалось, будто с этим перезапуском он потерял что-то очень, очень важное.

Будто что-то, чего он так сильно ждал, было вырвано из рук в самый последний момент.

Фриск, стоя по колено в золотых цветах перед входом в Руины, плакала, сама не зная почему.