Заезженная пластинка (джен)

— Скипер! Держись! — умолял Эш, отчаянно хватаясь за крупицы жизни своего друга. — Все будет хорошо.

Слезы тонкими дорожками сползали по щекам Скипа, пока он боролся с невыносимой болью, пронзающей его тело. Чтобы пройти через подобный ужас, нужно заслужить смерть, но Скип ее не заслуживал. Эш доверял ему — он был его маленьким приятелем. Лучшим другом. И мысль, потерять его, разрывала сердце на куски.

— Скип, не умирай! Не смей! — кричал он. — Не смей...

С этими словами, только и успевшими вырваться из его уст, жизнь растворилась в последнем вздохе и покинула тело Скипа. Эш, как загипнотизированный, смотрел в его мертвенное лицо, пока лютая ненависть чёрной лавой растекалась по венам. Он поднялся на ноги, и его уничтожающий взгляд впился в Марвина, как острый нож.

— Ты!

* * *

Дуло пистолета в нескольких шагах от него не внушало страха: он бы с радостью заплатил за жизнь дорогого ему человека собственной. Даже если бы прямо сейчас Марвин спустил курок и размазал его мозги по дверце машины, Скип был бы в безопасности. Все было под контролем, ведь Эйджи добрался до помощи, и копы были уже в пути — так он думал.

— Эш!

Знакомый голос. Быстрый топот шагов. Глаза Эша расширились. Он обернулся на шум, после чего прозвучали выстрелы, и две пули из пистолета Марвина пробили тело мальчика. Увидев ошеломленное лицо Скипа, рухнувшего на землю, Эш почувствовал, как разорвались необходимые для жизни преграды в его ничтожно маленькой груди.

— Скипер! Нет! — пронзительно закричал Эш.

Слезы от боли и нечеловеческого испуга струились по щекам мальчика, когда он пытался вымолвить хоть слово. Эш держал его в руках, чувствуя и на своих глазах жгучую влагу. Сердце рвалось на части, ведь он понимал, что Скип не выживет. Он хотел облегчить его страх перед смертью, но не знал, как это сделать.

— Эш… — из последних сил прохрипел Скипер, давясь собственной кровью, заполнявшей рот. — Я не хочу умирать.

— Ты не умрешь, — солгал он, и горе вместе с хлынувшими по щекам слезами затопило его.

Самоконтроль разлетелся вдребезги с последним вздохом мальчика; Эш крепко обнял безжизненное тело, позволяя себе оплакать потерю. Но скорбь мгновенно сменилась гневом, когда он вспомнил, что убийца его друга находится за спиной. Опустив тело Скипа на грязный бетон, Эш нетвердым движением поднялся на ноги и яростно впился глазами в Марвина:

— Ты!

* * *

— Пожалуйста, Скипер, — просил Эш, — не бросай меня.

Он держал Скипа на руках, с ужасом наблюдая, как кровавое пятно расползается по его рубашке. Эш знал, что мальчик обречен, но не мог сказать ему об этом. Скип был ошеломлен болью от сквозного ранения, и Эш не хотел добавлять к ней еще больше:

— Все будет хорошо, — солгал Эш, улыбнувшись сквозь горькие слезы. — Мы тебя подлатаем.

— Не хочу… — скулил Скипер: — Я не хочу умирать.

— Ты не умрешь, — возразил Эш, глядя в его тускнеющие глаза. — Держись!

Он видел, как урывисто вздымалась грудь Скипа, и понимал, что тот теряет силы к сопротивлению. Для Эша потеря друга была невыносимой, и ради него он был готов победить рай и ад. Да только это было бесполезно. Через злость на весь чертов мир, смирившись с неизбежным расставанием, Эш снова взглянул на Скипа:

— Не бойся…

Он провожал жизнь, уходящую из тела мальчика, пока оно стало неподвижным: слезы продолжали течь по его щекам, но он уже не чувствовал боли. Зажмурившись от горького отчаяния, Эш обнял друга в последний раз и уже был готов отстраниться, как внезапно маленькая рука схватила его за край рубашки.

— Это твоя вина, — Скип вперил в него пристальный взгляд.

Эша пронзило холодом, и он потерял дар речи.

— Я был бы жив, если бы держался от тебя подальше.

— Пожалуйста, — протянул голосом полным муки Эш, — не говори так.

— Это правда. И ты это знаешь, — продолжил Скип. — Смерть преследует всех, кто рядом с тобой. Ты не смог спасти меня, Грифа. Не сможешь спасти Эйджи... И себя ты тоже не спасешь.

— Нет! Скипер! — Эш чувствовал, как на глазах скапливается влага.

Тело мальчика снова стало безжизненным, прежде чем он опустил его на грязный бетон. Ненависть заполнила болезненную пустоту, как только Эш поднялся на ноги и посмотрел на Марвина. Если бы он умел уничтожать взглядом, то этот ублюдок был бы уже мертв:

— Ты!

* * *

Эш вздрогнул, почувствовав на щеках мокрые капли. Это был всего лишь сон… Но осознание этого не принесло облегчения — старые раны разболелись с новой силой. Он потерял Скипа, потерял брата и боялся представить, кто будет следующим в этом списке. Теперь у него появились союзники, но он не хотел быть ответственным за их жизни. Сев на кровати, Эш содрогнулся: его лихорадило, все тело ломило, а боль в плече пульсировала жгучим огнем. Он не в первый раз получал пулю, поэтому знал, насколько малоприятными могут быть последствия от ранения. А в последний, до этого — он долго валялся в своей затхлой комнате, пока Скип заботился о нем и менял перевязки. При мысли о друге глаза снова заволокло слезами: Эш скучал по Скипу больше, чем мог признаться.

— Эш?

Он поднял взгляд на Эйджи, сидящего в кресле рядом с кроватью. Удивившись, что не заметил его сразу, Эш мысленно упрекнул себя за легкомыслие: подобная ошибка может стоить жизни. Эта мысль варилась в его голове, пока он в упор глядел на Эйджи, невольно заставляя того чувствовать себя неловко.

— В это время года мы со Скипом всегда пили горячий шоколад, — сказал Эш. — В одном из магазинчиков на окраине Бронкса делают лучший шоколад в городе. Скиперу там бесплатно давали зефир... Этот сорванец мог слопать весь запас зефира, представься ему такой шанс...

— Звучит чудесно, — тихо произнес Эйджи, наблюдая за ним.

— Мы бы сидели на скамейке в парке рядом с магазином и планировали, чем будем заниматься зимой. Скип хотел зачастить в прачечную… Он считал, что это отличная возможность заполучить новую одежду и разжиться парой долларов, — объяснил Эш и усмехнулся своим воспоминаниям.

Эйджи тоже улыбнулся. Но он не мог представить, что чувствовал Эш, и насколько глубоки его переживания. Он никогда не терял того, кого любил. И тем более таким жестоким способом.

— Когда все закончится, мы хотели покинуть город и забрать Грифа с собой, — Эш выдержал внушительную паузу, — но этого никогда не случится...

Напрашивающиеся слезы хлынули по щекам, и он спрятал лицо в ладонях. Эш ненавидел любые проявления слабости, но теперь не мог остановиться. Он был выбит из колеи потерей двух самых близких ему людей и пока не знал, как с этим жить. Чужая рука, внезапно дотронувшаяся до его запястья, заставила его вздрогнуть. Он открылся и посмотрел на Эйджи, невольно почувствовав уважение к этому человеку за решительность, которая сейчас горела в его взгляде. Эйджи продолжал держать Эша за руку, пока тот плакал. И, не сумев найти слов утешения, он сказал единственное, что пришло в голову.

— Я не знаю, что сделать, чтобы ты чувствовал себя лучше, — твердо произнес Эйджи, — но я могу быть рядом с тобой.